Восхождение язычника (СИ) - Шимохин Дмитрий Страница 9

— Яромир, мы сегодня на озеро ходили и пару уток смогли подбить, вот, держи, — и он протянул мне утку, держа за шею, ее голова была чем-то размозжена и представляла собой сплошное месиво.

— Спасибо, Тихомир. Я с радостью принимаю. И я не ради этого вам помогал, еще раз благодарю.

Парень кивнул с достоинством и ушел.

— Я же говорил, что слышал, как говорили, что на озере есть утки, — влез Гостивит.

— Говорил, вот только не сказала, на каком. Неплохо ее камнем подбили, ну, Тихомир вполне может, — Дален с гастрономическим интересом осматривал утку.

И, потыкав в нее пальцем, выдал:

— Хороша, жир уже нагуляла.

— Вот ты ее и будешь готовить, раз жирненькая такая.

— А что это я? — желание у Далена заняться готовкой не особенно кипело, возни много.

— А кто? Я, что ли? Я ужин нашел, — и приподнял тушку.

Ребята посмотрели на меня с возмущением.

— И неважно, что ее Тихомир принес. Лан вчера первый в драку кинулся по моей просьбе. Нет, вы тоже, но он все-таки первый, да и не знаем, сможет ли он вообще ее приготовить. Остаешься ты и Гостивит. Но это дело Гостивиту я не доверю.

— Эй, — попытался влезть Гостивит со своим мнением.

Дален косо посмотрел на родича и грустно вздохнул.

— Я ему тоже это не доверю, а то точно голодные останемся, несмотря на еду. — И он забрал у меня утку.

— Эй, ребята, я умею готовить, — с возмущением все-таки влез Гостивит.

— Хорошо, — я согласился с Гостивитом, — но давай ты это будешь делать в другой раз и для Иловая, — я не удержался, начал подтрунивать над Гостивитом.

Парни засмеялись, а Гостивит насупился.

— Да ладно, братец, ты не обижайся, вон лучше костер разведите с Ланом, а я воду наберу.

— А ты, Яромир… — начал Дален давать ценные указания.

— Не, я еще оставшимся ребятам помочь хочу, кому с утра не успел.

— Ладно, тогда сами справимся.

Я смотрел на уходящих ребят. А в голове крутились мысли о том, что я неверно оценил свою помощь с лечением и его последствиями.

Здесь не существует вопроса, есть ли Бог или Боги. Они есть, это истина. Здесь также не стоит вопрос о магии и других существах, они есть, и это тоже истина. И неважно, есть они на самом деле или нет. Главное, в головах людей они есть, это часть сознания. Магия или дары, это есть точно, а вот насчет остального не уверен, по крайней мере, за свою жизнь Яромир ни с чем таким не сталкивался, лишь рассказы и слухи слышал. Так вот, магия, которую я потратил, когда лечил, здесь считается ценностью. А я ее потратил на всякие пустячные дела, не стоящие этого. А кто-то подумал, что я посчитал их достойными, раз потратил такую ценность на них в столь пустячном деле, как синяки и ушибы. Так что сейчас помогу оставшимся, а то еще посчитают себя обиженными, что кому-то помог, а им нет. Не хорошо может получиться. И отдыхать, ведь на завтра уже есть планы.

[1] Предмет одежды, что то напоминающее рубаху, но из более плотной ткани, могли носить как на голое тело так и поверх рубахи.

Глава 4

Солнце начало вовсю припекать, а я с друзьями стою возле селища Маруши и наблюдаю за творящейся суетой. На улице находятся все от мала до велика, и все они работают. Ведь с промысла пришли с уловом. За плетнем находятся несколько подвод, забитых рыбой и бочками, в которых — еще живая рыба. Запах стоит невозможный до рези в глазах.

Смотря на все действо, которое происходит перед нами, я протянул вслух:

— Да, без работы не останемся и голодными тоже.

— Эт ты верно заметил, не останемся, — вслед за мной вздохнул Гален.

Как только нас заметили, сразу припрягли к работе, а ее хватало, у рыбы надо было удалить потроха, а у крупной еще и жабры. А если это треска, так и печень отдельно.

Потом промыть в воде, а уж дальше засолка в бочке на пару дней. И уж после того, как она просолиться, часть пойдет на сушку, часть в коптильню, а часть так и останется в бочках. Почему сейчас? Так на улице достаточно тепло, и рыба сможет быстро высушиться, к тому же в августе начнутся торжища и часть рыбы повезут на продажу. Возможно, под конец августа или в начале сентября вновь пойдут на промысел. Почему такая спешка? Так рыбы много, а на улице жарко. Не хочется свой труд обесценивать. А рыба на такой жаре, необработанная, может достаточно быстро протухнуть. Оттого и спешка, чтобы заготовить как можно больше. Рыбы в бочках это не касается, но и она долго там не продержится.

Вместо нормальных ножей у нас скорее заточенные полоски стали не из лучшего металла, с ужасными рукоятями. А вместо разделочных столов пеньки. Вокруг целый рой мух и другой летающей гадости. А главное, запах рыбы. Как он раздражает, и даже спустя час или два невозможно к нему привыкнуть, а спустя пару часов от него начинает делаться дурно. Но останавливаться нельзя, надо работать. Здесь все пашут, не разгибаясь и работа поставлена на поток.

Быстрый перекус, и снова за дело. А когда солнце уже пошло в закат, начали разводить костры для освещения, и работа продолжилась.

Постелили нам с ребятами на улице, и, перекусив едва просоленной рыбой, мы завалились спать, обессиленные и воняющие с головы до ног. И следующие дни просто слились, работа и сплошная заготовка рыбы. Единственное, нам иногда позволяли отдохнуть, предлагая таскать дрова для коптильни или собирать хворост вблизи селения.

К запаху рыбы я смог привыкнуть, а как иначе? Если рыбой воняло все, абсолютно все. А меню наше вообще выше всяких похвал было, на завтрак рыба, на обед рыба и на ужин рыба. И это было весьма неплохо, да, меню однообразное и надоедало, но оно было, была еда.

Не приходилось засыпать голодным, не прилипало брюхо к позвоночнику и не приходилось напиваться воды вдоволь, чтобы заглушить на пару часов это чувство, и можно было нормально уснуть. И не мечтать, что вот завтра ты сможешь раздобыть еды, чтобы поесть. Мне и еще таким же парням вокруг. Да, еда была однообразная, но сытная и в меру вкусная, а так как шла заготовка и засолка рыбы, то соли в еде хватало. Горькой и серой, но все же хватало, а не как когда утку готовил без капли соли, совершенно пресную.

На третий день мы уже ложились, зная, что наша работа кончилась, рыба заготовлена, и завтра мы идем обратно. Через пару дней можно будет вернуться, и нам дадут уже сушеной рыбы, весьма обильно. Но есть хочется каждый день и есть хорошо, а еда вещь такая, как и деньги, имеет свойство быстро заканчиваться, если нет постоянных способов добычи этих ресурсов. Так что в скором времени этой добычей нам и придётся заниматься. Однако в лесу, да еще и летом, оставаться всегда голодным надо еще умудриться. Многое, конечно, от удачи зависит, но прожить и без инструмента можно, не особо хорошо, но можно.

Утром, наложив еды в плетенки и поблагодарив за оказанную помощь, нас отправили обратно.

— Яромир, постой, — на выходе из селища меня остановила Маруша.

— Да, матушка, вам еще нужна от нас помощь?

— Нет, вы славно потрудились и хорошо помогли. Вот, держи, это тебе подарок.

И протянула мне старенький бурдюк, выполненный из кожи. Это был поистине дорогой подарок, особенно в тех условиях, в которых мы живем в лагере. И чуть что теперь не придётся бегать до родника, да и в лес можно будет подальше ходить. Бурдюк, он же мех, был небольшой размером: на мой взгляд, туда войдет чуть больше литра воды.

Взяв дар в руки, я поклонился в пояс.

— Благодарю, матушка Маруша.

Она потрепала меня по волосам и погладила по плечу.

— Ну все, беги, вон тебя уже заждались, — она кивнула на моих друзей, а в глазах у нее стояла грусть и какая-то застарелая боль.

Кивнув, я направился к друзьям, сам рассматривая меха и потертую уже старую кожу, швы, сделанные из пеньки. Возможно, это принадлежало ее погибшему сыну или даже мужу, а она мне подарила. Действительно, дорогой подарок.

При возвращении в лагерь парни завалились спать, все-таки марафон по заготовке рыбы дался с трудом, я же, преодолевая лень, устроил себе водяные процедуры, мойку и стирку: въевшийся запах рыбы меня раздражал. И, дождавшись, когда одежда немного просохнет, также завалился отдыхать в шалаше.