Алексей Бессонов - Черный хрусталь Страница 10

– Поворачивает к нам, – глухо заметил Иллари.

– Сумасшедший, отец его демон, – отозвался Эйно. – Если это шахрисарец, то он откроет огонь без предупреждения: я хорошо знаю, что делается в башке у этих ненормальных бородачей. Они готовы стрелять во все, что попадается на глаза. Палубные команды – к орудиям. Раздраить кранцы первой подачи, но порты пока не открывать. Приготовить носовую пару. Маттер! Бери свой сундук и беги в нос, скажешь Жиро, чтобы он расположил тебя в орудийном каземате – если раненые и будут, то, скорее всего, там или на верхней палубе.

Неловко отдав честь, я сбежал вниз. Через несколько минут, таща в руках свой ящик, я уже представился Жиро и передал ему приказание командира.

– Иди туда, – махнул он рукой в сторону носа. – Рикко! Возьмешь врача к себе. Приказ хозяина!

Рядом со мной появился здоровенный детина в кожаной куртке со множеством карманов. Не говоря ни слова, он подтолкнул меня вперед, и я послушно нырнул в черную пасть раскрытого люка, чтобы вскоре оказаться в большом, ярко освещенном лампами отсеке. За моей спиной шарахнула бронированная дверца.

Не веря своим глазам, я разглядывал две огромные пушки, установленные на сложном станке со множеством тускло поблескивающих рычагов и каких-то цилиндров. Стройные стволы пушек смотрели несколько вверх; я увидел массивные пасти раскрытых затворов и длинные ящики с коническими, заостренными снарядами, стоящие в углублениях по обе стороны от орудий. Вокруг пушек, что-то подкручивая, суетились несколько матросов.

– Садитесь сюда, господин, – распорядился Рикко, указывая мне на металлический стульчик, приделанный к переборке на высоте моего плеча.

В это мгновение переговорная трубка зарычала далеким голосом Иллари:

– Раскрыть ворота!

Рикко махнул рукой, и матросы схватились за здоровенные колеса, отлитые из какого-то желтого металла, напоминавшего начищенную бронзу – колеса мягко провернулись, и я увидел, как часть переборки поползла в сторону, пуская в каземат холодный ночной воздух. Броня расползалась в стороны, открывая порт носовой батареи, расположенной прямо под выдающимся в море бушпритом! Я еще никогда не видел и даже не слышал о таком способе размещения орудий. И тут же я понял, отчего створки раскрываются так широко, – пушки стояли на массивной поворотной платформе, позволявшей менять угол горизонтальной наводки!

«Бринлееф» разворачивался носом к своему неведомому противнику. Со своего насеста я уже видел темный силуэт приближавшегося к нам фрегата. Он шел на всех парусах, готовясь ударить по барку орудиями правого борта. В том, что он ударит, я уже не сомневался – в трубу я видел и открытые порты, и даже суету канониров на верхней палубе.

Секунду спустя я убедился в том, что не ошибался. Сразу несколько орудий фрегата полыхнули яркими вспышками, и я, клянусь, сумел разглядеть целую гроздь ядер, летящих в нашу сторону.

– Заряжай! – проревел Рикко.

Матросы живо затолкали в лоток гладкий, маслянисто блестящий снаряд, затем – по два больших черных цилиндра, замки гулко ударили, закрываясь, и пушки вдруг поднялись, выровнялись и выползли из порта наружу.

«Почему мы не стреляем?» – недоуменно заерзал я.

Мне еще не было страшно – хотя, наблюдая за полетом вражеских ядер, я пребывал в полнейшей уверенности: сейчас все они ударят в борт нашего корабля. Этого, разумеется, не произошло. Судя по далеким всплескам, они упали в воду с хорошим недолетом. Но второй залп, как мне казалось, должен был быть более удачным.

Офицер Рикко, по-видимому, переживал куда меньше меня. Между пушек поднялся какой-то прибор, по виду напоминавший прозрачный веер. Приникнув к нему, Рикко без особых усилий подкручивал большие металлические штурвалы, находившиеся у него под руками. Стволы медленно опускались вниз, одновременно поворачиваясь влево.

И тут шахрисарский фрегат дал второй залп, на сей раз уже всем своим бортом!

Вой, всплески, фонтаны воды! И два гулких удара в борт «Бринлеефа», заставившие меня втянуть голову в плечи от неожиданного ужаса.

«Раненые! – подумал я, готовясь бежать на палубу. – Там могут быть раненые!»

Но команды покинуть каземат не было – вместо этого раздался деловитый, удивительно спокойный голос Эйно:

– Рикко, разломайте это старое корыто. Спасшихся быть не должно.

Очевидно, артиллерист уже давно держал врага под прицелом. Он только махнул рукой – и два матроса одновременно ударили по каким-то педалям. Ду-дух!!! От грохота я едва не упал со своего места. Первые секунды я совершенно ничего не слышал – да, признаться, об этом я и не думал: я смотрел. Конические снаряды, ударив фрегат едва выше ватерлинии, разорвались в недрах его нижних палуб, произведя там ужасные разрушения и мгновенно вызвав пожар. Пушки ушли вниз, подставляя раскрывшиеся затворы. Матросы стремительно зарядили орудия, вернули их в боевое положение, а Рикко, предупреждающе подняв левую руку, принялся изменять градус наводки.

Вот он отпрянул от прицела, рука упала вниз. Хорошо, что я успел раскрыть рот!

Вторая пара снарядов, наполнив каземат горьким дымом сгоревших порохов, умчалась к шахрисарскому кораблю. На этот раз они попали в носовую часть судна. Фрегат мгновенно заволокло дымом. Когда он немного рассеялся, я увидел, что на поверхности воды, в бурлящем водовороте, плавает искореженная носовая часть судна с торчащим в небо бушпритом. И – бочки, несколько десятков каких-то бочек и ящиков.

Ни одного моряка на поверхности я не видел.

Невероятно: всего лишь четырьмя снарядами пушки «Бринлеефа» разорвали в куски большой, прекрасно оснащенный военный корабль! Едва ко мне вернулся слух, как я подхватил свой ящик с лекарствами и выскочил на палубу. На мостике возвышались фигуры Эйно, Иллари и Тило. Перт, очевидно, стоял за штурвалом. Пробежав по палубе, я взобрался по трапу и выпалил:

– Где… раненые?

– Насколько мне известно, раненых нет, – отозвался Эйно, с улыбкой глядя на меня. – Интересно, куда этот Рикко послал второй залп? Ставлю свою трубку, что снаряды угодили в пороховой склад. Иначе эти олухи не взлетели бы под самые небеса. Иллари, – позвал он своего товарища, – пошли людей на баркасе проверить, не осталось ли там спасшихся. Я никого не вижу, но будет лучше, если матросы обшарят все кругом. Свидетели нам не нужны. А мы пойдем поглядим, что сделали с нами эти два ядра. Ты можешь оставить свой сундук здесь, Маттер: сегодня в твоих услугах не нуждаются. В носу стоят скорострельные пушки среднего калибра, – объяснил он мне, спускаясь по трапу на палубу, – поэтому для их обслуживания хватает всего десятка матросов. Но снаряды начинены взрывчаткой куда более мощной, чем обычный порох. Снаряд взрывается не сразу: он предназначен специально для деревянных кораблей – сперва он пробивает борт, а потом уже и рвется. И все вокруг начинает гореть… хитро придумано, не так ли?

– И никаких фитилей, – пробурчал я себе под нос.

– Да, – ответил Эйно, подходя к левому борту, – там трубки… эй, кто-нибудь, дайте мне фонарь! И зажгите прожектор на полубаке.

Чьи-то руки услужливо подали ему масляную лампу с полированным отражателем. Перегнувшись через толстый планшир, Эйно озабоченно посветил вдоль борта.

– На, погляди сам, – сказал он, указывая рукой куда-то вниз.

Нагнувшись – для этого мне пришлось встать на цыпочки, – я увидел две едва заметные вмятины в броневом листе, сильно закопченные взрывом порохового заряда. Ядра, пущенные с относительно небольшой дистанции, не только не пробили, но даже и не повредили толстую сталь, опоясывающую «Бринлееф». Я долго разглядывал места их попадания, размышляя о том, насколько же прочен наш корабль, потом Эйно надоело держать лампу, и он бесцеремонно поднял меня за шиворот.

– Кажется, мы потеряли кусок фор-брам-рея. Жиро, я прав?

– Так точно, хозяин. Ядром снесло… завтра же плотники все исправят. Я уже распорядился подтянуть шкоты.

– Они странно стреляют – одни берут выше, другие ниже. Я боялся, что вторым залпом нам порядочно почешут рангоут. Но в то же время я не хотел стрелять первым… но это уже не важно. Идем, Маттер: тебя ждет ужин. Жиро, отправьте ко мне Рикко, я хочу ему кое-что сказать.

Мы вернулись в каюту, где я с ожесточением принялся терзать успевшую остыть баранину, а Эйно с Иллари, весело поблескивая глазами, подняли свои кубки.

– Я же говорил тебе, что скорострелки вполне способны доставить кое-кому неприятности, – произнес Эйно, облизываясь.

Ответить Иллари не успел: в каюте появился Рикко, выглядевший немного смущенным.

– Я горжусь тобой, парень, – повернулся к нему Эйно. – Ты научился стрелять как морской демон… признайся, ты догадывался, что крюйт-камеры были расположены в носу этого фрегата?

– Нет, князь, – ответил Рикко, – я просто подумал, что, попав в нос, смогу размочалить ему основание фок-мачты. Взрыв фугаса – и мачта рухнет, а вслед за ней посыплется весь рангоут. Взрыв крюйт-камер был для меня такой же неожиданностью, как и для вас.