Михаил Михеев - Путь домой Страница 10

Обратный путь был еще проще – знакомая дорога как-никак. Стекло, правда, на место установить было довольно тяжело, но и с этим курсант кое-как справился, а особо усердствовать с заметанием следов не было смысла. Во-первых, окно было высоко, даже если и полезут проверять, что вряд ли, то далеко не сразу, а много времени новоявленному домушнику и не требовалось – не далее чем завтра он планировал покинуть остров вообще и этот город в частности. Во-вторых, все равно скоро разгорится пожар, а значит, всем будет не до окна.

Оставшееся до утра время Петр посвятил тому, чтобы, удобно расположившись под полусгнившей лодкой, вытащенной на берег, да так кверху килем и брошенной, оценить свой улов. Как оказалось, улов был неплох – полсотни золотых монет, которые в этих местах, если верить тому пьянчужке, ценились очень высоко, штук двадцать серебряных и шкатулка. Когда Петр, ловко действуя широким десантным ножом, сумел разворотить замок, в свете карманного фонаря перед ним заблестела горка ограненных камней, на вид явно драгоценных. Геммолог из курсанта был, конечно, никакой, но камни подозрительно напоминали рубины, сапфиры, и даже парочка похожих на бриллианты затесалась. Это было уже намного серьезнее и требовало вдумчивого осмысления, но позже, а сейчас надо было хоть немного отдохнуть и двигать покупать место на корабле, денег должно было хватить с избытком.

Утром в городе царил хаос. Народ собрался в центре посмотреть на бодро горящий банк, правда, тушить никто не спешил. Хлеба и зрелищ… Ну, за неимением хлеба хотя бы просто зрелищ. Дома вокруг каменные, а значит, не загорятся, так почему бы не понаблюдать? Когда еще увидишь, как недавние хозяева города на глазах превращаются в нищих…

Погорельцы торчали рядом. Жалкое было зрелище, хотя и немного комичное. Для кого как, разумеется, но местным, похоже, не было их особо жаль, а подошедшему поглазеть на дело рук своих Виноградову тем более. Ему, честно говоря, вообще было на них плевать – его сейчас занимали исключительно собственные проблемы. Не слишком красиво, конечно, но от чужих проблем стоило максимально абстрагироваться – иначе стремительно возрастал риск не решить собственную. А свои проблемы всегда остаются своими, стало быть, необходимо было ими и заниматься.

Убедившись, что никто не кидается на него с криками «вор» и «поджигатель», курсант направился в порт и уже двадцать минут спустя поднялся на борт лоханки, носящей, как ни странно, титул шхуны и гордое имя «Королева Вегаса». Вегасом, кстати, называли порт, из которого был родом капитан, – Петр не поленился и по дороге в порт заскочил в лавку картографа, где обзавелся отличной подробной картой. Не то чтобы она была ему очень нужна, на планшете все было, но вот сделать привязку информации к местным названиям, разумеется, стоило.

Вообще местные были храбрыми людьми. Выходить в океан на этих, с позволения сказать, кораблях… Увы, сейчас Виноградов был вынужден присоединиться к славной когорте смельчаков-смертников, покорителей местных морей.

Капитан Крунин, по совместительству еще и хозяин корабля, был высоким, кряжистым мужиком с русыми волосами и темной, слегка тронутой сединой бородой. На прямой вопрос, не возьмет ли он пассажира, капитан только буркнул: «Двадцать желтяков» – и отвернулся в полной уверенности, что разговор окончен – цена была запредельной. Услышав ответное «идет», он повернулся и посмотрел на Петра уже с куда большим интересом, но переиграть не пытался. Честно получил деньги и честно выделил Виноградову каюту, грандиозным размерам которой не позавидовала бы и собачья конура.

К полудню, когда остров уже растаял за горизонтом (шхуна была хоть и убогой, но шла ходко, да и ветер был попутным), курсант Виноградов познал все прелести морской болезни. Уж он-то был уверен, что ему, человеку космической закалки, привыкшему к невесомости, эта проблема не грозит. Ага, щаз-з. Он ходил бледно-зеленый и, перегнувшись через фальшборт, с чувством кормил ихтиандра под насмешливыми взглядами команды и сочувствующими – других пассажиров, которых набралось на удивление немало. Правда, несколько ближе с ними он познакомился лишь на третий день, когда привык-таки к качке и немного пришел в себя. Во всяком случае, перестал отдавать морю все, что успел съесть, хотя к этому моменту уже и сбросил несколько килограммов веса. Впрочем, философски рассудил он, если сбросились, значит, были лишние, и нечего их жалеть.

Попутчиков оказалось трое, что для такой небольшой посудины, как «Королева Вегаса», было немало. Высокий пузатый купец, хмурый и неразговорчивый, имя которого Петр забыл тут же, сопровождал свой груз. Собственно, его груз и занимал практически полностью трюмы корабля, и мрачное настроение купца объяснялось как раз тем, что из-за шторма и связанной с ним непредвиденной задержки он мог просто не успеть к большому торгу, который во все том же Вегасе и намечался, а значит, не только изрядно потерять в прибыли, но и вовсе оказаться в убытке. Что за товары были у купца, Петр не интересовался – какая ему разница.

Второй попутчик, седой как лунь граф Вольдемар Косецкий, немолодой, но крепкий телом, был быстр и точен в движениях, что выдавало в нем опытного воина. Граф возвращался на родину из какого-то дальнего вояжа. Куда и зачем он ездил, граф не распространялся, а Петр не стал интересоваться – во-первых, не видел смысла, а во-вторых, это было бы, на его взгляд, не слишком вежливо. Захочет – скажет сам, а на нет – и суда нет. Меньше знаешь – крепче спишь и дольше живешь.

Третий попутчик, или, точнее, попутчица – жена того самого графа, Валентина Павловна, почтенная матрона из тех, что и коня на скаку растопчет, и горящую избу плечом на бревнышки шутя раскатает. В этой даме было килограммов полтораста живого веса, но двигалась она, несмотря на дородность, очень легко, совершенно не стеснялась своей фигуры и обладала поистине неунывающим характером. С первого дня она решительно взяла шефство над Петром, и он не возражал – и не так скучно, и массу ценных сведений о мире узнать можно.

Еще у этой семейной четы было двое детей, сыновья-близнецы лет десяти, но их Петр даже в расчет не брал, потому что мальчишки целыми днями только тем и занимались, что носились по всему кораблю, лазили по вантам, задавали всем подряд кучу вопросов и были, похоже, любимцами экипажа. Родители, как ни удивительно, смотрели на это с явным одобрением – уж кем-кем, а снобами они точно не были.

Петр назвался собственным именем, благо оно сколь-либо необычным здесь не было, и представился сыном князя с одного из островов, специально выбрав тот, который находился в самом дальнем конце архипелага и почти не посещался кораблями. Типа выбрался из захолустья мир посмотреть и себя показать. Идеальная легенда – во все времена и в любой стране находились такие вот никому не известные шебутные провинциалы, лезущие во все щели и ничего не знающие об окружающем мире. Над ними подшучивают, посмеиваются, но никогда не принимают всерьез и потому не опасаются. А раз так, то под такой личиной можно спокойно путешествовать, не боясь привлечь к себе лишнее внимание. Да и странноватый говор, и куча глупых вопросов человека неосведомленного, почти что варвара, выглядит вполне логично. Главным было не выходить из роли и поменьше распространяться о себе, но это было не так и сложно.