Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной Страница 9

– Хорошие люди, – сказал коротко мой папа. – Добрые, умные, чувствуются – в семье у них лад. А ты что, с дочкой их учишься?

– Да нет, – ответил я. – Она ведь в «А» классе, а я в «В»!

– Хорошая семья, – добавил отец. – Причем сам Рукавишников почти не пьет.

В то время это было важное дополнение. Тогда все начальство пило, и пило – основательно и качественно. Время было такое – Брежнев ведь приоткрыл шлюзы, ослабил узду всеобщего контроля. Вот начальники и «поддавали».

По крайней мере мой папа приходил с работы пьяный как минимум – раз в неделю.

Но скандалов дома у нас не было, родители меня не «давили», ну, и я к ним относился соответственно.

И с друзьями они мне общаться не мешали. Так что я их, по большому счету – любил!

А про родителей Рукавишниковой я спросил, потому что вдруг вспомнил, как она сидела возле меня, в парке на скамейке. И была какой-то другой, не похожей на себя. И мне просто захотелось понять, какая же она на самом деле, Рукавишникова?

Глава 4-я. Друзья

Я уже говорил, что мой ближайший друг – Валера Миута. И говорил также, что так не понял до конца, каким это образом делопроизводитель воинской части в Корее переделал его фамилию.

Но вообще-то – какая разница? Главное – он был моим верным другом, а я – его.

Валера – прежде всего спортсмен. К концу 1965 года у него было уже семь или восемь спортивных разрядов – в основном третьих взрослых или первых юношеских: футбол, волейбол, баскетбол, лыжи, коньки, легкая атлетика. И даже шахматы. Он постоянно после занятий в школе пропадает в спортзале или на нашем школьном стадионе. Так что физическое развитие у него – на высоте и он его совершенствует постоянно.

А вот остальные предметы… Не любит Валерка учится. Он парень умный, ведь читаем мы с ним вместе, одни и те же книги. А вот направления совершенствования развития у нас с ним диаметрально противоположные. У него – физическое развитие. А у меня – умственное.

Объясню, что я имею в виду.

Сначала – о физкультуре. Так уж получилось, что там, где я родился и вырос (а дело было в субтропиках, на теплом «самом синем море»), лыж и коньков не было, так как не было снега. И вот приехав в Сибирь сразу в пятый класс, я оказался в положении дурацком – мои одноклассники и на уроках физкультуры, и в свободное время не слезают с лыж и коньков, а я не то, что бегать на них – стоять не могу!

Смеялись надо мной зло, тем более, что детей начальников ведь нигде и никогда не любят…

Пару лет я терпел, по физкультуре имел тройки, а потом в новом для меня холодном климате я начал постоянно болеть. Поставили мне диагноз – хронический бронхит.

И я решил самоутвердиться, воспользовавшись этим.

Я симулировал по вечерам сильный кашель, который мешал мне спать, выматывал меня, так что я лежал до утра без сна, в поту. Родители жалели меня и в школу не отправляли. И как-то так получилось, что я пропустил одну четверть, вторую…

Тогда надомного обучения в школах не было, так что я уроки делал дома, задания мне приносил Валерка, да и другие одноклассники помогали. Для проверки я передавал выполненные задания с ними же в школу. А сам тем временем старался добиться высот в том направлении, где мне под силу было стать первым.

Я, конечно, не лежал в постели. Днем я выходил иногда, ходил в библиотеку, и скоро стал самым основным читателем таких изданий, как журналы «Вокруг света» и «Наука и жизнь», научно-популярных книг серии «Эврика!» и тому подобного. И скоро я уже знал много такого, чего мои сверстники не знали, да и не могли знать – у них просто не было столько времени на чтение.

А тем временем фактор моей неполноценности как бы сошел «на нет». Я пропускал занятия четвертями, а выходя после этого в школу, был «на уровне» по всеми предметам, а поскольку изучал их самостоятельно, дома, то меня хвалили. Кроме – физкультуры, и поэтому мне стали ставить «четыре» и по «физ-ре». По итогам одной четверти, потом второй… И постепенно это вошло в правило – оценивать меня по физкультуре как бы условно, в соответствии среднему уровню успеваемости. А он был «4» и «5».

«Болеть» я перестал лишь в 9-м классе, предметы стали сложными, дома их не освоишь, да и записался я в группу шоферов. С 9-го класса у нас началась профессиональная подготовка.

А с преподавателями физкультуры у меня сложились прекрасные отношения. Вот уже второй год я хожу на уроки, но не переодеваюсь, а только снимаю пиджак и обувь и помогаю преподавателю Филиппу Степанычу (или по-простому – «Филе»). Я со свистком во рту сужу на уроках все соревнования – волейбол, баскетбол. Готовлю «Филе» таблицы, в которые потом вписываются спортивные результаты соклассников, и делаю другую вспомогательную работу. Так что каждое полугодие свою «четверку» как бы отрабатываю.

А что касается интеллектуального развития – я добился своего. Я не умнее моих одноклассников, просто знаю больше, причем в той сфере познания, которая всегда определяется учеными как области непознанного либо непознаваемого. Ребята называют такие вещи «интересненьким».

Возращаюсь к Миуте. Вот такой мы были парой – если нужно показать что-то связанное с физической силой (или вообще с физическим развитием), первым был Валера.

Если нужно было «блеснуть интеллектом» – на передний план выдвигался я.

Две противоположности. Дополняющие друг друга. Тандем!

К сожалению, была еще одна сфера, где Валерка Миута превосходил меня неоднозначно. Это – отношения с девочками.

Я был закомплексован и с девчонками робел. Валерка – легко входил в контакт с ними, причем часто этот контакт становился очень тесным. И близким.

Об этом я расскажу чуть позже, а пока мне хочется рассказать о Гемаюне, Бульдозере, Валюхе и Галке.

Брат и сестра Гемаюнские живут на нашей же улице Кучеровых, но через один дом от меня. Саня (кличка Гемаюн) моложе нас с Валеркой на два года, а его сестра Валя – на три. У Вали есть одноклассница и подружка – Галка, она живет на соседней улице. Рядом с ней живет одноклассник Сашки по кличке Бульдозер. Получил свою кличку Борька Санаев за то, что еще в пятом классе залез в стоящий на школьном дворе бульдозер (что-то там копали и сгребали дорожники) и сумел его завести.

Среди учеников были проведены розыскные мероприятия, Санаева нашли, вину его доказали, но наказывать не стали, потому что бульдозерист уверял всех, что трактор сломан.

Я стоял в толпе и лично слышал, как здоровенный усатый дядька удивлялся и говорил:

– Это ж не может того быть… Мотор же вроде заклинило, я вчерась так и не смог его завести… Как же этот малец его завел-то?

«Малец» ничего объяснить не мог. Но обзавелся с тех пор (и думаю, до конца жизни) прозвищем Бульдозер.

Чтобы, характеризуя и иные его достоинства, не возвращаться пока к Борьке, скажу, что к числу его несомненных талантов относятся умение шевелить ушами, сводить глаза к носу, как если бы он был слепым, и виртуозная игра на гитаре. Думаю, он весь свой талант после происшествия с тяжелой техникой обратил в сторону глубокого проникновения в мир звуков посредством овладения гитарой. И когда он со своим дружком, по кличке Моцарт, заканчивающим в этом году музыкальную школу по классу баяна, иногда играют музыкальные композиции дуэтом, мы буквально застываем – играют они просто здорово!

Санька – руководитель банды, как мы называем малолетних своих почитателей – самый физически развитый. Ну, это понятно – иначе он не был бы руководителем. А вот девчонки – тут нужно рассказать подробно.

Как-то так получилось, что росли мы все вместе. Мы подружились с Миутой, когда наши родители получили дома рядом на улице Кучеровых, и было это пять лет назад. Тогда нам было по тринадцать лет. Гемаюну и Бульдозеру – по десять лет, и они сразу стали крутиться возле нас и смотреть нам в рот. А вот девчонки оказались с нами как-то незаметно, просто начали играть с нами – и все. Мы играли тогда летом – в лапту, «штандер» (игра с подбрасываемым вверх мячом), зимой – в войну и прятки.

Постепенно наш диапазон игр расширился. После кинофильма «Три мушкетера» мы сражались на шпагах, а после «Великолепной семерки» – метали ножи и стреляли из револьверов.

Но это уже недавно, года два назад. Мы с Валеркой научились выпиливать из досок револьверы, по форме, «как настоящие», причем сбоку прибивали округлые щечки, имитирующие барабан револьвера. Получалось очень похоже на «взаправдишний», а мы еще и красили их в черный цвет.

Апогеем увлечения револьверами можно считать следующее событие.

Прямо рядом с нашей улицей, на задворках улицы Гаражной было большое пустое пространство. Его использовали как поле для посадки картофеля. С одной стороны этого поля длиной метров 60 велась стройка новой котельной, и это было излюбленное место наших игр. Строители возвели стены, положили крышу и на этом стройку «заморозили». А внутри остались нетронутыми деревянные «леса», и вот по ним-то мы и скакали, как Тарзаны. Здание котельной было высоким, метров десять, и как никто из нас ни разу не свалился – не понимаю. И ведь вместе с ребятами скакал и я с Миутой, два здоровых дурака.