Сергей Слюсаренко - Константа связи Страница 10

— Я так понимаю, разгадки — в Зоне? — предположил Малахов.

— Это почему же?

— Я думаю, что этот «ситроен» мы только там и найдем. — У Вадима уже давно созрел план действий.

— О Зоне забудь. Там уже хозяйничают ООН, ПАСЕ и прочие. Нам получить туда пропуск даже теоретически невозможно. И это уже не та Зона, в которой ты был. Реальность поменялась.

— А что, нужен пропуск? А пешком? — не отставал Вадим.

— Повторяю: Зона уже не та. Полный барьер, блокпосты, минные поля и стрельба без предупреждения.

— А местные? — Вадим искал хоть какой-то вариант.

— Да откуда я знаю? Тема для нас закрыта полностью. Только из газет и знаем. Все системы контроля нам недоступны. Так что — забудь. И жди звонка. Боюсь, тебя придется перебазировать в другой город. Как тебе, например, Сочи?

— Ну… — протянул Вадим.

— Я спросил, потому что Сочи точно не будет. Олимпиада там будет. А ты… ладно давай, пока никто не видит, топай домой, жди.

Глава шестая

Смущаюсь и робею пред листом

бумаги чистой.

Так стоит паломник

у входа в храм.

Пред девичьим лицом

так опытный потупится поклонник.

Как будто школьник, новую тетрадь

я озираю алчно и любовно,

чтобы потом пером ее терзать,

марая ради замысла любого.

Чистописанья сладостный урок

недолог. Перевернута страница.

Бумаге белой нанесен урон,

бесчинствует мой почерк и срамится.

Так в глубь тетради, словно в глубь лесов,

я безрассудно и навечно кану,

одна среди сияющих листов

неся свою ликующую кару.

Белла Ахмадулина

— Вадим, здравствуй. — Голос Лазненко в телефонной трубке был сух. — Мы не смогли идентифицировать никого из тех, кто упоминается в твоих документах. Поэтому решили перевести тебя в другой город.

— Я что, как крыса всю жизнь буду по норам прятаться? Все? Отбегался Малахов?

— Вадим, пойми, мы находимся в очень затруднительном положении. Мы…

— Вы можете мне помочь хотя бы оборудованием, чтобы проникнуть в Зону? — перебил его Вадим.

— Нет, об этом не может быть и речи. — Вадим живо представил, как на том конце линии Лазненко сухо поджал губы.

— Ладно, нет, так нет. Я пойду один. — Вадим отключил сотовый и с размаху швырнул его в стену.

16 июня 2013 года. Внешняя сторона периметра Зоны отчуждения

Утренний туман в низине скрывал ограждения Зоны до восьми утра. Сороки, летящие по своим делам над низиной, разгоняли его мелкими вихрями. Потом белая мгла постепенно растаяла, и ее рваные клочья вместе с сыростью унес легкий ветерок.

Периметр казался неприступным даже на расстоянии. И если прорваться сквозь двойной кордон из спиралей Бруно и гадкой «Егозы»note 1 было не так трудно, то проскочить минное поле — весьма и весьма проблематично. Особенно ранним утром. Особенно человеку, у которого, кроме кусачек, струнной пилы и ножа, никаких инструментов нет.Минное поле начиналось метрах в пяти от опушки, на которой прятался Малахов. Камуфляжная сетка надежно скрывала его в густой июльской листве. Но помочь попасть за периметр она не могла.

— Понастроили, — буркнул под нос Вадим. — Демократию развели.

Не удовлетворенный результатами рекогносцировки, он осмотрелся. Ничего подходящего для форсирования кордона на опушке не было. Обычный лес, в котором прорублена просека для кордона. С европейской педантичностью срубленные деревья очистили, попилили на бревна и сложили красивыми пирамидами подальше от заграждений в глубине леса. Молодой подлесок выползал, стараясь прорваться на минное поле, но регулярная чистка периметра не позволяла ему нарушить порядок. Утреннее солнце уже нагрело и землю, и желтую хвою. Из леса шел дурманящий запах. Насекомые дружно гудели в летнем воздухе, придавая военизированной местности вдоль кордона нереально мирный вид.

Решение пришло внезапно, простое и незамысловатое. На самой границе леса стояли несколько молодых гибких березок. Углубившись в чащу, Вадим нарезал длинные ленты лыка. Благо в лесу были и липы, и молодые дубы. Потом, проверив прочность, он связал полоски в длинную ленту. Как много лет назад, в детстве, в пионерлагере, Вадим вскарабкался на высокую березку и, отклонившись в сторону, заставил ее согнуться до самой земли. Потом он подхватил конец, привязанный заранее к крепкому пню. Повторив ту же самую процедуру еще с тремя деревьями, Вадим перешел к следующему этапу.

У самой опушки из пирамиды бревен Вадим выбрал верхнее. Он столкнул его с вершины и с большим трудом подтащил к опутанному лыком пню. Пришлось изрядно попотеть, чтобы получилось импровизированное требюше.note 2 Изогнутые березки были соединены со сплетенной из лыка сеткой-карманом. В кармане лежало полено. Отдельной лыковой лентой согнутые деревья крепились к толстому дереву. Эта растяжка не давала распрямиться напряженным стволам берез. Не желая получить летящим бревном по голове, Вадим отошел в сторону и, привинтив глушитель к пистолету, выстрелил. Древесная лента звонко лопнула, и полено, описав гигантскую дугу, выскочило из кармана и с силой шлепнулось на минное поле у периметра Зоны. Взрывы нескольких зарядов разнесли бревно в опилки.Ждать долго не пришлось. Через несколько минут примчался зеленый «Хаммер» с охраной периметра, распространяя бензиновый смрад.Военные, не выходя из машины, сначала долго осматривали участок, сердито ощерившись стволами винтовок из окон внедорожника. Не заметив полосок лыка на березках, охранники выбрались из машины, посовещались и принялись за дело. Из «Хаммера» извлекли миноискатель, тщательно изучили место, где сработали мины, и установили несколько новых. Благодаря этому у Малахова появилась ценная информация. Во-первых, он теперь знал, где закопаны мины, во-вторых, он узнал, что это старые противопехотные «Дойче-мины 11». Случай непростой, но и не смертельный.Дождавшись, когда военные скроются за деревьями, Вадим приступил к работе. Одну за другой он обезвредил мины. Это было достаточно просто, потому что ооновские вояки выдергивали чеку и бросали ее рядом. Видимо, периметр охраняли в основном от нелюдей и дилетантов.Итак, проход был готов. Если, конечно, верить тому жулику в баре, который за немалые деньги продал ПДА, подсоединенный к сети Зоны. Этот ПДА показывал, кроме кучи ненужной информации, места, где недавно были попытки прорыва Зоны. А минные поля в этих местах со стороны Зоны обновлялись не чаще, чем раз в неделю. В таком месте у Малахова был шанс пройти до второй полосы колючей проволоки и спокойно идти дальше. Развороченная земля по ту сторону заграждений была надежным подтверждением того, что вчера-позавчера кто-то большой напоролся на минное поле и разрядил с десяток мин. Ошметки монстра, уже дурно пахнущие, до сих пор украшали колючую проволоку.Ждать лучшего момента не имело смысла, однако предстояла еще одна задача. Автоматические пулеметы слева и справа от точки прохождения простреливали нейтральную полосу, реагируя на любое движение. Тщательно изучив этих компьютеризированных церберов Зоны, Вадим точными выстрелами уничтожил датчики движения пулеметов. Теперь медлить было нельзя. Малахов пробежал по участку с разряженными минами, молясь Богу, что при разминировании не пропустил ни одной. Пассатижами он быстро перекусил колючую проволоку, по-пластунски, стараясь не зацепиться за острые жала заграждения, преодолел первый рубеж. Потом нейтральная полоса, на следы плевать, пусть ищут. Теперь опять колючка, вся в гниющей плоти монстра. Снова уповая только на удачу, Вадим в несколько прыжков преодолел второе минное поле. Оно и вправду было не перезаряжено. Все. Он в Зоне.Тропинка вдоль системы заграждений была, видимо, протоптана людьми, обслуживающими периметр. Проходила она по южному краю периметра и сейчас находилась в тени. Сырой, не прогретый лес был полусонным, из прохладного сумрака доносился грибной дух. Тропинка, конечно, вела к блокпосту, но если верить тому же ПДА, скоро появится ответвление, и по нему можно прийти к заведению с игривым названием «Стал на выхах». Наладонник и в этом случае не соврал.

Бар, хотя это скорее был и бар, и кафе, и гостиница, и местный клуб под одной крышей, находился в новеньком, с иголочки, здании. Сооружение строилось в рамках европейского проекта для пострадавших от природных катаклизмов территорий. Однако за те несколько месяцев, которые бар просуществовал в Зоне, на нем появились совершенно неуловимые особенности средней полосы России.Задуманные ооновскими спецами мелочи, должные в значительной степени повысить качество отдыха, не работали. Открытая веранда на подиуме со столами под зонтиками давно превратилась в склад пустых пивных кегов и сломанных стульев. Под зонтиками хранились дрова для мангала, который сейчас сиротливо стоял в углу веранды. Видимо, сегодня вечером шашлык не предполагался. Левый угол здания, окрашенного белой краской, уже порядком облупившейся, украшала выбоина. Не простая выбоина от какого-нибудь шального грузовика или пьяного грузчика с бочкой. Вблизи стало видно, что кто-то с ненормально большими челюстями выгрыз кусок облицовки и кирпичной кладки, оставив следы впечатляющих зубов. И еще процарапал когтями стены с обеих сторон угла, видимо, стараясь утащить здание себе в логово.Поморщившись, Вадим толкнул входную дверь. Тихо звякнул колокольчик на косяке, и Малахов оказался внутри бара. Пахнуло кислым пивным духом, стоялым табачным дымом и прогорклым постным маслом. Время было еще раннее, и посетители пока не утомили хозяина. В темном зале, где слабый свет над каждым столиком скрывал детали, стойка в дальнем конце выглядела, как хрустальный замок. В памяти всплыл «Ириш-паб», и Вадим отметил про себя, что по крайней мере в области общепита Зона приблизилась к европейским стандартам. Правда, чем здесь кормят и поят, было пока неизвестно.Не колеблясь, Малахов подошел к стойке и вопросительно посмотрел на бармена. Тот сидел на высокой табуретке и ничего не делал. По круглому, как глобус, пузу спокойно ползала муха. Толстяк даже не посмотрел на Вадима.

— Можно пива? — спросил Малахов, присев на высокий табурет у стойки.