Олег Языков - Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.] Страница 9

Это был разгром, это была победа!

Демыч выскочил вперед и лихо крутанул бочку.

— Встань в строй, накажу! — Я высматривал немецкие истребители в высоте, но никого не видел.

— Хват, фрицев не вижу, где они?

— Опомнился, — ответил довольный Хват. — Они уже давно пятки салом смазали.

Тут в эфире прорезался комиссар: "Всем! Всем! Задание выполнено, идем домой!"

На аэродроме нас ожидала приятная весть: вся группа, все четырнадцать летчиков за этот бой были награждены орденами. Все же было на виду у начальства. Да и контроль за переправой был особый. Комиссар, комэск и я получили "боевики", любимые летчиками ордена Боевого Красного Знамени.

Приятно, черт побери!

Скоро у меня целый иконостас на груди будет. Да, еще мою медаль они зажилили!

Глава 5

Удачный бой над переправой имел и другие последствия. На следующий день на спарке Як-7 в полк прилетели заместитель командира нашей дивизии и начальник разведотдела. В штаб вызвали обоих комэсков, командиров звеньев и старших летчиков полка.

Разговор начал замкомандира дивизии. Он отметил хороший уровень подготовки и планирования проведенного боя, успешное применение нового тактического приема – заманивание авиации противника в зенитную засаду, эффективное использование реактивных снарядов по групповой цели. Подполковник с удовольствием подвел итоги – сорвана попытка противника уничтожить наши войска, так необходимые в Сталинграде, уничтожено 7 бомбардировщиков "Ю-87" из 30, сбито 4 истребителя "Ме-109F-2". Два летчика полка, тут подполковник благожелательно взглянул на меня, сбили в бою по два самолета. Однако… Здесь подпол хмыкнул и передал слово начальнику разведотдела.

Молодой, энергичный майор был настроен не так благостно, как его старший товарищ.

— Товарищи командиры! В результате допросов пленных немецких летчиков, сведений, полученных всеми видами разведки, включая агентурную и техническую, я имею в виду в первую очередь радиоразведку, установлено следующее. В настоящее время против авиации Сталинградского и Донского фронтов действует, как вы знаете, 4-й воздушный флот фашистской Германии, насчитывающий до 1200 боевых самолетов, в том числе – свыше 200 истребителей новейших типов "Ме-109F-2 и F-4" и "Ме-109G2". Еще 40–60 истребителей "Ме-109E" есть у румын. Возможно, что-то есть и у итальянцев, точно это еще не установлено. В нашей 8-й воздушной армии на сегодняшний день насчитывается примерно 450 самолётов, — майор кашлянул, взглянул на нас, и, сообразив, что перед нами дурака валять не надо, продолжил, — ну, как насчитывается – вы по своему полку знаете. У вас ведь на сегодня осталось 15 самолетов? Так? А в строю? 8-я ВА понесла большие потери, треть оставшихся самолетов неисправны… Пополнение самолетами идет скудное. А накал боев возрастает. Как вы знаете, 15 октября немецко-фашистские войска на узком участке прорвались к Волге в районе Сталинградского тракторного завода…

Майор снова откашлялся. Абсолютно без нужды. Или у него горло перехватило от совершенно хреновой ситуации? Конечно, всего он нам не говорит, но я-то помню, что обстановка в Сталинграде в последнюю декаду октября – первые декады ноября, до 19–20 ноября 1942 года, когда, собственно, и началась операция "Уран" – наше контрнаступление, окружение и разгром немцев, была сверхтяжелая. Ставка накапливала силы для разгрома фашистов, пополнения для обороны Сталинграда давала неохотно, да и это пополнение моментально сгорало в ожесточенных уличных боях. Ничуть не лучше было и у авиаторов. И наша воздушная армия, и соседняя 16-я несли тяжелейшие потери. Штурмовики выбивались зенитной артиллерией и истребителями фашистов при атаках на скопления бронетехники и аэродромы противника. Наши истребители, умываясь кровью, старались выбить бомбардировщики фашистов и вели на последнем напряжении сил воздушные бои с опытными немецкими экспертами, летающими на превосходящих пока наши самолеты истребителях новейших типов.

— Исходя из сложившейся обстановки… — продолжил свой обзор майор. Я задумался, припоминая, как будут развиваться события, и почти перестал его слушать. Вроде, после начала нашего контрнаступления, должно стать немножко полегче. Немцы сократят свою авиагруппу в котле, на аэродромах останется что-то около 100 истребителей, прикрывающих попытку Геринга наладить воздушный мост для переброски окруженным фашистским войскам необходимых грузов. Ну, а наши быстренько научатся жечь немецкие транспортники. Да, еще в ноябре в войска поступят новые истребители – "Як-1б". Вот повезет кому-то на них летать! Очень хороший аппарат. На нем можно и с F-4 и с G-2 крутиться. Это уже другая песня пойдет. Погодите, гады! Придет, уже скоро придет наше время! Будет и на нашей улице праздник, так, что ли, скажет товарищ Сталин на ноябрьском торжественном собрании?

— … капитана Россохватского и лейтенанта Туровцева…

Стоп! Это еще что? Что я прослушал?

— …Это недопустимо, товарищи! Почему командование полка не выполняет требование инструкции о ежемесячной смене позывных для летчиков? Почему в качестве позывных используются слоги и слова, раскрывающие настоящие фамилии летного состава?

— О чем это он? — шепнул я, склонившись к уху комэска.

— Да нас песочит за позывные. Говорит, из допросов сбитых фашистов и радиоперехватов их болтовни в воздухе установлено, что немцы нас с тобой теперь знают, как облупленных.

— Эт-то есть хорошо! Пусть боятся, гады! — удовлетворенно улыбаясь, откинулся на стенку землянки я.

— Зря вы так улыбаетесь, товарищ лейтенант! — сурово посмотрел на меня бравый разведмайор. — Абсолютно зря! Есть данные, что вашему полку немцы готовят какую-то подлость, расквитаться хотят. В том числе – и персонально с вами. Что вы на это скажете?

Я встал и с вызовом уставился на начальство.

— А что они мне сделают, товарищ майор? Мне и летать-то не на чем, самолета у меня нет! А на земле они меня не достанут! А был бы у меня истребитель, я бы на нем еще и картинку какую нарисовал, чтобы знали, сволочи, с кем дерутся. Не пристало нам их бояться, теперь пусть боятся нас!

— Как это нет? — обернулся подполковник к нашему комполка. — Это надо поправить! Летчик молодой, активный. Ему летать и летать. Да и результаты у него хорошие. Двух асов уже сбил.

— Вот, что, Туровцев, — хлопнул замкомандира дивизии ладонью по столу, — будет у тебя самолет. "Як-1б" – слышал? Нам сорок машин для войсковых испытаний перегнали, так и быть – выделю и вам.

— Нам восемь машин нужно, — тут же подсуетился комполка.

— Хорошо! Получишь восемь. За проведенный бой – получишь, заслужил!

— А картинку можно нарисовать, товарищ подполковник? — это уже я подсуетился.

Подпол захохотал.

— Рисуй, уговорил, лейтенант! Можно и картинку, но лучше – почаще звездочки на борту рисуй! Так оно вернее будет…

Вот так! Праздник пришел и в наш кишлак. Мне дали самолет! Да еще какой – "Як-1б". Сразу по завершению визита начальства из дивизии, комполка снова собрал комэсков и командиров звеньев.

— Товарищи командиры! Благодаря несдержанному на язык и нахальному перед начальством лейтенанту Туровцеву, мы получили новую технику. Это как нельзя кстати. Как будем распределять? Ваши предложения? Давай, Туровцев, ты эту кашу заварил – тебе и расхлёбывать. Начинай.

— Товарищ майор! Я уверен, что новые машины должны дать новые, более высокие, боевые результаты. Нельзя их размазывать по эскадрильям. Может, сформировать какую-то группу? Из опытных летчиков и хороших стрелков? Так, на мой взгляд, мы можем добиться большего.

— Комэски, что скажете?

— В предложении лейтенанта Туровцева что-то есть, товарищ майор. Но с нашей численностью по штату… какую особую группу мы сможем организовать? Этот вопрос надо решать на уровне дивизии. Создать, например, особую эскадрилью из летчиков двух-трех полков, да посадить ее поближе к городу, как бы в засаду. Машины, конечно, должны быть с рациями. И по наведению с земли вылетать на перехват бомбардировщиков. Или "мессеров" гонять, если они на наших навалятся.

— Можно курить, товарищи, — задумчиво проговорил майор, доставая пачку "Беломора". — Давайте-ка все еще раз прикинем. А не ослабим ли мы этим полк?

В общем, после долгих пересудов приняли такое решение. Насчет сводной группы или эскадрильи – переговорить в дивизии, предложение интересное, что-то за ним просматривается. В полку же провести временную рокировку – перевести в 1-ю эскадрилью капитана Россохватского двух опытных летчиков из 2-й эскадрильи и создать усиленное звено. Командовать звеном, после некоторых сомнений и колебаний, поручили мне. Я, было, заявил самоотвод, но комполка и слушать не стал. Ты, мол, подготовленный, теоретически грамотный, вошебойку только что прошел – тебе и карты в руки.