Юрий Любушкин -Тайное оружие Берии. «Собачий спецназ» НКВД Страница 10

   А ведь прав был старлей–фронтовик. И по сути, и по форме – все верно сказано. Чего уж больше…

   Танкистом был старлей, лиха хлебнул через край в эти самые горькие месяцы сорок первого. Но в учебке засиживаться не хотел, забрасывал начальство рапортами – отправьте на фронт, и точка!

   Да и других бывалых фронтовиков послушаешь – ёжик волос дыбом встаёт. Кошмар! Не так прост фашист. Коварен и силён. Ещё как силён! Дерётся отчаянно, нам бы так. Э–ээ–х!..

   И все же, какие они, фашисты, на самом деле? Этот вопрос ежедневно мучил каждого. Неужто такие непобедимые?

   Или…

   А что «или»? Фашист к Москве подбирается все ближе и ближе. Чтоб ему пусто было, сволочуге! Не дождёшься, гадина: хрен тебе в горло, а не Москва. Потому и настроение на всех одно – на фронт, скорей бы! Только туда, чтобы остановить лавину стальных полчищ, пусть даже ценой собственной жизни. Так рассуждали они – «пусть даже ценой собственной жизни», – потому что по сути своей были ещё мальчишками, хоть и младшими командирами погранвойск в недавнем своём прошлом [6]. И все же час объявления отправки на фронт был для них полной неожиданностью…

   Сверхсекретно

   Срочно!

   Экземпляр единств.

   Докладная записка №

   Народному комиссару Внутренних дел, Генеральному Комиссару

   Госбезопасности

   тов. Л. П. Берия.

   В соответствии с Приказом №___ГКО СССР докладываю:

   1. 4 (четыре) немецких танка в относ ительно годном состоянии (один из них практически пригоден к вождению) доставлены в Специальный учебный центр (в/ч №___, совершенно секретная) и находятся в н. время на его полигоне.

   2. Туда же доставлено переданное от РККА трофейное стрелковое оружие (без задержек при стрельбе) и необходимое количество боеприпасов к нему. Такое же количество трофейного оружия и боеприпасов к нему передано в специальные учебные центры Уральского и Сибирского округов внутренних войск НКВД. Все доставки по учебным центрам мною лично проконтролированы. (Список по количеству оружия и боеприпасов прилагается к данной докладной.) По мере поступления от РККА трофейного оружия и боеприпасов к нему оно будет распределяться по вышеуказанным учебным центрам в соответствии с Вашим указанием.

   3. Распоряжение ГКО СССР и Приказ по НКВД СССР относительно повышения продовольственного довольствия и дополнительного питания военнослужащих этих учебных центров, а также увеличения ежедневного рациона кормления служебных собак выполняется неукоснительно и лично контролируется дважды в сутки. В отношении служебных собак так же осуществляется контроль кинологической и ветеринарной службой НКВД (справки прилагаются).

   4. Согласно Вашему личному распоряжению мною в срочном порядке приказано сократить сроки носки специального обмундирования (маскхалаты и нижнее утеплённое белье) и обуви для военнослужащих этих учебных центров. Пришедшее в негодность обмундирование заменено на новое. По мере износа спецобмундирование будет заменяться на новое по первому требованию. То же самое касается и обуви. Так же заменена и пришедшая в негодность спец. амуниция для служебных собак (ошейники, поводки, шлейки, подсумки для переноса взрывчатых веществ и т. п.). По мере износа амуниция для собак будет заменяться на новую по первому требованию.

   …По всем пунктам настоящей докладной контроль осуществляется мною лично ежедневно, не реже двух раз.

 Начальник тыла НКВД СССР,

 Комиссар Госбезопасности

 2–го ранга ФИО

 «____» августа 1941 г.

   Сверхсекретно

   Срочно!

   Экземпляр единственный.

   Докладная записка № ___

   Наркому Внутренних дел СССР,

   Генеральному Комиссару Госбезопасности

   тов. Л. П. Берия.

   По Вашему личному распоряжению проведена проверка служебных собак (минёры–подрывники) в специальных учебных центрах НКВД СССР (№№____войсковых частей, совершенно секретных, перечислены), условия их содержания, вакцинация и т. п.

   Нормы кормления повсеместно соблюдаются неукоснительно в соответствии с распоряжением ГКО СССР о повышении рациона кормления служебных собак в перечисленных учебных центрах.

   Ветпомощь на местах оказывается в должной мере. Все необходимые вакцины (прививки) и лекарства имеются в наличии и содержатся в должном состоянии. Повсеместно ведутся журналы учёта прививок по каждой собаке. Вся документация по учёту и контролю на местах ведётся в соответствии с предъявляемыми требованиями и ведомственными инструкциями ветеринарной службы НКВД СССР. Санитарно–гигиенические нормы соблюдаются. Все собаки, независимо от пола, содержатся в отдельных вольерах. Больных собак при самом тщательном осмотре не выявлено.

   Согласно Вашему распоряжению, все щённые сука взяты ветеринарной службой на особый контроль и выведены (выбракованы) из разряда служебных (боевых) собак. Совместно с кинологической службой НКВД эти собаки будут в дальнейшем использоваться для племенной работы. По мере необходимости (по заключению ветеринарной службы) возможно их использование по назначению, но не менее чем через год после рождения щенков.

   Поимённый (клички) список собак, годных для прохождения службы и обучения, по каждому учебному цент ру – прилагается.

   Поимённый (клички) список собак (щённые сука), выбракованных из разряда служебных (боевых), с использованием их в дальнейшем для племенной работы, по каждому учебному центру – прилагается.

 Начальник ветеринарной службы

 НКВД СССР, техник–интендант 1–го ранга,

 _________________________(Ф И О)

 «___» августа 1941 г.

Глава 7 - Первый трофей и «Очи чёрные» в деревне Весёлки

Настроение у Шульца за последние дни хуже некуда. Кошмар какой‑то. Так продолжаться больше не может. Иначе… Иначе он попросту сойдёт с ума. И причиной тому – мерзопакостный сон, который вцепился в его мозг мёртвой хваткой. Не оторвёшь… Стоит лишь только закрыть глаза – на тебе! Опять эта проклятая чертовщина. Вот же дьявол! Давно этот сон преследует его, стелется мрачной тенью… В последние дни особенно.

   Говорят – рыжим везёт. Ага – держи карман шире! Вот оберлейтенант, что прибыл к ним после гибели ротного, тоже был рыжим. Даже не рыжий, а с каким‑то золотистым отливом волосы у него. Как у того русского пограничника под Брестом. И что? Укокошили его русские в первой же атаке. А говорят, что рыжим больше фортуна улыбается. Враки все это.

   Хоть и старался он выглядеть прежним Шульце–везунчиком, но в душе у самого кошки скребутся. И не нашёптывания о русских собаках–смертниках, хотя парни в их роте утверждают, что это настоящие русские волки, и не первые крепкие морозы, а все этот проклятый сон действует ему на нервы. Вот тебе и железный несгибаемый Шульце–везунчик! Был, да весь сплыл. А может, он просто подустал, как все за последний месяц? Может, нервы подрасшатались? Нет. Виной всему этот проклятый сон. Сон, сон, сон… Точнее явь, которая произошла с ним в первые часы за Бугом и теперь неотступно преследует своими кошмарами. Люто преследует, зараза. И гложет, гложет и гложет в коротких горячечных снах.

…Он перешагнул безбоязненно через убитых русских пограничников, заприметив рыжеволосого лейтенанта. Точнее, добротные часы у него на запястье. Только коснулся его руки, расстёгивая ремешок, как он застонал. Жив! Русский открыл глаза. О, майн готт! Сколько же в них боли и тоски! Но ещё больше в них было ненависти. И не успел Шульце отпрянуть от него, как, хрипя простреленной грудью, русский лейтенант плюнул ему в лицо. Вне себя от ярости Шульце бил и бил его своими коваными сапожищами. А подустав, выстрелил в лицо русскому из винтовки. И поспешил за удаляющейся цепью батальона, прихватив свою первую добычу.

   Гордился ею. Ещё бы – такой добычи ни у кого не было в их роте! Нет, конечно же, часы у парней были, и по нескольку, но именно таких – ни у кого. Потом переводчик из полка прочёл ему гравировку на крышке часов: «Лейтенанту такому‑то – Колесникофф, кажется (эти проклятые славянские фамилии, язык сломаешь!), – за отличную службу от командования округа».

   Он часто показывал свой трофей сослуживцам. Не хвастаясь, нет, а как старый закалённый в боях воин гордится своей заслуженной наградой. Как железным солдатским крестом.

   «Старики», не многие из тех уцелевших, кто был с ним там, под Брестом, молча отворачивались или советовали выбросить часы. Почему? Плохая примета, Курт, веско замечали ему. А ну вас в задницу, отмахивался Шульце, вам вечно не угодишь. Тьфу…