Тюрьма (СИ) - Денисов Константин Владимирович Страница 10

– Вот хуже этого, вообще ничего придумать нельзя. Получится, что я испугался и прислал говорить за себя. Нет, это никуда не годится. Они и к вам из-за этого хуже относиться будут.

– Ну ладно, – не сдавалась Лиана, – тогда сиди на Левиафане. Мы вообще про тебя упоминать не будем.

– Если вдруг, каким-нибудь образом, они об этом узнают, это сыграет против вас. Но дело даже не в этом. Я сам хочу с этим разобраться. Меня это гнетёт. Это как якорь, который я тащу за собой. Он меня очень тормозит. Да, можно иметь врагов, можно жить в постоянной опасности, скрываться, но это другое. Здесь я сам виноват, и избегая определённых мест и людей, я чувствую себя крысой. Украл кусок сыра и в нору.

Лиана бессильно вздохнула и всплеснула руками, она слышала эти аргументы уже много раз.

– Говорю же, сто раз повторял – их общество основано на справедливости, – продолжал Игорь, – я буду надеяться на честный суд, и то, что я сам пришёл с повинной, пожелал загладить свою вину, должно сыграть в мою пользу.

– Сыграть? Это не игра. Тебя просто вздёрнут, и мы ничего не сможем сделать, – сказала Лиана.

– Не хотелось бы, но значит судьба!

– А мне всё-таки больше нравится третий вариант, – включился в разговор Сёма, – нужно его выкупить. Типа, теперь он наш, хотим – накажем, хотим – наградим. Главное о цене договориться. Всегда вопрос только в цене.

– Нам в любом случае придётся за него заплатить, вопрос только, сколько и чем, – сказала Лиана.

– Поэтому я и хочу разделить свою встречу и вашу. Я должен быть сам по себе.

– Нет, вот этого точно не будет. Ты за кого нас вообще принимаешь? Сам крысой быть не хочешь, а из нас делаешь? Мы все вместе. Мы не каждого встречного принимаем в свой круг, но те, кто в него попал, должны знать, что мы будем сражаться за любого из нас. И решать проблемы будем вместе.

– И почему нам понадобилось плыть именно в тюрьму? Других мест нет? Я бы, конечно, всё равно, и сам туда отправился, только несколько позже, когда мы все дела закончим… – сказал Игорь.

– Думаешь, такое когда-нибудь произойдёт? – усмехнулся Сёма.

– Ну, по крайней мере, когда закончился бы этот наш поход. Но, судьба распорядилась иначе. Возможно это неспроста. Может, наоборот, всё складывается к лучшему. Я вот, совершенно не боюсь туда ехать, хотя я очень хорошо знаю, что такое страх, и он мне не чужд. Единственное о чём я переживаю, чтобы меня не попытались убить до начала переговоров. Это будет плохо не столько для меня, сколько для вас, потому что контакт с местным населением начнётся с конфронтации. И впоследствии преодолеть этот барьер будет трудно. Поэтому я и хочу пойти один.

– А что? Тебя там все прям вот знают, и как только ты ступишь на берег, тут же начнут охотиться? – удивился Сёма.

– Нет, конечно, это же целый континент, на который постоянно завозят огромное количество людей. Я Лиане с Сан Санычем уже рассказывал, тебя тогда не было рядом – попасть туда можно только в одном месте. Есть только один причал для подводных лодок. Берега там очень недружелюбные – рифы, отвесные скалы, быстрые течения. Природа создала это место как естественный сейф, и если бы не полёты, это место было бы совершенно замкнутой экосистемой.

– Ну, одну-то дырочку нашли, значит, должны быть и другие, – сказал Сёма.

– Даже если мы её найдём, то, во-первых, это может оказаться далеко от нужного нам места, от столицы так сказать, и нам придётся шлёпать через целый континент, ты представляешь, сколько это может занять времени? А во-вторых, как мы тогда заявимся к совету? Если мы не въехали официально в страну? Это поставит нас в неловкое положение как диверсантов, ну или в лучшем случае контрабандистов.

– Неужели мы говорим про тюрьму? – удивилась Лиана.

– Не удивлюсь, если на этой планете, это самое высокоорганизованное общество, – ответил Игорь, – у них довольно большая и сильная армия. Правда, довольно примитивно вооружённая, но всё равно эффективная, иначе как контролировать такие большие территории, заселённые бывшими убийцами и маньяками.

– Тоталитаризм? – спросил Сёма.

– Да нет, просто публика сложная. Говорю же, у них основная идея, это справедливость. Как тюрьма это воспринимается только снаружи. Внутри ты абсолютно свободен, если не хочешь решать свои проблемы за счёт других.

– И как же удаётся перевоспитать всех этих уголовников? – спросил Сёма.

– Есть методы, но подход в каждом случае индивидуальный. Меня вот вообще не перевоспитывали. Я же преступником-то и не был, от меня просто избавились. Тебе Лиана не рассказывала?

Сёма отрицательно покачал головой и укоризненно посмотрел на Лиану.

– Не смотри на меня так, – парировала она, – это его история, пусть он и рассказывает, я же не знаю, хочет он это делать достоянием общественности или нет.

– Да там и рассказывать особо нечего. Меня послали на задание. Миссия была обречена на провал. Я это сразу говорил, но меня не послушали. Люди погибли, мне удалось выжить. Но не будут же те, кто меня посылал, брать вину на себя. Сделали крайним, конечно же, меня. И, по сути, приговорили, чтобы не болтал лишнего. Послать сюда, это же всё равно, что убить. Никто не возвращается. А здесь – болтай на здоровье, кому какое дело.

– Ясно!

– Завтра отправляемся, – Лиана решила сменить тему, – мы уже и так тут засиделись, можем совсем расслабиться. Пойдёмте обедать, по-моему, Машка уже делает какие-то знаки. Наверное, это означает что пора к столу.

Все повернулись туда, куда смотрела Лиана и увидели, что Машка действительно машет рукой. Она расположила свою «кухню» на самом краю пляжа, возле кромки леса, в тенёчке. Там над костром висел большой котёл и ещё один стоял рядом с костром, наверное, чтобы не остыло то, что внутри.

Машка тоже была одета по пляжному, в купальник, но, из-за своей природной скромности, не могла пересилить себя и ходить в нём всё время, поэтому, выходя из воды, сразу повязывала над грудью белое полотнище, которое закрывало её почти до колен. Из-за этого у неё загорели только ноги внизу и плечи. Вася как-то попыталась над этим пошутить, но получила строгое внушение от Лианы, и никто больше не осмелился высказываться по этому поводу. Суть внушения была в том – что скромность, не порок. И не стоит над этим насмехаться.

Вася даже немного обиделась, она ведь не хотела ничего плохого, просто у неё такой острый язык. Но в душе понимала, что Лиана права. Машка была довольно ранимой, хотя старалась этого и не показывать. И кто его знает, вдруг эта шутка засядет в ней и будет её глодать. Вася думала об этом сутки. Потом подошла к Машке и извинилась. И, по тому, как она её немного наигранно непринуждённо, даже шутливо простила, она поняла, что её это и правда задело.

Женю было трудно уговорить выбраться на пляж. Она ссылалась на то, что транспортировка шагохода на берег это целая история, и она не хочет никого этим обременять. Возможно, она стеснялась отсутствия ног, и если в обычной жизни это было уже привычно для окружающих, раздеться на пляже, это уже совсем другая история. А может, ей было просто неинтересно, и она предпочитала копаться в записях Левиафана.

До этого она приезжала на второй день. А сегодня, Лиана в приказном порядке заставила её сойти на берег. Она мотивировала это тем, что на солнце бывать необходимо, нельзя сидеть в консервной банке безвылазно. Женя подчинилась.

Она загорала на некотором отдалении, в одиночестве. Когда народ стал стягиваться на обед, она села на песке, взялась руками за две ближайшие паучьи ноги шагохода и, чуть оттолкнувшись обрубками ног, легко взлетела в седло.

Машкин обед никто старался не пропускать. Все собрались довольно быстро возле костра и стали разбирать миски с рагу. Обед состоял полностью из продуктов, добытых на острове. Утором, когда они только высадились, Лиана исчезла в лесу и вернулась через час, неся связку подстреленных зверьков. Они были чем-то вроде разновидности кроликов. Овощи они тоже собирали в джунглях. Лиана показала, что можно есть.