Свет в окошке. Земные пути. Колодезь - Святослав Владимирович Логинов Страница 89

дерево неподалёку от него. Странное дерево, не лесное, а будто выкраденное из фруктового сада: покрытое крупными незнакомыми плодами. Краем сознания Ист ещё отметил, что изморози на траве нет, значит таинственная полянка лежит много южнее родного Снегарда. Но основное внимание Иста привлёк человек, поднявшийся навстречу. Мрачный чернобородый мужчина, голый до пояса, жёсткий и мускулистый, словно свитый из завязанных узлами верёвок. Тяжёлый, сыромятной кожи бич, зажатый в кулаке, казался продолжением этих узлов.

— Здравствуй, добрый человек, — поздоровался Ист, хотя вид встречного не обещал ничего доброго.

— Здравствуй и ты, — отозвался тот.

Ист не знал, зачем Хийси послал его сюда, и оттого не понимал, как вести себя с незнакомцем. А самого учителя всё не было.

— Я жду одного человека… — осторожно подобрал слова Ист. — Он должен скоро появиться. Я пока посижу у ручья?

— Сиди, — пожал плечами мускулистый. — Только сначала отдай оружие.

Ист улыбнулся и показал пустые руки.

Как всегда, Ист был наг и бос, хотя призрак одежды окружал его теперь постоянно. Сейчас Ист представлял себя в наряде небогатого школяра из Соломоник. Под куцей студенческой курткой нельзя было бы спрятать и зубочистки. И всё же Ист кривил душой, демонстрируя ладони. Единственное, что он носил с собой всегда, был меч, который вновь обрёл зловещий вороной цвет. Собственно, вместо меча была лишь возможность взять его в любое мгновение. Сам меч покоился в «нигде», зажатый двумя жадными заклинаниями: «Дай!» и «Моё!».

Считать ли оружием меч, которого нет, — проблема, достойная Парплеуса и его коллег, оплешивевших за изучением вариативистики. Ист знал одно: меч с ним, но видеть его нельзя, потому что меча нет. И всё же бородатый страж, сделав неопределённый жест, потребовал:

— Меч отдай.

— Его здесь нет, — честно признался Ист.

— Всё равно отдай.

Ист покачал головой.

— Тогда я не пущу тебя, — постановил мускулистый.

— А если я пройду силой?

Лениво струящийся средь травы бич рванулся, сочный хлопок сотряс воздух.

— Ты не пройдёшь. Я тебя прогоню.

Что-то в позе стража, в его спокойных, беззлобных словах подсказало, что всё так и произойдёт: с оружием дальше пути нет, а кто попытается прорваться, будет позорно отхлёстан кнутом, словно мошенник, не сумевший скрыть своих проделок.

— Ладно, — согласился Ист. — А здесь на камушке посидеть можно?

— Сиди.

Ист уселся, повернувшись вполоборота к стражу. Тропа, по которой он пришёл сюда, исчезла, значит оставалось ждать.

— Как тебя зовут? — спросил Ист, не слишком надеясь на ответ.

— Гавриил. Имя настоящее, но тебе это всё равно не поможет.

Ист зябко поёжился. Кто же не слышал рассказов о Гаврииле — рыцаре с пылающим мечом, охраняющем врата в царство посмертного блаженства? Души безгрешные он пропускает, преступников гонит вниз, где у ворот ада стоит его брат Кебер. У подножия врат бурлит источник правды, а рядом растёт древо проклятия, плоды которого однажды погубят мир. Жаль, что костолом, загородивший путь, похож на светлого рыцаря не больше, чем его кнут на пылающий меч. А то бы всё сходилось: вот и дерево, и источник…

— А брата твоего зовут Кебер, — проговорил Ист, не зная, что сказать.

— Я давно с ним не виделся.

Ист кивнул головой. Так и должно было оказаться. Легенды врут, но не совсем. Во всякой лжи есть щепотка правды, в любой правде — привкус лжи.

— А где врата, что ты охраняешь?

— Здесь нет ворот. И я ничего не охраняю. Всякий, кто дойдёт сюда, может пройти, если он без оружия.

«Что ж, наверное это правильно».

Ист поднялся.

— Когда я пойду обратно, ты вернёшь мне меч?

— Вернёт, не бойся, — раздался позади голос Хийси. — Он честный.

Хийси улыбался сквозь разлохмаченную бороду. При взгляде на него нельзя было заметить ни малейшей усталости, словно старик не восходил по небесной тропе, а, как обычно, прошёл известным лишь ему кратким путём.

— Умница, — похвалил он Иста. — Сам добрался. А я побаивался тебя на полпути подобрать.

— Я хотел остановиться и подождать, — повинился Ист, — да не удержался, любопытство взяло, взглянуть, куда ты меня послал.

— А ты, я вижу, шутник! — осклабился страж, с дружелюбным вниманием слушавший разговор. — Помню, меня сюда первый раз волоком тащили. Сам бы ни в жизть не одолел.

Ист окинул взглядом мускулистую фигуру непобедимого воина и промолчал, сообразив, что не мышцы приносят успех на этом пути.

— Он вообще непростой мальчик, — пробормотал Хийси, направляясь к роднику.

Ист шагнул следом.

— Меч… — напомнил страж.

Ист вскинул руку, и в ней возник меч. Повернув его вперёд рукояткой, Ист отдал оружие.

Хийси тем временем опустился на четвереньки и приник к роднику. Ист подождал, пока учитель напьётся, и тоже наклонился над ручьём.

— Погоди, — остановил Хийси, отряхивая с бороды сверкающие капли. — Сначала рукой попробуй, годится ли тебе вода.

Ист, хорошо приученный к беспрекословности, коснулся воды пальцами и поспешно отдёрнул руку. Вода обжигала, словно её только что сняли с огня.

— То-то! — усмехнулся Хийси. — Вот бы ты её хлебнул, а она тебе всё нутро выжгла. Сунь пальчик-то в воду, не бойся. Хочу посмотреть, сколько выдержишь.

Ист решительно опустил руку. Кисть обдало огнём, на глазах выступили непрошеные слёзы, но Ист не только не отшатнулся назад, но наклонился и коснулся обваренными пальцами дна, где в струе родника безостановочно метались перемытые песчинки.

— Хорошо, — кивнул Хийси. — Терпишь. Значит, ещё не всё растерял. Это, милок, знаешь что?

— Догадываюсь, — буркнул Ист.

— Это вода тебя мучит за каждую прошлую неправду. А соврать, касаясь родника, и вовсе никак. Заживо сварит.

— У нас рассказывали, будто боги приходят к источнику правды давать клятвы.

— Верно, — согласился Хийси. — Приходят. Иные чуть не каждый день сюда шастают. Изолгались вконец, веры друг другу ни на грош.

— А вдруг, — Ист опасливо принизил голос, — вдруг кто-нибудь из великих богов сейчас явится сюда? Например, сам Хаймарт?

— Тоже напугал… — проворчал Хийси. — Может, этого Хаймарта и вовсе на свете нет. Кто его видал? Мо́литесь кому ни попадя.

Ист слегка опешил от подобных слов. Конечно, учитель великий чародей, древний маг, каких теперь уже не встретишь, но есть же разница между самым изощрённым колдуном и богом, могущество которого не измерить самим мирозданием. Потом он заметил, что мускулистый Гавриил смотрит на него, не пряча насмешливой улыбки. Так можно глядеть на наивного дурачка, но нельзя на самоубийцу, обречённого судьбой. Значит, и тут в рассказах людей правда приправлена ложью или, если угодно, поэзией.

— Но ведь Хаймарта не только у нас чтут, по всему свету его имя гремит, — всё же возразил Ист.

— То-то и оно, что имя. Богов всего ничего, а имён у