Юрий Силоч - Железный замок Страница 10

— Сейчас! Сейчас, Лори! — вскрикнул он и скрылся в доме.

Через полминуты второй залп просвистел над лесом и упал с недолётом, накрыв дорогу, по которой Табас и Ибар прибыли в город.

В доме вылетели все до единого стёкла, ругавшуюся старуху отбросило от окна, а Табас лишь чудом остался на ногах, прочувствовав взрывную волну всем телом. Облако пыли окутало двор, Табас закашлялся и закрыл лицо ладонями, пытаясь вдохнуть. Где-то рядом тоненько визжала старуха и матерился Лори.

Вторая взрывная волна оказалась сильнее предыдущей, и это расшевелило людей. Сосед поднялся и убежал куда-то в дом, пока Ибар, сверкая безумными глазами, орал на Лори:

— Время! У нас три минуты! Живее, сукин ты сын!

Посыпались искры, старик вскрикнул и машина завелась.

Ибар и Лори поспешно уселись в машину.

— Езжай! Давай-давай-давай! — крепко сжав зубы, прорычал Ибар.

— Но там… — Лори ткнул дрожащим пальцем в сторону дома, куда убежал его сосед, но обожжённый наёмник достал пистолет — подарок покойного Роби — и ткнул стволом старику в голову.

— Трогайся! Быстро! Пристрелю! — заорал он так, что не возникало и малейшей мысли о неподчинении.

Насмерть перепуганный старик нажал на газ, машина, завизжав, с пробуксовкой рванулась с места, а Табас, обернувшийся назад, увидел, как спустя десять тягуче долгих секунд на крыльцо дома выбежал сосед Лори, тащивший на себе окровавленную старуху, которая не могла идти самостоятельно. Мгновение — и они скрылись за поворотом.

Пикап выскочил на центральную улицу городка и помчался, сигналя во всю мочь. Ибар, высунувшийся из окна, орал: «Бегите». Машина летела, подпрыгивая на ямах и ухабах, провожаемая взглядами полуголых стариков, высыпавших на улицу. Они размахивали руками, кричали что-то вслед, но пикап не останавливался, и Табас видел, как недоумевающие люди исчезали в шлейфе пыли, что поднималась позади, милосердно скрывая от молодого наёмника лица обречённых людей.

Табас, как завороженный, неслышно, одними губами отсчитывал секунды.

— Гони! Гони быстрей! — рычал Ибар, ёрзавший на месте и то и дело высовывавший голову наружу из машины, дабы посмотреть назад. Однако подгонять водителя не было нужды — старик и без того выжимал из своей колымаги всё возможное.

Одновременно с тем, как джип с тремя перепуганными до полусмерти людьми пулей вылетел из города на грунтовую просёлочную дорогу, свист стал оглушительным — и третий залп Первого Артиллерийского накрыл город.

— Держитесь! — рявкнул Ибар, и спустя полсекунды уши заложило от невыносимого грохота. Табас, кричавший и едва не терявший рассудок от сжимающего внутренности ужаса, почувствовал, как плотная, почти осязаемая волна горячего воздуха, нёсшая с собой землю, песок и обломки, чуть не подняла машину в воздух. Табас обхватил голову руками и согнулся очень вовремя, поскольку заднее стекло лопнуло, осыпав его мелкими осколками.

Корма джипа на какое-то время явно зависла в воздухе, но ненадолго — затем его подбросило, тряхнуло и осыпало обломками. Старик, уже ничего не соображавший из-за паники и контузии, не справился с управлением — и джип повело влево.

Вопил Табас, орал Ибар, хрипел надорванными связками Лори — никто не хотел падать в кювет, заросший густыми кустами, из которого машину было просто невозможно вытащить своими силами. Однако Лори каким-то чудом всё-таки ухитрился погасить инерцию, выправить машину и затормозить, никуда не свалившись.

Выстрелы отгремели, взрывная волна улеглась, и Табас, через какое-то время проморгавшийся и пришедший в себя, обернулся для того, чтобы взглянуть на то, что осталось от городка, накрытого «тумбочками» Первого Артиллерийского, но так и не сумел ничего рассмотреть в плотном облаке вязкого густого дыма и клубах пыли, что окутали места взрывов.

— Не стоим, поехали! — сказал Ибар, и старик, быстро закивав, подчинился.

А Табас ещё долго смотрел назад — на то, как над деревьями поднимались клубы жирного чёрного чада: похоже, единственное, что осталось от городка, название которого он так и не успел узнать.

5

Чем ближе подъезжали к реке, тем зеленее и гуще становились леса. Появившаяся вместо колючек придорожная трава, поначалу сухая, с каждым километром на север становилась всё более зелёной и сочной.

Ям на дорогах меньше, воздух чище, обочины уже не были заметены песком — вместо ненавистных крупных коричневых крупинок там лежала обыкновенная серая пыль, привычная Табасу.

Ибар велел водителю остановиться, когда до моста через реку оставалось метров триста. Они с Табасом выгрузили из багажника свои вещи, сложив их у колеса машины, Ибар, доставший из кармана карточки, рассчитался со стариком. Только при виде талонов тот проявил хоть какую-то активность. За всю дорогу он не проронил ни слова и только, когда наёмник вложил стопку небольших листков тонкого картона с цифрами и печатями в худую сухую ладонь, поднял глаза и спросил, как казалось, глядя сквозь Ибара:

— А куда же мне-то?..

Табасу стало отчего-то ужасно неловко, он отвернулся, дабы не встречаться взглядом с Лори.

— Что-нибудь придумаем, — уверенно сказал Ибар, и молодой наёмник тут же понял, что он лжёт.

Ничего он не сможет придумать, даже если сильно захочет. У старика больше не было дома, друзей и знакомых, вещей, нажитых за всю жизнь, — осталась только машина да продовольственные талоны, честно заработанные извозом.

Впрочем, у многих беженцев не было и этого. Табас в свое время достаточно насмотрелся на семьи, покинувшие свои дома в чём были, не захватив даже документов.

Наёмник прятал глаза от ищущего взгляда старика, всё еще надеявшегося, что ему предложат помощь, но дезертирам было не до этого — самим бы уцелеть. Табас испытывал острое чувство вины, вонзавшееся в грудь, как шило, и распространявшее вокруг жгучий яд.

— Бывай, — буркнул он и пошёл вслед за Ибаром, что спустился в кювет и, продравшись сквозь кусты, направился в лес, оставляя Лори стоять посреди дороги рядом с машиной, сжимая в руке карточки и глядя умоляющим взглядом в спины уходивших дезертиров.

— Сколько ты дал ему? — спросил запыхавшийся Табас пятью минутами позже, когда старик скрылся из виду за деревьями и густым кустарником.

— Как договаривались, — пробурчал Ибар.

— Чёрт, — сплюнул с досады Табас. — Надо было мне тоже дать ему что-нибудь…

— Зачем? — вопрос поставил молодого наёмника в тупик. Ему казалось, что ответ был очевиден.

— Он ведь всё потерял.

— Мы ему жизнь спасли, — сказал Ибар, повернувшись вполоборота. — Это уже слишком много. А карточки в наше время — настоящее сокровище, люди за них готовы убивать. Он богат, просто ещё не осознает этого.

Табас переваривал услышанное, а неожиданно разговорившийся наёмник продолжал:

— Жизнь, машина, довольствие… Ему сейчас намного лучше, чем нам! Чёрт, я сам бы хотел оказаться на его месте. Пара дней — и я король какого-нибудь городка! — внезапно Ибар издал какой-то жуткий хриплый булькающий звук, в котором с трудом опознавался смех. У Табаса побежали мурашки по коже. Раньше Ибар никогда не смеялся, и теперь было понятно почему — просто у обожженного наёмника было очень специфическое чувство юмора.

Хохотнув пару раз из вежливости, Табас замолк и продирался через лес молча, гадая, как сделать, чтобы его напарник больше так не делал.

Реку пересекли спустя несколько часов немного ниже по течению, когда обнаружили хорошо заметный брод. Раньше русло было широким и глубоким, но теперь о былом величии напоминало только старое русло — целая долина, заросшая кустарником и мелкими деревьями. От былого могучего потока воды остался только мелкий ручей метров двадцать в ширину, мелкий, с песчаным дном, усыпанным камнями. Он тёк на восток — медленный, янтарный из-за обилия песка и ила, но всё-таки достаточно чистый для того, чтобы можно было увидеть дно на отмелях. Солнечные лучи пронизывали его насквозь, ярко высвечивая каждую песчинку. Наёмники разулись, сняли штаны и в одном белье вошли в теплую воду, приятно ласкавшую раскаленную и запревшую от долгой носки сапог кожу ног.

А вот камни на дне испортили всё впечатление. Они оказались острыми и коварными — прятались на отмелях, почти невидимые, дожидаясь шанса впиться острой гранью в ступню. Второй неприятной неожиданностью оказалось течение. Это только с виду река казалось медлительной, на середине, там, где глубина доходила до середины бедра, наёмников с грузом едва ли не сбивало с ног. Однако они справились, даже несмотря на то, что Табас чуть не свалился, когда напоролся на особенно зловредный камень, проткнувший ему ногу там, где была мозоль, прижжённая самогоном. Ибар, обернувшийся на крик, тихонько выругался, увидев, что его помощь не требуется, и продолжил движение вперед. Его сапоги, привязанные к стволу переброшенного через плечо автомата, качались у Табаса перед носом.