Гражданская война - Георгий Лопатин Страница 9

— Так что же, согласиться с требованиями джапов?! — со злостью поинтересовался Блисс. — Они ведь не ограничиваются Китаем и Французским Индокитаем. Требуют для своего капитала таких же «открытых дверей» в Голландской Ост-Индии и таких же прав как у нас и европейцев! Стоит на это согласиться, и Филиппины не будут в безопасности. Там хватает тех, кто видит в Японии «азиатскую сестру-освободительницу». Что дальше? Малая с Сингапуром? Индия? Или Южная Америка? Джапы уже переселяются туда. Как сказал мне ещё до войны уругвайский президент Батлье о поселениях этих косоглазых в Перу и Боливии: «Как видите, японцы всё же научились быть белыми людьми». Я уж молчу о том что удовлетворение их требований по территориальным уступкам за счёт Китая, вызовет там массовое недовольство Антантой и резкий рост прогерманских симпатий. Нам это сейчас совсем некстати.

— «Научились быть белыми людьми». Остроумно, — пожевал губы британский премьер. — К счастью — это не совсем так. Японцам не хватает дипломатической ловкости и изящества. Слишком долго они жили в средневековом варварстве и изоляции ограничивающей кругозор. Привыкли действовать нахрапом, никогда не считаясь с другими если это возможно. Наш прежний посол в Китае, прочёл мне слова Конфуция: «Нельзя брать, ничего не давая взамен — это противоречит Ритуалу». Мудрые слова. Давать что-то взамен надо. Пусть даже немного, вроде пушечных выстрелов в салюте в честь наших вассальных князьков в Индии. И вот они счастливы, и верно служат Его Величеству. Требования японцев конечно наглые. Представьте, они требуют за свою помощь наши концессии в Китае, включая Шанхай, и даже Гонконг с Вейхайвеем! Ладно ещё Вейхайвей, нам он был нужен только как передовая база против русских, когда они владели Порт-Артуром и контролировали Маньчжурию. Сейчас такой угрозы нет, и в крайнем случае им можно пожертвовать, кинув Токио эту кость. Но Гонконг и Шанхай — ключи к югу и центру Китая, ни о каких уступках косоглазым тут не может быть и речи! А вот колониями и протекторатами на побережье, за счёт китайцев, джапов можно заткнуть. Пусть вцепляются в эти куски, главное — чтоб слали свои войска в Европу. Гнев оскорблённых и ограбленных китайцев будет направлен не на Антанту, а только на Японию. Особенно если вложиться в китайскую прессу и политических активистов, которые направят этот гнев. Ну и упирая на то, что и мы жертвы японского шантажа. Надо только успеть вывезти из Китая набранные контингенты до того, как джапы начнут обкусывать несчастных китайцев. Свободные страны Запада и их победа, станут для китайского общества единственной надеждой. Думаю, нам всем будет на пользу, если Токио после войны увязнет в враждебном Китае. Вроде бы, у Америки завелись подходящие связи в Гоминьдане? — Ллойд-Джордж взглянул на американского генерала с лучезарной улыбкой.

— От вас ничего не скроешь! — тоже улыбнулся повеселевший Блисс. — Мне нравятся ваши идеи, и я сегодня же передам их в Вашингтон. Надо только выбить из Токио как можно больше войск, и развести их с китайцами по разным фронтам. И поменьше беречь джапов. Чем больше их сдохнет в Европе за «божественного императора», тем меньше у всех нас потом возникнет проблем в Азии и на Тихом океане.

— Мне эти идеи тоже нравятся, — согласился Клемансо. — Это лучшее решение из худших. А лучших до конца войны не будет.

— Поддерживаю! — присоединился Пуанкаре, а другие участники совещания закивали в знак согласия.

Глава 2

4

— Ну что же, — подключился Фош, — вопрос с наращиванием сил Антанты решается в нашу пользу. Надо только определить, где именно использовать эти силы, когда они появятся на театре военных действий.

— По-моему, это очевидно, — быстро отозвался Робертсон. — Западный фронт является главным, особенно теперь, когда Россия очевидно выходит из войны, и только здесь может быть достигнут коренной перелом, который поставит гуннов на колени!

— Я поддерживаю выводы сэра Уильяма, — высказался Хейг. — Ключ к победе лежит в Бретани.

— А я не согласен! — решительно возразил Ллойд-Джордж. — Сейчас мы слишком слабы чтобы предпринимать какие–то активные действия во Франции. «Бойня Нивеля», закончившаяся революцией, и провалившаяся «Битва за мир», переросшая в «Второй бег к морю», и будем откровенны, в драп от Соммы до «Бретонского редута», показали это со всей очевидностью, — премьер не щадил самолюбия своих военачальников, сидевших с красными лицами. — Нам сейчас срочно нужны победы, чтобы затмить случившуюся катастрофу, поднять дух и войск и населения. Во Франции нам их не видать, во всяком случае пока на одного тевтона или австрияка не будет приходиться по десятку солдат Антанты, а желательно не одному, а на каждую их пушку по полсотни наших, лучше по сотне. Значит, надо бить туда, где противник слаб, и наши шансы на победу наиболее велики. Прежде всего это турецкие фронты в Сирии и Месопотамии. Турки оставили Багдад и Иерусалим, они едва удерживают фронт к северу, да и то лишь благодаря революциям в России и Франции, ослабившим наши усилия. Если на них навалиться со всей силы — они сломаются! А разгром Турции, это не только слава, но и очень недурная добыча! Чего стоят нефть и зерно Месопотамии с рудами в горах Тавра! Про стратегические позиции умолчу — полагаю, они понятны всем присутствующим.

— А если Вильгельм и Карл перебросят часть своих сил на помощь туркам? Что тогда? Новая Амара?! — поинтересовался красный от возмущения Робертсон пустил ядовитую стрелу в премьера, напоминая об окружении и пленении турками в прошлом году целого британского корпуса. Точнее, по большей части индийского, а белые там были в основном анзаками[5], не считая высшего командования, конечно, но позор-то лёг на британские знамёна!..

— Мы не дадим им такой возможности! — ответил британский премьер своему начальнику штаба. — Слишком большие у них будут логистические проблемы. Железные дороги в Турции и до войны оставляли желать много лучшего, и их было совершенно недостаточно, спасибо этому клептоману Абдул-Хамиду и его визирям-взяточникам. А теперь на турецких железных дорогах вообще полная разруха. Не хватает исправных паровозов