Василий Панфилов - Русский кайзер. «Иду на вы!» Страница 9

Датские наместники выходили из Норвегии так, будто они ее завоевали, и теперь спешили ограбить. Горожан не трогали, но все официальные здания разбирались едва ли не до кирпичика. Подоплеку происходящего Игорь понимал прекрасно: лишили «кормушки». Ну и тот факт, что именно сейчас – МОЖНО. Можно не только вывезти добро, но и остаться безнаказанными.

Идти на обострение Рюген не хотел: сделка была на грани аферы. Хотя бы потому, что официально в казну Дании поступила весьма умеренная сумма, а вот по карманам «Семибоярщины» просыпалось как бы не больше… Не хотелось, чтобы кто-нибудь обиженный поднял вопрос о правомерности такой купли-продажи.

Обосновавшись в Норвегии, своим наместником он назначил Богуслава, и первым же делом наследник престола отменил все недоимки, накопившиеся во времена датского владычества. Чуть погодя – убрал часть налогов, а потом вернул гражданам ряд былых прав, обещая разобраться позднее и с остальными. Норвежцы буквально обожествляли своего наместника, потому его коронация стала национальным праздником.

Да, император постарался, чтобы они «правильно» восприняли ситуацию, но особо стараться не пришлось: Померанская Династия воспринималась ими как «родная». А то, что будущий король Венедии, и скорее всего – будущий император[27] Богуслав, свою ПЕРВУЮ корону получает как норвежский король, было воспринято ими, как залог будущего процветания страны.

Короновав сына, Игорь мысленно поставил «галочку» в виртуальном блокноте. Если с ним теперь случится что-то… преждевременное, Богуславу придется гораздо легче. Он УЖЕ коронованный король, пусть и другой страны. Процедура передачи… или подбора власти пройдет значительно быстрее и проще.

Глава седьмая

С покупкой Норвегии пришлось снова увеличивать армию. Куда деваться, если пришлось «раздергать» ее сперва в Ольденбург, затем в Хорватию и вот теперь в Норвегию… Увеличил не слишком уж – до ста тысяч человек вместо восьмидесяти. Затем Игорь занялся обучением норвежских ополченцев, всячески пугая их вражескими десантами. Те послушно пугались – раз уж сам «Грифон Руянский» считает такое событие вероятным! Благодаря «пугалочкам» удалось протолкнуть Закон о переселенцах.

Как ни странно, Закон прошел легко, норвежцы прекрасно понимали, что они крайне малочисленны и случись что-то серьезное, для отпора может не хватить людей. Померанский Дом непременно придет на помощь, но пока он придет… Единственное, на чем настаивали местные, так это на тщательном отборе переселенцев. Они категорически отвергали датчан – любых. К шведам отношение было помягче, но тоже настороженным – очень уж много пограничных конфликтов и прочих… соседских инцидентов. Да собственно говоря, у шведов была аналогичная ситуация, так что если переселится несколько сот семей – уже много…

Зато к венедам отношение было самое благожелательное – свои! За последние века военных конфликтов между норвежцами и венедами не было, а вот роднились они частенько. Что характерно, им было не слишком важно – «настоящий» ли это венед, онемеченный потомок или переселенец из России – все равно свои. Зато внешность переселенцев была им небезразлична – исключительно белобрысые и светлоглазые «арийцы»!

– Сир, – осторожно сказал навестившему сына Игорю Уле Айнар, один из местных лидеров, которому Богуслав поручил сформировать парламент, – мы понимаем, что нас мало, и мы будем вынуждены родниться с соседями-пришлыми. Но хотелось бы, чтобы наши правнуки были похожи на наших прадедов.

Рюген решил пойти им навстречу: в конце концов, в Венедии темноволосых или «не совсем арийских» людей меньше двух процентов, так что проблема неактуальна на ближайшие полтора столетия. Хотят норвежцы закрепить это законодательно? Да ради всех богов: надо будет, внуки-правнуки изменят закон.

А вот с усердно насаждаемой чистотой не ладилось. Увы и ах, но славяне под властью «цивилизованных европейцев» и Католической, а затем и Протестантской церквей успели отвыкнуть от чистоплотности и мытья, так что вбивалось это пока буквально на палочном уровне. Бани построили, есть русские переселенцы, с которых можно брать пример… Хрена – чаще раза в месяц мыться никак не желают, да и этот «норматив» пришлось вводить законодательно.

Ситуация в Венедии все равно намного лучше, чем в той же Пруссии и прочих Европах, но не сравнить с Россией. Хрен бы с ними, вонючками, – своих придворных он более-менее приучил, а уж любовниц и подавно. Но… Если в России эпидемии фактически отсутствовали, то в Венедии бывали, бывали… Пусть благодаря хотя бы элементарной чистоплотности, смертей было гораздо меньше, чем у соседей, но хотелось бы свести их на нет.

Грифич достаточно долго ломал голову: система штрафов и поощрений, личный пример… Все работало, но гораздо меньше, чем хотелось бы. Ха! Лицо попаданца озарила свирепая улыбка, он схватил карандаш, принявшись строчить наброски…

«Ввести налог на домовладельцев: на грязь перед домами и грязь на стенах домов – прогрессивный, в зависимости от того, находится этот дом на мощеной улице, в центре или на окраине.

Ввести налог на крыс, клопов, тараканов с домовладельцев. А ежели их вины в том нет, так взыскивать с виновных – соседей, что «делятся» подобной дрянью с окружающими, или же с магистрата, что допустил свалку в городской черте.

Ввести налог на домашних животных в городах, кроме певчих птиц и животных-крысоловов, будь то кошки, собаки специальных пород или же ласки. Но ежели животные-крысоловы заведены хозяином только для баловства и заведомо не выполняют свои функции – содержатся в клетках или как-то еще хозяин не дает им возможность охотиться, то брать налог, как с обычных животных.

Налог на собак в городах взимать в зависимости от размера и веса последних. Чем больше собака, тем больше налог – ибо гадит она тоже больше, да и опасность для горожан исключить нельзя. Потому и держать их смогут лишь те, кто сможет в случае нападения своего питомца на постороннее лицо оплатить лечение того лица.

Запретить пускать в присутственные места людей заведомо нечистоплотных, от кого за сажень несет навозом или потом, и можно заподозрить вшей».

– Хха! Вот теперь забегают, – ехидно пробормотал император и позвонил в колокольчик.

– Готлиб, – сказал он вошедшему камергеру, – отнеси записи в секретариат и скажи, пусть оформят, как полагается.

Тот закивал, но остался на месте, нерешительно покашливая.

– Ну что еще?

– Так это, Сир, – внук у меня родился. У старшенького, Траяна. Крестить будем…

– Крестного уже подобрали? Нет? Замечательно! Меня возьмешь!

– Конечно, Сир! – Камергер в порыве чувств аж подпрыгнул, засветившись от радости.

Крестив маленького Ратибора, сына Траяна, Игорь подарил крестнику великолепную шпагу «на вырост» со словами: «Я даю ему меч, все остальное он возьмет сам».

Старинный славянский обычай имел колоссальное значение, поднимая новорожденного от статуса крестника императора до… Тут сложно сказать, но наиболее подходящим будет – дальний родственник. То есть Грифич показал, что Померанский Дом берет на себя заботу о ребенке, обещая позаботиться о его судьбе. Столь высокая честь была не случайна – Готлиб очень много значил для него, да и дети верного камергера служили ему с честью. Вообще же, крестников у Грифича было более пятисот: вроде бы и невелик труд, а для честного вояки, исполнительного чиновника или оборотистого купца – немалый повод для гордости и… Чего уж скрывать – это давало небольшие, но преимущества для новой «почти родни».

Разобравшись с делами, пришлось посетить Священный Синод. Данная организация была призвана мирить разногласия христианских конфессий как Венедии, так и Священной Римской империи. Разногласий было немало, ибо одних только «Истинно-православных»[28], значимых течений старообрядчества, было больше дюжины. Пусть количество прихожан «самых значимых» ограничивалось нередко парой-тройкой тысяч, но учитывая влияние староверов и их капиталы, значимость их «родных» ветвей религии нельзя было преуменьшить. Были еще и протестанты – тоже десятки течений! А еще – несториане, ариане, копты, представители армянской церкви, грузинской и разумеется – РПЦ.

Вся эта… шобла регулярно переругивалась, и приходилось их успокаивать. Ругань происходила по разным причинам: как богословским, так и имущественным. Бывали и более «интересные» варианты… В частности, представители многих церквей не совсем понимали, что если где-то очень далеко они «Самые Большие Шишки», то в Венедии их функции – скорее этакие аналоги консульств для немногочисленных купцов-соплеменников. Ну и вели себя… нагло.

Вот и в этот раз представитель РПЦ, иеромонах[29] Алексей, влез к старообрядцам, успев натворить дел, старательно порушив робкие ростки доверия между старообрядцами и «новообрядцами».