Якудза из другого мира. Том XI - Алексей Владимирович Калинин

Якудза из другого мира 11

Глава 1

Киоси отвалился от стола и, отдуваясь, ослабил ремень на пару дырочек:

— Фух, ну и красота же! Как же приятно пообедать в хорошей компании, да при том ещё и так вкусно…

Мы сидели дружной компанией на территории базы и отдавали должное кулинарному мастерству Мэдоки. А она расстаралась от души. Даже вечно голодного тануки накормила, а это почти никому не удавалось.

Я тоже неторопливо насыщался, посматривая на присутствующих за столом. Сэнсэй Норобу настоял на том, чтобы наш стол, где имели право заседать только он сам, ваш непокорный слуга, Киоси, Малыш Джо и Шакко, отставили к окну, а всем остальным он запретил садиться за этот "особенный" стол. Из окна открывался вид на кусочек Токийского залива, и сэнсэй всегда садился так, чтобы его видеть.

Этой манипуляцией Норобу выделил нас из толпы мототаксистов, мол, начальники всегда должны сидеть чуть поодаль от рабочих. Чтобы таким образом подчеркнуть свою важность. Сколько я с ним не спорил, но сэнсэй был непоколебим. Он каждый раз садился за "особенный" стол и заставлял нас садиться рядом с ним. Если же мы садились в другом месте, то…

Тогда Норобу заставлял палочки ломаться, тарелки подпрыгивать, столы подскакивать. Причем не только у нас, но и у других людей в столовой. Ему, как бессменному учителю босса мототаксисты стеснялись выказывать недовольство. А парочке непостеснявшихся Норобу живо объяснил — почему он является бессменным учителем. В своё оправдание он потом целую неделю носил цветы в больницу для пострадавших.

Шакко, Малыш и Киоси первыми сдались и начали садиться за отдельный стол. Я держался до последнего. Но в итоге против меня бессловесно ополчились даже мототаксисты-босодзоку. Они начали специально занимать все места в столовой и мне ничего другого не оставалось, кроме как валить к улыбающемуся сэнсэю.

В общем, этот престарелый террорист умел настоять на своём.

Приближались международные военные игры и мне меньше всего хотелось с ним спорить. Он и ещё один учитель, дух которого обитал в игрушечном медвежонке, активно готовили меня к неприятностям, которые могут произойти на играх. А уж то, что неприятности будут — сомневаться не приходилось.

Зато сегодня утром Киоси по большому секрету сообщил, что придумал способ отомстить старому учителю. На это я посоветовал ему три раза подумать, а потом вообще выкинуть эту идею из головы. Но, если тануки что-то задумал, то свернуть с пути это непоседливое существо будет невероятно трудно.

— Да, сегодня кулинарное мастерство госпожи Мэдоки явно вышло на новый уровень, — кивнул сэнсэй. — Получилось очень вкусно. И ведь как питательно, если уж тануки наелся. Госпожа Мэдока, примите наши общие поздравления — сегодня обед вам удался на славу!

Довольная Мэдока показалась из-за стойки раздачи и поклонилась. Я захлопал первым, меня поддержали мототаксисты. Аплодисменты получились зачётными. И в самом деле сегодня обед вышел на славу, так что хлопки были от души.

— Ой, ну что вы, — отмахнулась польщенная Мэдока, у которой от похвалы раскраснелись щеки. — Сейчас ещё чай будет готов…

— У-у-у, — пронесся по столовой восхищенный гул.

Чай у Мэдоки получался необыкновенным. Она не рассказывала рецепт, но мне что-то подсказывало, что улучшение вкусовых качеств не обошлось без применения оммёдо. И ведь придавало сил, снимало усталость и не содержало никаких побочных эффектов. Поэтому я предпочитал не углубляться в содержание стакана. Мэдока показала рецепт сэнсэю, тот одобрил и подтвердил, что ничего опасного для организма данный напиток не несет. А как известно то, что нас не убивает, только делает нас сильнее.

— Ух, обожаю чай госпожи Мэдоки, — снова подал голос Киоси. — Вот прямо как бальзам на душу. Прямо как праздник… Словно в лотерею выиграть… Кстати, сэнсэй, а вы помните, что сегодня утром была лотерея «Лото 7»?

— Какая лотерея? — хмыкнул сэнсэй. — И почему мне до неё должно быть дело?

— Да вы чего? Неужто забыли? Вот я так и знал, что у вас из-за старости с памятью не очень хорошо стало…

Шлёп!

Сэнсэй одним неуловимым движением отвесил подзатыльник Киоси. Вроде бы шлепнул легонько, но тануки нырнул носом вперед и попал точно в пиалу с соевым соусом.

— Сурово, но справедливо, — пробасил Малыш, наблюдая за экзекуцией. — Нужно возраст уважать.

— Да я чего? — проныл Киоси, выныривая из пиалы. — Я же только добра хотел… Я же подарил вам неделю назад билет, думал, что вы будете смотреть. А вы…

По его лицу расплескались коричневые капли, превращая мордашку в пародию на карту атласа, над левым веком прилипла рисинка. Он обиженно шмыгнул носом и вытер лицо влажным полотенцем, предназначенным для обтирания рук.

— Ещё вопросы есть? — спросил сэнсэй, как будто ничего не произошло.

Киоси взглянул на меня, а я чуть заметно помотал головой. Я уже понял, что Киоси начал свой розыгрыш, но вот начало розыгрыша уже было неудачным, так что надо было остановиться, пока не поздно. Шакко поймала моё движение, на её губах появилась легкая полуулыбка.

После смерти Тигра улыбка на её губах появлялась редко. Своим нюхом кицунэ она уже пронюхала, что готовится какая-то шалость. И уже предвкушала исход, глядя на начало…

Мда, тут бы тануки остановиться…

Но, как я говорил, если Киоси что-то задумал, то…

— Да нет у меня вопросов, — пробурчал тануки. — Я просто хотел сказать, что ваш билет не выиграл. И у меня пять билетов тоже пролетели…

— И что? Не выиграл и не выиграл. Там вообще редко кто выигрывает. Какой там был выигрыш? — равнодушно спросил сэнсэй.

— Шестьсот миллионов иен, — буркнул Киоси. — Хватило бы на хороший дом и на бассейн у дома. Может быть, даже мог бы получить статус аристократа…

— Ну, такие статусы не продаются — они зарабатываются тяжелым трудом и преданностью императору! — наставительно сказал сэнсэй.

— Да-да, — поддержал я. — И чем больше для развития собственной страны ты сделаешь, тем быстрее получишь шанс стать аристократом. Ты можешь быть хоть миллиардером, но если тебя не посвящают, если не дают герб и статус, то до смерти можешь так и оставаться просто очередным богачом, которого не принимают в круг избранных.

Киоси вздохнул, поерзал, а потом спросил:

— Сэнсэй, а можно я