Анатолий Ильинский - Лодка

Анатолий Ильинский

Лодка

Все наши мысли и мечты

где-то наверно материализуются.

Маленькое предисловие. Эту книгу написал мой отец еще в далеком 2000 (если не ошибаюсь) году. Поэтому многие понятия, возможно, уже устарели. Но, на мой взгляд, книга от этого хуже не стала… Простите за ошибки — у меня нет времени, пока что, толково отредактировать текст. По всем вопросам отвечу.

1.

Попадание!.. Новейший звёздный крейсер Метрополии "Дофин", не меняя направления движения, начал разворачиваться кормой вперёд, попутно разбрасывая искрящиеся обломки носовой части корпуса.

В боевой рубке первый помощник, выпутываясь из водопада свисающих проводов вырванных с мясом приборов, помог Локу подняться на ноги, и, почему-то задорно улыбаясь, перекрывая крики копошащихся на полу людей, а также жуткий скрежет и визг корпусной брони, проорал ему прямо в лицо:

— Вот… Твою мать… И сходил за…

Короткий тикет ревуна, с одновременным проблеском сигнального света и ответный залп главного калибра "Дофина", мягко, будто ватой придушил все звуки. Помощник, как рыба на берегу, схватил несколько раз ртом воздух:

— …озьмите моё драгоценное чадо до базы дозаправки, — передразнивая адмирала, отца тринадцатилетнего гардемарина, брызгал розовой слюной первый. — Вот и до…

— Тихо, чёрт возьми! — властный голос командира, голос хозяина корабельной жизни моментально отрезвляюще подействовал на людей — крики тут же стихли, — Выровнять корабль. Новый курс: чистый ноль. Убрать здесь всё.

— …падание в носовую несущую подсисте… — треск и скрип громкой связи заглушил доклад о повреждениях — …аклинило башню номер один. Пожар ликвидирован сразу.

— Курсовой двадцать — сорок пять: два фрегата типа "Зомби", дистанция…

— Средний и вспомогательный калибр на них, — отреагировал командир, — огонь без команды, как только смогут дотянуться.

— Есть!!! "Лири" в накрытии. Попадания не зафиксированы.

— На кормовых углах ещё две цели, опознаватель: "чужой", класс целей пока не определился.

— Это ловушка, — заголосили, не пришедшие ещё в себя от аффекта взрыва, офицеры на мостике, — но кто знал, что этот чёртов "Лири" только сыр в мышеловке, а не поединщик.

— Зато как красиво начиналось: новейший против новейшего!

— А чем не поединщик, накрыл нас первым же залпом. Да он и один…

За метровой толщиной особой прочности бронированного стекла иллюминатора левого борта, почему-то не закрытого по боевой тревоге бронешторой, мгновенно заполнив весь объём звёздного неба, раскрывались бутоны разрывов невиданной красоты и окраски. Крейсер довольно ощутимо качнуло.

— Близкий недолёт, — доложили с вахты.

Оглушённый грянувшей на него лавиной событий и впечатлений, гардемарин вцепился в край, так называемого, "планшета командира", а проще — "ПК", похожего на бильярдный стол основания, над которым парила в воздухе полупрозрачная голограмма звёздной местности. Между сине-жёлтыми шарами планет, оставляя за собой инверсный след ярко-голубого, ломаного пунктира пройденного курса, двигалась зелёная горошина "Дофина". Там, где крайние пунктиры начали уже плавно растворяться, обозначая, таким образом, границу зоны захвата системы обнаружения, мерцали две красные точки ещё неклассифицированных, но судя по окрасу, врагов. Слева от зелёной горошины параллельным курсом, ползла красная дробина "Лири", таща за собой всего лишь три короткие, розовые черты. И красная, и зелёная должны были скоро подойти к опушке астероидного поля. Причём всё это время, красная как бы отжимала туда своего оппонента. Теперь ещё два этих фрегата…

— Ну, всё, сейчас возьмёт поправку на наш новый курс, и нам…

— Конечно, наш "Дофин" как всегда один, а против нас их уже…

— Хватит!!! Прекратить панику!..

Ревун, проблеск и, останавливающая дыхание, мягкая тишина от орудий "Дофина".

— Расплакались истерички, — командор с явным усилием восстановил дыхание.

— Прямо по курсу строем пеленга крейсер типа "Хински" при трёх корветах.

— Курсовой двести восемьдесят три, триста шесть — ещё группа целей, все опознаватели — "чужой".

— Да тут, похоже, всё крейсерское соединение адмирала Каранча, кроме его любимых "Журса" и "Нурса".

— Не волнуйтесь, будут вам и "Журса", и "Нурса".

— Зафиксировано попадание в "Лири", — победно загалдели с вахты — "Лири" рыскнул в сторону, "Лири" поехал в циркуляцию со снижением, "Лири" теряет ход.

— Ну вот, а вы боялись. Не всё так плохо. Курс на сближение с "Лири".

— Что-то он долго не отвечает, вроде сейчас его ход, — второй помощник гипнотизировал таймер, весь, сморщившись в ожидании близких разрывов.

— Ну что ж, ход потерян, — второй победно выпрямился, показывая зажатый в руке кларевый хронометр.

Умные приборы уже обработали и выдали на перезарядившиеся пушки данные о цели.

Ревун, проблеск и орудийные ускорители мгновенно разогнав сгустки энергии, швырнули их в чёрную бездну космоса, остановив своей убийственной работой на это мгновение, дыхание у людей. И только где-то там, далеко-далеко в бездонной пустоте на расстоянии указанном этими приборами, пронзив всё на своём пути, энергия искусственных шаровых молний освободится, раскрывшись прекрасными, всепоглощающими бутонами разрывов.

— Не пора ли выбираться из этого мешка? Ведь, кроме явного численного превосходства, в астероидном поле наверняка засада, а мы и так почти блокированы.

— Давайте в последний раз врежем этому мерзавцу, и в гиперпространство, а? Командир?

— Чёткая фиксация попаданий в корму "Лири", — уже спокойно, как положено, без эмоций, продекламировала вахта. — Скайдеры отмечают пожары на крейсере. "Лири" потерял ход, движется по инерции. На скайдерах неясное высвечивание зон поражения…

— Ну-ка, отойди сынок, — командир отодвинул Лока в сторону, — дедушке посмотреть на карту надо.

Гардемарин перешёл на другую сторону ПК и взглянул на командора сквозь парящие в пространстве шары планет. Внезапно, как будто изображение на экране монитора, а не реальность, командир перестал быть объёмным и пространство вокруг него тоже, и вся эта лишённая третьего измерения панорама двинулась на юношу. В попытке закричать он попятился назад, но запнулся и плюхнулся спиной прямо в кресло.

— Почему я не могу дышать? Что, очередной залп? Тогда почему не было ревуна и проблеска? — Все эти, никчёмные теперь, вопросы стучали в голове рвущегося на свободу из кресла Лока, а зажатое между двух стёкол, неумолимо надвигающееся пространство вдруг стало ярко красным и брызнуло в него мириадами осколков…

.

…Лок проснулся от собственного крика. Приходя в себя, он сидел на ложе и обливался потом.

Опять этот проклятый сон. Вестник неприятностей. Теперь не отвертеться, отворяй ворота… Всё! Можно ставить тысячу, против одного, что вползёт огромная гадость. Ни разу, эта, с позволения сказать, "грёза", не подводила. Но, хватит! Осталось чуть больше двух часов, официально отпущенных на отдых, которые необходимо реализовать. Надо как-то расслабиться…

Сейчас постепенно успокаиваясь, он закрыл глаза и вновь улёгся. Уже через несколько минут прекрасное, чистое забвение, абсолютно лишённое каких-либо сновидений, понёсло Лока в царство отдыха и покоя. Пусть впереди катастрофа, перелом в судьбе и даже обрыв в никуда, но всё это потом, после пробуждения, а сейчас: спать, спать, спать…

С эффектом ледяной воды на тело в знойный пляжный полдень, рассыпался чистейшими серебряными колокольчиками зуммер внутренней связи. Пытаясь разомкнуть объятья сна, Лок Крейц, не открывая глаз, протянул руку. Нащупав широкую ребристую клавишу переговорника, он выдавил из себя первую фразу, попутно прочищая горло:

— Здесь командир…Кхэ-км…

Эта первая фраза получилась хриплой и неразборчивой, но на том конце связи вахтенный офицер, заполнивший экран, видимо, и не ожидавший услышать другого ответа из капитанской каюты, доложил:

— Полчаса до выхода из гиперпространства. Вы просили разбудить.

— Как дела?

— Всё в норме.

— Так… Всех офицеров через двадцать минут в кают-компанию…Кхм-м… Всё.

— Принято.

Вновь прекрасная мелодия серебряных колокольчиков — конец связи. Командир откинулся на подушку и закрыл глаза. Сознание категорически отказывалось покидать зону отдыха. Виртуозно выставляя наиубедительнейшие, непоколебимые доводы в пользу "продолжения банкета" или, хотя бы, полежать три минутки, незаметно ослабляя волю, тащило и тащило Лока обратно. Причём, имея огромный опыт, а также великолепно ориентируясь во всех мельчайших штрихах и слабостях характера своего подопечного, вечный оппонент правильного "Я" командора, использовал не только методы убеждения.