Граф Суворов. Том 8 - Иван Шаман Страница 10

— Они уже наказаны. А вот ваши слова, будто бы все их действия и провокация — ваши прямые приказы, меня очень заинтересовали. — сказал я, развалившись в кресле напротив. — Симеон, чего стоишь как истукан, присаживайся.

— Я постою, ваше высочество. — нахмурившись ответил наставник. — Со своей стороны могу гарантировать, что полностью контролировал каждое свое движение, а его сиятельство не был в курсе моих намерений.

— Это отдельная история. — отмахнулся я, взглянув на блестящую лысину Долгорукого, на которой проступили капельки пота. Кажется, до него начало доходить что он лишь чудом избежал казни за участие в покушении на мою персону. — Итак, ваше сиятельство, потрудитесь объясниться.

— Как прикажете, ваше высочество. — снова чуть поклонившись, на сей раз сидя, ответил ректор. — Что есть обучение? Обучение есть получение знаний и опыта путем передачи от преподавателя заинтересованному студенту. Но знания могут быть скучными… более того, большинство знаний именно такие — сухие цифры, непонятные схемы, чужие и чаще всего нелицеприятные истории…

— Подходите уже к сути, ваше сиятельство. — поторопил я.

— Вот видите, вы даже мое короткое объяснение не готовы услышать полностью, что же говорить о многочасовых лекциях. — развел руками старый ректор виновато улыбаясь. — Преподаватель часто может удержать внимание студентов лишь двумя способами — давлением авторитета и собственной мотивированностью студента. А как быть с вами, ваше высочество, я совершенно не понимаю.

— Значит все эти попытки оказывать давление — это ваша инициатива прививания авторитета? — удивленно проговорил я и не выдержав рассмеялся в голос. — Простите, не сдержался. И вы всерьез думали, что на мне это сработает? А если бы я принял это за прямое оскорбление и убил бы их на месте?

— У нас не средние века, чтобы убивать дворян, даже не титулованных. И если вы всерьез допускаете такие мысли, то правитель из вас не выйдет. — нахмурив густые седые брови ответил Василий Михайлович. — Любое самодурство хорошо в меру.

— Ну так я их и не убил. — ответил я, успокоившись. — Хотя парочку вполне мог, просто на реакции. А вот за оскорбление моих людей они ответят по всей строгости. Как и за подлог с измерителем резонанса. Или это тоже ваша инициатива, занижать ранг принимаемых студентов, если они не из благородных семей.

— А что у них с рангами? — спросил Долгорукий, взглянув на замершего у дверей генерала. Тот молча подошел к столу и протянул планшет. Ректор, пробежав глазами по строчкам, нахмурился и чуть поджал губы. — Девятый и восьмой ранги… вы должны понимать, ваше высочество, что наша академия для элиты. Даже не просто элиты— для лучших из лучших. А поступление сразу шести простолюдинов…

— И на долго они, по-вашему, останутся простолюдинами с такими-то показателями? — поинтересовался я. — Уже через пару лет они все достигнут седьмого, возможно даже шестого ранга. И кто бы не был правителем к тому моменту — ему придется выдать им не только личное и потомственное дворянство, но и баронский титул.

— Простолюдины редко дорастают даже до девятого ранга. — покачал головой Василий Михайлович. — Возможно это их предел. Самый пик. Необычно, для такого возраста, но и ранг слишком высокий.

— Это не предел. — пожал я плечами. — По крайней мере пока они следуют за мной. Так что можете переставать считать их простолюдинами.

— Люди короля? — усмехнулся стоящий рядом Коловрат. — Было раньше такое выражение и название.

— Верно. Было. — кивнул Василий Михайлович, облокотившись о столешницу и сцепив пальцы в замок. — Ваше высочество, честно признаюсь, я в растерянности. И как поступить с вашим обучением не знаю. Многие правители окончили нашу академию на общих основаниях. Считается что это полезно и для них лично, и для подданных. Здесь вы сумеете найти верных соратников, а…ваши люди — влиться в высший свет.

— Давайте уточним сразу — я не собираюсь мешать вашему учебному процессу, но если вы подумали, что я пришел учиться подчинению, то глубоко ошибаетесь. Я пришел в академию наоборот, чтобы учиться как подчинять людей себе и как ими править. У меня нет нужного опыта, но судя по поведению ваших экзаменаторов, его нет и у ваших преподавателей. — жестко ответил я.

— Тут вы не правы, ваше высочество. — чуть улыбнулся Долгорукий. — Может некоторые из наших практик и устарели, но большая их часть подтверждена многолетней практикой. Стоящий перед вами генерал Ургашвили, не паркетный, а боевой, получивший свое звание за командование эскадрами во время второй русско-японской войны и конфликте при острове Мансю.

— Нисколько не спорю, хотя нападение на моих людей, даже такое топорное, это уже перебор. — ответил я, по-новому взглянув на председателя комиссии. — Однако это не отменяет того, что армия всегда готовится к прошедшей войне, а участвовать приходится в новой.

— Это было сделано для поддержания статуса академии. — упрямо проговорил генерал. — Для защиты ее чести и славного имени.

— Оставим этот вопрос, прошу. — поднял ладонь Долгорукий. — Ваше высочество, если вы настаиваете, чтобы ваши люди учились вместе с вами…

— Я настаиваю, чтобы к ним предъявляли те же требования, что и к остальным поступившим. Не больше, но и не меньше. — решительно ответил я. — Если они не потянут программу — это только их проблема. Значит сами себе злостные вредители. А вот если к ним будут относится предвзято, в любую сторону, то вскоре обнаружится, что в академии настала пора для жестких кадровых реформ и перестановок.

— Давайте откровенно, ваше высочество, пока что вы не сможете протащить такие изменения через думу. — улыбнулся Долгорукий.

— Легко. — вернув улыбку сказала Мария. — Уж парой стариков новое дворянское собрание легко пожертвует. Тем более что вы свой пост формально сохраните.

— Ваше высочество, не стоит ломать работающий механизм из сиюминутной прихоти. — нахмурился Михаил Васильевич, повернувшись к Мальвине.

— Если вы просто будете выполнять свою работу, строго в соответствии со своими обязанностями, этого и не потребуется. — сказал я, взяв супругу за руку. — Просто работайте, так как должны, и все будет в порядке.

— Ну хорошо. — со вздохом произнес Долгорукий, отклонившись на спинку кресла. — И что же нам делать с вашим планом обучения? Боюсь