Александр Михайловский - Тихоокеанский дебют! Страница 9

— Адольф, — твердым голосом человека, привыкшего отдавать приказы, произнес фон Тирпиц, — срочно подготовьте шифрованное сообщение для губернатора Циндао фон Труппеля. Изложите в нем все то, о чем вы мне сейчас рассказали — не указывая, естественно, источник информации. Подтвердите лишь то, что источник вполне достоверный. И передайте приказ фон Труппелю, немедленно, сразу же после расшифровки сообщения, связаться с адмиралом Ларионовым, и проинформировать его о готовящейся провокации. Продублируйте сообщение германскому консулу в Сеуле и вице-адмиралу Макарову в Санкт-Петербург.

— Но, господин адмирал, — подал было голос фон Тротта, — ведь эти русские…

— Никаких "но", господин капитан цур зее! — строго сказал фон Тирпиц, — эти русские могут оказать нашему Рейху неоценимую услугу. После того как русские испортили отношение с Францией, наш кайзер решил взять курс на сближение с Россией. Вы даже не можете представить, какими просто фантастическими возможностями обладает эта эскадра! Союз с Россией сделает Германию фактически непобедимой. И приказ оказывать им полное содействие — это даже не мое личное требование, а приказ Его Величества кайзера Вильгельма II. И мы, как его подданные, обязаны сделать все, чтобы выполнить повеление нашего монарха.

К тому же, лично мне не совсем нравится эта грязная провокация. От нее мерзко пахнет. Так что мы должны, как можно быстрее, и как можно точнее, доложить контр-адмиралу Ларионову, с которым, как я понял, у фон Труппеля сложились неплохие личные отношения, о готовящейся британской подлости. Адольф, запомните, о русских говорят разное, но еще никто и никогда не называл их неблагодарными свиньями. Они умеют помнить добро, и эта маленькая услуга в будущем может принести нам немалые дивиденды.

Кроме того, русские помнят и зло, и в случае провала, британцы окажутся в такой заднице, из которой им будет трудно выбраться. К тому же русские им не простят этой провокации. И создать коалицию России, Франции и Англии, которая острием своим будет направлена против нас, уже будет просто невозможно. Так что, действуйте, Адольф, помните, что время не ждет. Чем быстрее контр-адмирал Ларионов получит наше предостережение, тем лучше он сможет подготовиться к британской подлости. И я не сомневаюсь, что русские морские пехотинцы, которые, как я слышал, есть на каждом из корабле, смогут дать достойный отпор своим английским коллегам. Во всяком случае, если верить фон Труппелю — а я склонен ему верить — они подготовлены так, что вряд ли кто на свете сможет с ними тягаться.

Итак, Адольф, за дело! Я буду рад услышать в самое ближайшее время о том, как парни контр-адмирала Ларионова надрали задницу этим чопорным английским пиратам, которые возомнили, что им все можно, и что они самые лучшие моряки на свете!

23.02.1904. Утро. станция Мукден. поезд литера А

Великий князь Александр Михайлович

Через сутки мы будем на месте. Настало время собраться и поговорить. Стучат колеса на рельсовых стыках, все ближе и ближе финиш нашей поездки. По прибытии откровенно разговаривать будет уже поздно. Все эти четыре для мы сменяли друг друга у Ольгиного ноутбука. Вот и я "причастился" у источника знаний из будущего, перечитывая собственные мемуары, изданные в Швейцарии в тридцатых годах этого века.

Ужас и шок, вот что испытал я, как впрочем, и каждый из нас, погружаясь в будущее, против которого сражаются наши потомки. И суть даже не в том ужасном конце, который должен постигнуть Империю через тринадцать лет. Главное то, что эту катастрофу приближали как могли сотни и тысячи вполне воспитанных и образованных людей, среди которых были и члены Императорской фамилии, и крупнейшие фабриканты, и банкиры, и агенты французской и британских разведок.

Кто-то из них хотел власти неограниченной, как у монарха, кто-то хотел барышей, а в некоторых просто кипел либерал-радикализмом. Ники своей политикой, внутренней и внешней, довел общество до такого состояния, что все хотели перемен, и никто не подал ему руку помощи. А противников и прямых врагов у него было хоть отбавляй. В оправдание ему можно отметить, что в истории Государства Российского еще не было императора, на которого сваливалось сразу столько проблем. Одна гемофилия у единственного сына-наследника чего стоит. Я думаю, Ники согрешил, когда выбрал себе неподходящую пару, и умолял отца, уже лежащего на смертном ложе, благословить этот брак.

Потом случились Ходынка, "Кровавое воскресенье", Цусима, это инспирированная англичанами война с Германией… Кровью людей, пришедших приветствовать его, своего императора началось царствование Ники, и закончилось оно реками крови в Гражданскую войну. Воистину Николай заслуживает прозвище "Кровавого".

И что самое главное, из текста моих же мемуаров следует, что я несколько раз предупреждал Ники, но на свою беду он меня не послушал. Самое обидное в том, что новая мировая война, которая начнется в 1939 году, ровно через четверть века после начала первой, показала другой пример построения государства. Сталинский СССР, вооруженный "самым передовым и прогрессивным учением", подвергшийся вероломному нападению, несмотря на страшную силу, обрушившуюся на него, в итоге наголову разбил германскую военную машину. Сперва, правда, пришлось отступать до самой Волги, но зато потом, русский солдат дошел до Берлина и Вены. И не говорите мне про помощь союзников, не надо меня смешить. В таком деле, как и во время войны 1812 года с Наполеоном, важно единство русского народа и вера в святость своего дела.

Сын грузинского сапожника Джугашвили сумел собрать из обломков Российской империи такое государство, которое по праву можно было бы назвать сверхдержавой. Это была "Красная империя" во главе с "Красным императором". И ужасный конец той великой страны все больше укрепляет меня в моих монархических убеждениях. Если бы Горец мог бы оставить страну своему сыну, не было бы тогда такого хаоса, и сменяющих друг друга дилетантов на троне.

А сейчас, когда появится возможность, надо будет обязательно встретиться с молодым Джугашвили и поговорить с ним. Идея совместить положительные элементы Российской Империи и Сталинского СССР, все больше овладевают моим умом. Без этого России не выстоять против всего западного мира, стремящегося не просто ограничить ее рост, но поделить на части, выкроить из нее для себя куски пожирнее. От объединения Европы против нас пока спасает лишь перманентный, тлеющий уже четвертый десяток лет конфликт между Францией и Германией.

Но все хорошее однажды кончается. Или Германия разгромит и расчленит Францию, или союзники по Антанте и САСШ сумеют разгромить Германию, и, как в Версале после 1-й мировой войны, заложат бомбу, которая громыхнет через тридцать лет. Но, в любом случае, как только в Европе появится неоспоримый гегемон, она дружно отправится походом против нас. И мы, Романовы, должны быть готовы к этому. Необходимо помнить об угрозе, исходящей с запада, и все наши дела должны быть направлены на предотвращение и отражение этой угрозы.

Вот в салон-вагон заходит Ольга, глаза заплаканные. Опять, наверное, смотрела какой-нибудь душещипательный фильм с трагическим концом. Ага, и Михаил вместе с ней, придерживает сестру под руку, значит, смотрели вместе, и что-то военное. Наш будущий "военный гений" мелодрамы про "лубов" на дух не переносит, просто убегает. А вот военные фильмы может смотреть часами. Есть в них что-то, что завораживает мужчин. Окошко в другой мир, яростный и беспощадный, ведущий борьбу не на жизнь, а на смерть. У Михаила вид напротив решительный — изменился мальчик за эти четыре дня, повзрослел.

— Доброе утро, Сандро, — звякнув шашкой, Михаил присел за мой столик, — что такой невеселый? Мы ехали, ехали и, наконец, почти доехали. Уже через сутки будем в Порт-Артуре, а там уже и до Кореи недалеко. Я вот что подумал. Интересно, а почему Ники вслед за нами адмирала Макарова не послал, как в тот раз? Неужто, на Алексеева надеется?

— Больше на Ларионова, — ответил я, отодвигая от себя чашечку кофе и делая стюарду знак, чтобы принес еще — мне и Михаилу с Ольгой, — пойми Миша, Ники совершенно прав. Тут на Дальнем Востоке управятся и без Макарова. А вот если англичане полезут к Петербургу, то в Кронштадте Макаров будет как раз на своем месте.

Михаил удивился, — Ты полагаешь, англичане влезут в эту войну?

— Влезут или нет, это, как Ники себя поведет, — ответил я, — для того и армию перебрасывают не в Манчжурию, как в тот раз, а в Туркестан. В Манчжурии трудами адмирала Ларионова и его соратников нашим солдатикам уже и делать-то нечего. А из Туркестана рукой подать, как до Персии, так и до Индии. Для того и Макаров на Балтике — встретить британские броненосцы на дальних подступах к столице, например, в Датских проливах. Если Ники заручится еще и поддержкой кайзера Вильгельма, что почти неизбежно, то русско-германо-датский флот сумеет не пропустить бриттов в Балтику. Фон Тирпиц это еще тот рыжий черт, и стоит нашего Макарова.