Ночной полет (СИ) - Левин Александр Анатольевич Страница 10

Зато в Республике Родия у меня таких проблем не было, а здешний язык я выучил ещё во время обучения в Корпусе, благо, он не такой уж и сложный. Да и сами родианцы от нас, людей, мало чем отличаются. Несмотря на разницу в генетике, состав пригодной для дыхания атмосферы, используемые в качестве еды продукты — почти идентичны и отравления у меня не вызовут, а здешние девочки и вовсе от людских отличаются только цветом волос да глаз.

Подобных мне, людей, предпочитающих зарабатывать на территории Республики, не так уж и мало, потому ожидать проблем на почве расовой нетерпимости глупо. Родианцы в этом плане достаточно терпимы… Можно даже сказать, что он попросту плевать — человек ты, родианец или стигиец. Не хами, не пытайся качать права или буянить, не нарушай закон — и будет тебе работа, жилье и все остальные блага. Главное — не халтурь. Главное не быть совсем уж чужаком — инсекторидом или рептилоидом. Расы, что воспринимают подобных нам едой, вообще в Пространство Сената не входят. Увы для них, но поедать разумных существ на обед устав этого объединения запрещает, в отличии от рабства. Последнее же используется правительствами «Триады» как мотив не начинать унификацию техники, промышленности и вооружений под «обще галактические стандарты». Правящие круги прекрасно понимают, что все три государства имеют серьёзное научное и технологическое отставание из-за чего подобный шаг превратить и Стигискую Федерацию, и Родианскую Республику, и Человеческую Империю в сырьевые придатки и рынки сбыта. Этакие современные версии древних земных колоний. Нам просто нечего предложить более развитым цивилизациям в обмен на их товары… кроме ресурсов. Причем, порой даже живых. Ведь, самый дорогой товар в галактике — не руды или драгоценные камни, не топливо или провиант, а рабы. Живое имущество.

Одни расы используют рабов в качестве статусного показателя и для развлечений, другие для научных проектов, а третьи… как пушечное мясо, вживляя в нервную систему биосинтетические нейро-сети, с помощью которых контролируют свои приобретения, превращая в полностью послушных их воле марионеток. Понятно, что формально это называется — «пожизненный контракт найма без права расторжения с особыми условиями», а не рабство. Однако, если ты не гражданин одной из пяти самых влиятельных стран Пространства Сената, то риск оказаться таким «законтрактованным» с биосинтетикой в мозгах, превышает любые разумные пределы. Для тех, кто лишь недавно, по меркам галактики, вышел в большой космос, появляться в системах Ядра, как именуется наиболее заселенная и освоенная части галактики, данный риск в разы больше. Ведь, кому придет в голову считаться с мнением «отсталых дикарей с окраин»? Это тамошние государства ещё могут сцепиться между собой по такому поводу, а вот ту же «Триаду» всерьёз никто не воспримет. Нет у объединения трёх рас такой военной силы, чтоб угрожать кому-то из тех мест. Впрочем, целенаправленно, на государственному уровне, завоевывать и порабощать молодые расы тоже никто пока не торопится. И причины тому вполне себе прозаические — экономика. Полномасштабная война, особенно на столь больших расстояниях, несмотря на техническое и научное превосходство, окажется весьма затратной и окупится не то чтобы через десятилетия, а через десятки столетий. Это не одинокую планету с ещё не освоившими даже ионный двигатель аборигенами подмять. Конфликт с «Триадой» выльется в серьёзные потери среди живой силы и кораблей, которые будут гарантированно. А уж то, что люди и их союзники вполне могут попросту изгадить планеты, которые не в состоянии удержать, применив оружие массового поражения известно всем. Человечеству, как и родианцам со стигийцами, даже после образования их союза, не раз приходилось участвовать в войнах на уничтожение, отступать самим и выбивать врагов с их территорий. Происходило это и уже на глазах дипломатов стран Пространства Сената. По этой причине очень многие предпочтут ограничиться холодной экономической войной, старательно пытаясь проникнуть на новые рынки сбыта, демпингуя цены или задавливая техническим превосходством товаров.

Вынырнув из воспоминаний о курсе политологии, который дают послушникам в Ордене Мистиков, я посмотрел на своего нанимателя, идущего к погрузочной платформе. Выглядело он… Можно сказать, что нелепо. Его белый деловой костюм совершенно не вязался с грязным покрытием ангара, по которому вышагивали многочисленные роботы-погрузчики, так же не блистающие чистотой и новизной. Некоторые из них были покрыты таким слоем грязи засохших масел, что определить цвет их покраски уже не представлялось возможным. Появиться тут в дорогой офисной одежде, как по мне, выставить себя посмешищем.

— Доброго дня, мистер Варнер, — произнёс О’Вало, подойдя к трапу, — Рад вас видеть.

— Взаимно, — кивнул я, — Зовите меня Алексом.

Пожав руки, мы уставились на робота-погрузчика, как раз заносящего последний контейнер в трюм. Громадный неуклюжий механизм был медлительным, но, зато, гарантировал сохранность содержимого каждого контейнера. Там его принимали манипуляторы, размещающие и крепящие всё в специальных фиксаторах, благодаря которым, в случае отключения систем генерации гравитации, груз не станет летать по трюму подобно мячикам для пин-понга.

— Вы решили отправиться вместе с грузом? — поинтересовался я, нарушив молчание.

— Что вы… нет, конечно, — махнул рукой Вилли, — С вами полетит экспедитор нашей фирмы. Он прибудет минут через пятнадцать.

Услышав это, я мысленно похвалил себя за то, что не пожадничал и оборудовал все три каюты, установив мебель и климат-контроль. Было бы странным, если бы пассажир обнаружил голые стены.

— И как его зовут? — поинтересовался я, — И чего ждать в точке прибытия? Хоть я маршрут и проложил, но…

— В системе Бриз, как вы знаете, находится перевалочная станция «Киев-4» с ремонтным доком, — ответил родианец, — Она принадлежит нашей фирме и обслуживает добывающие корабли и платформы. Там и выгрузитесь.

— К слову… — хмыкнул я, — Название у станции… Человеческое.

— А, вы об этом… — фыркнул О’Вало, — Мы выкупили её у ваших соотечественников около полугода назад и только перед отправкой добывающих кораблей и техники закончили транспортировку. Это бывший транспортный узел из системы «Киев», в секторе «Залесск».

— Вот теперь понятно, — кивнул я, — Просто заинтересовало неожиданное для родианской фирмы название.

— У нас в штате много ваших соотечественников, мистер Варнер, — усмехнулся О’Вало, — Около половины, если точнее… Но названия мы предпочитаем своим кораблям и станциям давать родианские, тут вы правы.

— И чем же вызвана такая… практика?

— Эффективностью, — пожал плечами мужчина, — Вы, люди, психологически более устойчивы, недели мы. Это серьёзно влияет на работоспособность, особенно, в условиях длительного отрыва от метрополии. Мы же этим и пользуемся.

— Вторая половина, как я понимаю, это родианцы?

— Что вы? — усмехнулся мой наниматель, — Родианцев в составе экипажей и персонала станции, не больше пятой части. Остальное — стигийцы.

«Вот так новости, — мысленно присвистнул я, — Родианцы решили использовать другие расы в качестве гастарбайтеров? Неужели у них в экономике настолько хорошо идут дела, что докатило до подобного? Или это у Империи с Федерацией всё столь плохо?»

— А вот и наш экспедитор, — произнёс между тем О’Вало, помахав рукой появившемуся из дверей шлюза родианцу, — Собственно, Майс О’Барн.

Присмотревшись к сотруднику О’Вало, я понял, что это далеко не простой кадр. Во всяком случае, походка и мускулистая подтянутая фигура выдавали в нём военное прошлое. А цепкий холодный взгляд, больше смахивающий на прицельную оптику армейского бластера, говорил лучше любых слов. Даже то, как на нём сидел серый универсальный комбинезон, с одетой поверх него инженерной разгрузкой, выдавало в Майсе армейское прошлое. Причем, долгое и тяжелое.

— Он, случайно, раньше не имел отношения к силовым структурам? — поинтересовался я, оценив искомого экспедитора.