Судьба в зеркалах - Кирилл Юрьевич Шарапов Страница 10

— Справедливо, — после минутного раздумья, подал голос Платов. — Как же плохо, что у нас так мало ходоков. Слушай, а у тебя нет еще одного стрижига на примете?

Радим усмехнулся.

— Нет. А если бы и был, я бы его грохнул и заказал бы маску для Ольги.

Платов развел руками, словно говоря, понимаю. Московские зеркальщики были в шоке, когда Радим привел в отдел Бушуеву. Сначала никто ничего не понял, просто все таращились на очень красивую женщину, которую прихотью вольного ходока занесло в святая святых. Но после разговора со Старостиным правда выплыла наружу, да и как ее сохранишь-то? Первая женщина с силой за многовековую историю отдела. Да и не только отдела, вообще за всю историю. Все спрашивали, как это вышло, Радим разводил руками, правду знали двое — глава зеркальшиков и догадавшийся, зачем Радиму были нужны плашки с энергией, Матвей Шаров. Конечно, теперь полковник поставит Матвею задачу — собирать максимум плашек и попытается не только усилить отдел, но и увеличить его штат.

Радим улыбнулся одними губами, вспомнив ошарашенные лица сотрудников, когда Старостин вышел с Ольгой из кабинета и заявил, что это новый курсант. За первую неделю Бушуевой, которой был присвоен позывной Уна, что можно перевести как «первый» или «первая», пришлось отклонить двенадцать приглашений на свидания. Фраза, что у нее уже есть любимый человек, никого не останавливала. Ее каморка превратилась в цветочный магазин с ежедневно обновляемым ассортиментом. Учиться ей тоже не давали, то один опер заглянет, то другой, то следак заскочит. В итоге Бушуевой это надоело, и она раскрыла, с кем ночи коротает. Мужики тут же все осознали и отвалили в сторону с фразой — «предупреждать надо». Когда Ольга рассказывала это Радиму, лежа с ним в кровати в крохотной служебной квартире, он смеялся как сумасшедший так, что соседи начали долбить в не слишком толстую стенку. А поскольку рассказчицей Бушуева была классной, и передавала все это в лицах, Вяземский получил от представления истинное удовольствие.

Дикий улыбнулся этим воспоминаниям. Как ни странно, они окончательно развеяли осадок, оставшийся с посещения квартиры, где еще недавно жила счастливая семья. Вяземскому захотелось плюнуть на все и увидеться с Ольгой. Сейчас она, наверное, сидит в служебной квартире, в той же самой, в которой жил он, когда тренировался, и медитирует, раскачивая свой резерв, или по его методичке учится входить в боевой транс. С каким бы удовольствием он послал бы к черту этот бедовый городок, но времена не выбирают, в них живут и умирают. Вот и ему нужно идти туда, чтобы избавиться хотя бы от одной проблемы.

— Ворот, готов? — посмотрев на напарника, спросил Радим.

Матвей кивнул, и Вяземский принялся чертить руну в квартиру на самой окраине, которую обнаружил, когда искал зеркало поближе к центру. Почему он выбрал именно эту? Все просто — именно рядом с ней произошел инцидент с рюмочной, когда первые агрессивные субъекты атаковали наряд полиции.

Зеркало покрылось рябью, и Дикий зажег привычный светляк. Шаров последовал его примеру, идти в Заринск без светляка даже в противогазе было слишком рискованно. Шагнув в не слишком богатую пустую спальню, Вяземский покрутил головой. Противогаз отлично справлялся, отгоняя запахи, а они тут были — объеденное тело мужчины лежало справа, прямо на пороге комнаты, поработали над ним хорошо. Радим перешагнул через труп и быстро осмотрел остальные комнаты. Входная дверь нараспашку, вероятно, тот, кто хорошо погрыз хозяина, ушел на зов Орелии. Еще одна вещь говорила, что он на правильном пути, здесь концентрация черной пыли была куда больше, чем в центре Заринска. Не сплошная завеса, но все же видимость прилично ограничена, но это для него в маске, остальные-то ее не видели.

— Вперед, — скомандовал Вяземский, вытаскивая из подмышечной кобуры кукри и, проверяя, как вытаскивается демонический клинок, который он разместил поверх брони на спине. Больше всего он походил на кавказский бебут, лезвие слегка кривое и загнуто вверх, вполне удобно для рубящих ударов. Рукоять как у шашки, только с небольшой гардой, общая длина — сорок четыре сантиметра.

Несколько минут Радим раздумывал, после чего оправил кукри обратно в кобуру, пора ему было испытать демоническое оружие. Он, слегка снизив интенсивность света, вытянул вперед руку так, чтобы клинок оказался за его границей, в черной пыли. Ничего не произошло. В принципе, он так и думал, но попробовать стоило. Увеличив обратно мощность светильника, Радим махнул рукой Шарову и вышел на лестницу.

С минуту они стояли, просушиваясь. Где-то выше на пару этажей что-то тихонько лязгало, словно кот пытается открыть дверь, но не может. Скорее всего, так оно и было, и в квартире оказался очередной запертый зомби.

Вяземский махнул рукой, отдавая приказ следовать за ним, и, медленно спустившись со второго этажа, вышел на улицу. Черной пыли здесь было больше, и теперь его обзор сильно сократился, метров тридцать предел, дом напротив он видел уже с огромным трудом.

— Ворот, — тихо окликнул он Матвея, — теперь ты — мои глаза, тут столько этой пыли, что я с трудом вижу на тридцатник, у тебя-то проблем быть не должно.

— Порядок, командир, вижу метров на пятьдесят, никого не наблюдаю, кроме парочки объеденных костяков у подъезда напротив. Куда нам?

— Хороший вопрос, — ответил тихо Радим, прикидывая, как искать источник этой заразы. Он достал бумажную карту города, которую еще утром передал ему генерал.

Именно в этот момент раздался звук битого стекла, и ему почти под ноги прилетело тело. Причем падение с пятого этажа не сильно повредило толстенькому низкому мужику, поскольку он довольно споро поднялся и рванул на живых. Радим встретил его ударом демонического кинжала, засадив тот точно в сердце.

— Ух ты! — выдал Шаров, краем глаза наблюдавший за стычкой.

Радим и сам был удивлен. Кинжал, торчащий из груди нежити, поглощал тьму, которой тот был заражен. Паутина из черных нитей на лице медленно исчезала, кожа желтела, словно старая бумага. Не прошло и пяти секунд, как на асфальт рухнула мумия, которой на вид было примерно лет двадцать, а спустя секунду над телом появилось синеватое облачко, которое медленно растаяло.

— Ты видел? — на всякий случай поинтересовался Вяземский у старлея.

— Видел, — подтвердил Матвей. — Он поглотил тьму, но