Артем Рыбаков - Ядерная ночь. Эвакуация. Страница 10

— Да, как только выясним количество личного состава и более-менее определятся границы поселений, так сразу и нарисую всё. Рейсфедером и плакатными перьями.

Глава 3

«Бологое, Бологое, Бологое — это где-то между Ленинградом и Москвой…»

Серега Прохоров не считал, что ему повезло. Скорее, он вообще не рассматривал ситуацию с такой точки. «Косить» от службы у них в посёлке было не то что не принято, а просто и мысли у местных парней не возникало. А если у кого-то пересмотревшего телевизор и зарождалась в голове крамола, то высказывать её вслух даже самые «продвинутые» не решались. В самом крайнем случае подняли бы на смех. И за два десятка лет, прошедших со времён Союза, в этом вопросе мало что изменилось — если не считать того, что «после армии» парни ещё реже стали возвращаться в родной посёлок. Кто в Новосиб, кто в Москву, а двое так и вообще в далёкую заграницу умудрились попасть. Мишка Коган в Израиле оказался, а Васька Трубачёв аж во Франции. Восьмой год в каком-то там легионе солдатскую лямку тащит. Правда, до того он вместе с нижнетагильской братвой ухитрился изрядно покуролесить.

И поехал призывник Прохоров далеко от родного дома. Вначале в Москву, а потом и в Питер, вот только не доехал — на полдороге сошли они с угрюмым капитаном-«покупателем» и на старенькой «шишиге», ведомой не менее угрюмым водилой-ефрейтором, покатили куда-то в дремучие леса.

Угрюмость доблестных защитников Родины объяснялась довольно просто — вчера они отмечали «национальный праздник», не вместе, конечно. А потому утро двадцатого ноября выдалось для них особенно хмурым, и то, что сегодня было воскресенье, это ни разу не скрашивало. Потом показался сетчатый забор запретки, и понял Серега, что служить он будет на «точке».

Не сказать, что жизнь рядового-салаги была похожа на сахар или мёд, но и особых ужастиков, из тех, которыми вполголоса пугали друг друга «молодые», не наблюдалось. Вдобавок Серёга, как человек, не понаслышке знакомый с тяжёлой техникой, стал водителем. Свой «МАЗ» он полюбил всей душой. Ещё бы — когда он мягко несёт тебя по разбитой бетонке, ощущаешь себя настоящим королём дороги. И то, что лёгкому движению твоих рук подчиняется не какая-то там легковушка и даже не «КамАЗ», а восьмиосное стотонное чудовище, вообще заставляло всё внутри петь от восторга.

Потом был первый выезд на боевое дежурство, и к чувству восторга добавилось ощущение невероятной ответственности. А как может быть по-другому, когда над твоей головой покачивается не контейнер-имитатор, а реальное «изделие», способное при нужде стереть с лица земли крупный город? Но МЗКТ[16] отвечал заботливому водиле полной взаимностью и ни разу не подвёл «деда Прохора», как прозвали Сергея сослуживцы за основательность и любовь поворчать по любому поводу.

Однако начальство ценило ставшего уже ефрейтором бойца как хорошего водителя, а кореша уважали за основательность и готовность всегда прийти на помощь.

7-я гвардейская ракетная Режицкая Краснознамённая дивизия была частью популярной — регулярно приезжали всякие комиссии и проверки, да и журналистов пускали, чтобы подивились «акулы пера и телекамеры на надёжный ракетно-ядерный щит Родины». Пару раз и Серёжка в кадр попал, после чего получил сразу три письма от девчонок из родного посёлка. Чему несказанно подивился, ибо на «гражданке» особой популярностью у женского пола не пользовался из-за неразговорчивости и своеобразного чувства юмора.

А ещё гвардии ефрейтор начал в армии много читать, благо библиотека в части оказалась неплохая, а времени свободного было достаточно — кабина-то одноместная, никто над душой не стоит и через плечо не заглядывает. Доедут, бывало, до позиции, поможет Серёга развернуть комплекс, а потом назад, в свой «скворечник». Книжку из-под сиденья достанет, и вот они — другие миры! А на марше стихи дурацкие сочиняет. Ну как сочиняет? Если совсем точным быть, то чужие переиначивает в меру скромного разумения. «Когда с простым и нежным взором втыкаешь ты в меня свой крюк»… И прочая дребедень, родившаяся в голове солдата-срочника после просмотра популярных киноподелок Голливуда или прочитанных книжек из разряда «Отморозки во Вселенной»…

Но некоторые перлы Серёги нашли своих почитателей среди личного состава дивизиона, так что даже вседивизионный заводила, певец и балагур Васька Молчанов исполнял их в тесном кругу «дедушек». И старослужащим весело, и «черпаку» Прохорову неплохо.

Однажды, правда, чуть конфуз не приключился. Тогда в дивизию приехала толпа блогеров. Что это за звери, Серёга не знал и старался держаться от них поодаль. Тем более что толпа разновозрастных гражданских, которых водили по территории заместитель командира по воспитательной работе на пару с особистом, вела себя непривычно. Гости гомонили, смеялись непонятным Серёге шуткам, беспрерывно щёлкали вспышками дорогущих фотоаппаратов и задавали дурацкие вопросы. Ради пущей показухи по приказу комдива на почти двухметрового Серёгу нацепили разгрузочный жилет с подсумками и модный защитный шлем. Автомат тоже выдали, хоть и без патронов. Картина получилась внушительная, и когда гостей привели на площадку к тягачу, многие блогеры отреагировали незамедлительно.

— Маринка, смотри, какой фактурный солдат! — выпалила невысокая светленькая девчушка и принялась позировать на фоне несчастного Прохорова.

Ефрейтор до того смутился от вертящейся перед ним стройной фигурки в джинсах и курточке (по последней моде между верхним краем штанов и нижним — куртки оставалось расстояние шириной с немаленькую Серёгину ладонь, и мелькающая тоненькая белая веревочка трусиков-стрингов приковала к себе взгляд солдата), что не нашёл ничего лучше, как громогласно пробасить:

— Отойдите от часового! Стрелять буду!

Девчонка испуганно отпрыгнула, а её подружка, испуганно ойкнув, прокомментировала:

— Ну прям советская военная угроза в действии!

Подлетевший замполит (иначе его никто не называл, да и сам подполковник как-то сказал, что «замвосп» звучит по-идиотски) свистящим шёпотом пообещал несчастному срочнику всякие кары, если он не прекратит «кобениться и идиотничать». Правда, взгляда от поясницы блондиночки офицер тоже не отрывал.

История имела крайне неожиданное продолжение — после покатушек на тягаче-имитаторе, когда шумные гости уже собирались покидать расположение, светленькая подошла к стоявшему у машины Серёге и немного смущённо протянула ему небольшой клочок бумаги:

— Меня Валя зовут. Тут мой телефон и «мыло». Или в «жужу» вылезай, там я «Тинка-восемьдесят пять».

Остолбеневший «отличник боевой и политической» даже не успел спросить, что представляет из себя эта «жужа» и какое такое мыло может быть в бумажке, как барышня, стрельнув напоследок глазами, умчалась догонять свою группу.

Подняли их по тревоге вскоре после полуночи — дело для ракетчиков обычное, и, если бы не насупленное лицо командира батареи, всё выглядело, как всегда.

— Тревога не учебная, — начал капитан, оглядев жиденький строй «стратегов». — По местам! Прохоров, ко мне.

— Я, тащ капитан!

— Ты у нас лучший мехвод, так что тебе особое задание, — офицер достал из планшета карту. — Ты, сержант, садишься сейчас на «куклу» и, словно в жопу укушенный, начинаешь носиться по четвёртому и седьмому маршрутам. На позициях «двенадцать», «шесть», «семь» и «две шестёрки» активируешь имитаторы. С тобой в паре поедет лейтенант Сомов из штаба. Времени у вас — три часа. Понял?

— Так точно! — недовольно буркнул Сергей, но сонливость с него как рукой сняло. — Разрешите вопрос, тащ капитан?

— Разрешаю!

— Что делать после выполнения задания?

Офицер глубоко задумался и, наконец, после почти минутной паузы ответил:

— В расположение без приказа не возвращаться! Выйти в район озера Пудоро, — он показал сержанту на карте большое пятно юго-восточнее Бологого. — На соединение с батареей. Понятно?

— Так точно, товарищ капитан! Разрешите идти?

…Движок «МАЗа», словно по закону подлости, запускаться не хотел. Серега проглотил готовое сорваться матерное ругательство, глубоко вздохнул и снова нажал кнопку запуска: «Двадцать один, двадцать два, двадцать три»… На счёте «сорок семь» многоцилиндровый мотор недовольно рыкнул и запустился. Потом была безумная гонка по ночному лесу с прибором ночного видения. Кто не ездил — не знает, насколько картинка в «совиных глазках» отличается от реальности. Зелёно-чёрный мир, в котором ориентироваться куда как сложнее, чем даже ночью при свете узенькой полоски света из фар, прикрытых светомаскировочными створками. Иногда, по команде летёхи, сержант включал на несколько секунд фары.

Как ему удавалось вписываться в повороты, Серёга и сам не помнил. Хотя несколько раз деревья он, похоже, цепанул. Для его «многолапого слонопотама» это, конечно, не помеха, но всё равно — жаль, что нечисто прошёл маршрут.