Оболочки - Андрей Никонов Страница 9

— Спасибо, координаторы, — сказал Дмитрий. — А то я уж и не знаю, как жить без вас.

«5. Заполнение оболочки проходит с трёх до четырёх утра в ночь, следующую за днём инициации.

6. Синхронизация производится раз в неделю, в это же время. Изменение частоты — не раньше тридцати шести недель с момента инициации.

7. Любое из этих действий карается штрафом, при рецидиве отменяет участие в программе — перенос критических знаний, распространение информации о программе, намеренное причинение смертельного вреда собственной оболочке.»

— Суицид. Это называется — суицид, — попенял на китайский перевод Димка. — Ладно, я вроде всё сделал. Что дальше?

Дальше инструкция закончилась и свернулась обратно в квадратную иконку. Диму явно заманивали в какую-то секту. Какую именно, он выяснять не хотел, если монета действительно золотая, то был у парня знакомый ювелир, который даст за неё половину рыночной цены металла, планшет без зарядного устройства отправлялся на чердак, на склад ненужных вещей. Там, на стеллажах, за долгие годы чего только не накопили, начиная от старинной прялки и заканчивая кассетным магнитофоном.

— Напутствие, значит? — молодой человек ткнул палец во второй квадратик, — давай, аксакал. Дай ценный совет.

На экране планшета появился старик с фотографии, которую показывал адвокат. Сидел он не на катере, а в кресле, стоящем на фоне бежевой стены, вперив взглядом в объектив.

— Привет, — сказал он. — Сейчас рождество, две тысячи двадцать пятый почти закончился. Меня, дорогой потомок, уже достало повторять это из года в год, надеюсь, записываю видео в последний раз.

Дима видел много стариков — среди клиентов Самойлова в основном они и попадались. В их городе редко кто доживал до девяноста, а уж за сотню, считай, никто не переваливал, и как выглядят люди такого возраста, он представлял. А этот предок, которому было сто десять лет, выглядел куда лучше, чем здешние пенсионеры в семьдесят.

— В общем, дорогой потомок Афанасия Куприна, фактически мы чужие люди, — продолжал живчик, — но формально ты мой правнук. Почему так, ты ещё поймёшь, а пока отнесись к моим словам со всей серьёзностью.

И он поднял указательный узловатый палец вверх.

— Раз ты смотришь это видео, то я уже подох, точнее, моя здешняя оболочка мертва, а ты получил от меня подарок. Наследство, так сказать. Если бы не обычай, о котором ты ещё узнаешь, хрен бы тебе чего обломилось, но раз повезло, пользуйся.

Старик вытащил из кармана кругляш, повертел, подкинул на ладони.

— Это, Дмитрий, ценная вещь, смотри не просри её, или не продай кому-нибудь, а то я знаю вас, босяков, чуть что, бежите в ломбард. Ты вроде парень не дурак, как я выяснил, и живёшь своим умом, так что поверь, истинная цена этой штуки поболее, чем ты можешь представить. Намного больше. Главное, не доставай монету из упаковки прежде, чем поймёшь, что это такое. А если достал, то постарайся не поцарапаться об иглу.

Старик показал лицевую часть монеты с двумя линиями.

— Когда я получил первый пропуск, то наделал много ошибок, и только чудом удержался в программе. Как их избежать, я тебе вкратце расскажу, а уж сделаешь ты так, или по-другому, твоё дело. Ты уже, наверное, разобрался, что монету надо вставлять в планшет, иначе бы не смотрел на меня. Открой инструкцию, там самая главная штука, это табличка в конце. Количество единиц, которое написано на монете, ты можешь в ней распределить. А теперь внимательно, очень внимательно слушай!

Старик наклонился вперёд, так, что лицо заняло большую часть картинки. Взгляд у Куприна-старшего был строгий и въедливый.

— У тебя есть почти сто пять тысяч единиц, это много, очень много для человека с мозгами, и почти ничего для идиота. Оставить больше тебе не могу, у самого и так впритык, но для первого раза тебе хватит. Самая ценная и важная деталь — оболочка. До пятнадцати тысяч стоит ходячий труп, не поскупись, и отдай за неё хотя бы тысяч пятьдесят, а лучше — семьдесят. Отличный экземпляр обошёлся бы тебе минимум за двести тысяч, в некоторых мирах и за миллион заходит, но тебе хватит просто хорошего.

Он снова откинулся назад, вздохнул.

— Поскольку этот раз у тебя — первый, характеристик ты получишь мало. Адаптация — это то, насколько привычным будет окружение, по мне так бессмысленная трата единиц. Какой смысл отправляться в путешествие, если ты как будто из дома не выезжаешь? Я всегда выбирал нули, и ни разу не пожалел. Но дело твоё, если не хочешь учить чужой язык, брось на неё пару тысяч. И не экономь на безопасности, семь, а лучше десять. Остальное не так важно, поставь прочерки, те, кто затеял этот эксперимент, тоже не любят, когда единицы энергии тратятся впустую, и остаток разделят за тебя. В общем, впиши числа в таблицу, а потом, и только после этого, — человек на экране даже чуть приподнялся, подчёркивая важность того, что скажет, — проведи пальцем по той стороне монеты, где нарисованы цифры и линии, оцарапайся хорошенько. Инициация произойдёт той же ночью.

Умерший наставник потянулся к камере, словно намереваясь её отключить, но потом передумал, и отдёрнул руку.

— Вот ещё что, проводники — они как шакалы, стараются выхватить побольше кусок. Сразу откажись от лекарств, которые они тебе попытаются всучить на остатки единиц или даже в долг, шли их подальше, дорогой наследничек. Пилюли, уколы и так далее, тебя будут убеждать, что без этого ты умрёшь. Нихрена подобного, с хорошей оболочкой тебе это не нужно, организм донора быстро адаптируется, а оставшиеся единицы можно потратить через год на более полезные вещи. Прощай, Дмитрий, и это… ты уж прости за прадеда. Он был хорошим человеком, и умер, как герой. Да, ещё кое-что важное сказать хотел.

Куприн-старший посмотрел куда-то вверх, словно вспоминая. Пальцы его то сжимались, то разжимались.

— Совет тебе на будущее. Когда единиц поднакопишь, не жди, чтобы эта или другая оболочка разваливаться начали. В жизни всякое случается, страховка стоит недорого, начинай с первой возможности платить понемногу, даже если пропадут единицы, то не зря.»

Экран погас, последняя фраза объяснила всё. Похоже, Афанасий Львович, несмотря на свой бодрый вид, серьёзно поехал кукухой. Сто десять лет — возраст серьёзный, в здравом уме остаться сложно, особенно если поменял климат, полушарие, окружение и страну. Но Димка его не винил, хотя в тот бред, который прочитал, прослушал и просмотрел, не поверил. Если инициация, о которой в нём говорилось, действительно произошла, когда он поцарапался, то всё должно было случиться