Евгений Щепетнов - Гладиатор поневоле Страница 10

Слава тут же был отброшен в сторону небольшой группы человек в двадцать, в которой он заметил и американца, и масаи — потешно выглядевшего в европейском наряде — тем более, что свои башмаки он держал в руках, стоя босиком, а все его яркие бусы и остальные побрякушки нацепил поверх свитера.

— Привет, русский! — радушно поприветствовал американец — мы тут с Дикарём уже обсудили — окажемся мы с тобой в одной группе, или нет. Пришли к выводу — что лучше бы нет! Вдруг придётся встретиться с тобой в бою. Больно уж ты опасен!

— Не зови меня дикарём, иначе я тебе башку разобью — возмутился масаи — и вообще, я ничего такого не говорил. Это ты всё болтаешь, как женщина! Мне вообще наплевать на вас, белых, настоящие воины только масаи!

— Ладно, ладно, успокойся…как там тебя звать? Сенду? Извини, Сенду, я забыл. Кстати, тебя как звать, русский лесоруб?

— Почему лесоруб? — не понял Слава

— Здоровенный — вон, ладони, как лопаты, физиономия как из дерева вырублена. Я видал такого лесоруба — он такие плечи себе отмахал топором — вот как у тебя!

— Чего врёшь-то — усмехнулся Слава — у вас бензопилы везде, какие топоры?

— И топоры есть, да. Как в лесу без топоров-то? Но не будем углубляться в эту проблему. Как тебя звать? Меня звать Арни. Арнольд, то есть. Как Шварцнеггера — слышал про такого? Только я круче — он уже старый, а я ещё ого-го!

— Болтун ты, как я погляжу — улыбнулся Слава — Слава меня звать. Вячеслав, если быть точным, но твой америкосовский язык всё равно не выговорит.

— А он и не собирается выговаривать! — не смутившись продолжил Арни — ну да, люблю поболтать! Может нам осталось жить полчаса — чего не поболтать-то?

— Ты может хоть ненадолго заткнёшься? — угрюмо осведомился масаи — ты баба, а не воин!

— Ну, ты уже об этом говорил — добродушно парировал американец — сам-то, сам-то как тут оказался, воин хренов? Чего отбиться не смог?

— Я думал, это бог дождя Нгаи забирает меня на небо. Откуда я знал, что это какие-то белые?

— Какие, к чертям, белые? — не выдержал и прыснул смехом Арни — этот вот зеленокожий — белый? Да ты спятил, масаи!

— Он хоть и зеленокожий — но белый — упёрся масаи — белые, это не цвет кожи, а мягкость, вот эти штуки всякие — стреляющие и летающие! Настоящий воин не будет пользоваться вот этим — он скинул на пол башмаки. Он ходит только босиком и пользуется своим копьём! Я убил уже два льва! А вы — жалкие мягкотелые белые!

— Сомневаюсь, чтобы ты сладил вот с этим 'мягкотелым белым' — усмехнулся Арни и показал на Славу — что касается штук-машин белых — то-то вы приспособились выпрашивать деньги за фотографии у всех туристов! Представляешь, Слава — приезжаешь в Кению, только направишь фотоаппарат на этих 'гордых воинов', так они толпой налетают, требуют денег, того и гляди копьями проткнут! Приспособились паразитировать на туристах, бездельники! Целыми днями стоят и любуются закатом, оперевшись о копьё! Вот и вся их спесь, вся их гордость — только кэш хапнуть с туристов!

— Вы наглые белые норовите забрать частичку души с фотографией — вы должны платить, за то, что мы рискуем душой — угрюмо ответил Сенду, презрительно глядя сверху вниз на плотного американца.

— Ага — а бабла получили, и сразу душа защищена, да? Попрошайки вы, и нищеброды! — не успокаивался Арни, и тут же получил удар чёрным кулаком в глаз. Он зарычал, и бросился на масаи, отбивающегося длинными, плавными ударами, вскользь задевающими американца по плечам и голове. Американец ловко уворачивался и не позволял тому нанести ни одного прямого удара.

Конечно, драка между рабами не кончилась хорошо — охранники тут же остановили 'бой' и через минуту оба драчуна корчились на полу в болевых судорогах, не в силах вытянуть сведённые болью ноги.

— Вы, скот — когда попадёте к своему хозяину — делайте что хотите — если он позволит. Пока вас не доставили к нему — не сметь портить товар! Иначе будет очень, очень больно!

Надсмотрщик отошёл от рабов с побелевшими лицами, и снова занялся сортировкой выходящих из столовой.

Через полчаса всё было закончено. Группы купленных потенциальных бойцов расставили по сторонам, к каждой группе подошли по охраннику и скомандовав, погнали их по коридору. Ещё через двадцать минут они сидели на длинных скамьях у борта — как Слава понял — летающего аппарата, по типу вертолёта либо небольшого самолёта.

Только вот не было слышно никаких звуков, рёва, как на этих тарахтелках. Когда они садились в ячейку на скамье, из неё выдвинулся мягкий широкий захват и плотно прижал человека к спинке — тут, видимо, преследовалось две цели. Это и вопрос безопасности при крушении — как ремни безопасности, и вопрос безопасности для экипажа аппарата — никто не может встать с места без позволения хозяев.

Слава замер, разглядывая обстановку аппарата и соседей — насколько позволяла шея, уложенная во что-то вроде держателя.

Их было двадцать человек — он пересчитал. В основном — мужчины — крепкие, рослые, от двадцати, до сорока лет. Но были женщины, и Слава с непонятной радостью заметил Леру, сидевшую с края скамейки и полуприкрывшую свои синие глаза. Женщин было семеро — самая молодая Лера, а так — двадцать пять — тридцать пять лет, вполне симпатичные особи. 'Интересно!' — подумал Слава — 'Купивший нас явно не из простых — выбрал самых лучших. Интересно, сколько я стою?' Он хмыкнул и криво усмехнулся — никогда эта мысль не пришла бы ему в голову на Земле — 'Сколько я стою?'. Впрочем — у американцев, вроде как, есть такое выражение, означающее, что имеется в виду количество капитала, которым владеет человек. Здесь же это всё приобретало совсем другое значение, то, которое было во времена флибустьеров.

Он не уловил момента, когда аппарат прибыл на место — просто дверь открылась и четверорукий охранник скомандовал:

— Все на выход! Идти строем, смотреть в затылок переднему! За нарушения буду наказывать!

— Думал я отделался от армии! — проворчал где-то рядом голос Арни — опять грёбаный сержант, опять учебка! Русский, ты служил в армии?

— Молчать! — послышался удар хлыста и непроизвольный стон человека, потом послышалось, как будто кто-то промычал сквозь зубы — доберусь я до тебя, сук-кин сын!

Они прошли через длинный ангар, в котором стояли ещё три аппарата, подобные тому, на котором прилетела их группа. Аппараты напоминали тут самую 'цистерну', захватившую Славу. Никаких выступов, никаких видимых механизмов — непонятно было, как она вообще летала, её принцип действия.

Слава выругал себя — несмотря на ужас положения, он как истый исследователь упорно пытается всё узнать, всё рассмотреть, выяснить первопричины и последствия — это вместо того, чтобы сосредоточиться на выживании. Ни к чему будут знания, когда он сдохнет на арене. Но вот кое-что ему пригодится точно — например — здесь точно было легче, чем на Земле. Сила тяжести процентов на тридцать-сорок меньше, поэтому земляне шли немного странно, подпрыгивая, не соразмеряя свои шаги. Они время от времени наталкивались друг на друга и получали болевиком по спине и плечам, оглашая окрестности стонами и руганью.