Александр Байбак - Егерь. Последний билет в рай Страница 11

Домик и впрямь оказался симпатичным — просторным и довольно уютным, хотя пока еще немного казенным. Но это ничего, Галя живо порядок наведет, недаром в магазине столько мелочевки накупила… На первом этаже располагались зал, спальня, кухня, она же столовая, и ванная комната с роскошным джакузи. После гостиничного номера в Диптауне с его убогой пластиковой ванной здешняя мне показалась чуть ли не бассейном. Галя же была просто в восторге, так что мне стоило больших трудов уговорить ее сначала разобраться с вещами, а уж потом… Помню я ее многообещающий взгляд, помню.

Мансарда занимала почти весь чердак, стенами ей служили скаты крыши, так что ходить пришлось осторожно, дабы не воткнуться головой в облицовочный пластик. Впрочем, мне и это понравилось — ощущение уюта только усилилось, как будто в деревне у бабушки залез на баню, и сидишь, как мышь под веником. Особенно если там этих самых веников прорва — и березовых, и дубовых, и еще всяких-разных. Здесь, понятно, такой экзотики не наблюдалось, но спускаться вниз не хотелось. Света тоже хватало — в длинном скате окошек не было, а вот в коротком и более крутом было прорезано целых три. Ковролин на полу, пара пуфиков, кресло-качалка (пластиковое, но тем не менее!), абстрактная картина в пластиковой рамке — красота. Я мгновенно влюбился в эту комнату и без зазрения совести оккупировал кресло, закинув ногу на ногу и изобразив выпущенный из воображаемой трубки клуб дыма.

— Олеееег!.. — заканючила Галя, опоздавшая на долю секунды.

— Не пущу. И вообще, я лично тут жить буду. Ты со мной?

— Ага, — вздохнула моя ненаглядная. — А спать на полу?

— Могу кровать надувную выделить, — предложил довольный нашей реакцией Михаил. — Ближе к вечеру заскочу, или через Викентия передам. Идет?

— Конечно! — обрадовалась Галя. — Можно я вас поцелую?

Кульман, понятное дело, возражать не стал, но целомудренно подставил щеку — видимо, вспомнил взгляд Петровича.

Кстати, о птичках… А где питомец-то? Вроде вперед нас в дом прошмыгнул, а теперь задевался куда-то.

Я неспешно обошел комнатку, периодически пригибаясь, и вышел к торцевому окну, смотрящему на обещанный задний дворик. А ничего, симпатично. Веселый газон, вблизи вполне себе зеленый, пара шезлонгов, пышные кусты вдоль забора… Ага, и знакомая до боли рыжая спина торчит из-под ветки. Я хотел было привлечь внимание Петровича вопросительным мыслеобразом, но в этот момент заметил давешнего птица — наглого Мишиного питомца. Неугомонному попугаю, видать, понравилось издеваться над беззащитным котом, и он решил повторить успешный опыт, благо хвост торчал на самом виду. Птах бесшумно спланировал с крыши, косолапо подкрался к жертве, занеся клюв для удара… И нарвался на ловкий удар кошачьей лапы — я вовремя предупредил напарника, передав стандартный образ «нападение сзади». Петрович оказался значительно быстрей и проворней птица: сшибив попугая с траектории, кот заставил его позорно ретироваться, к тому же еще успел в прыжке вцепиться в роскошный хвост и выдрать пару длинных перьев. Приземлившись на все четыре лапы, Петрович победно фыркнул, но от трофея избавляться не стал — неспешно потрусил к двери, которую без труда открыл, толкнув лбом.

Дожидаться пришествия воина-победителя я не собирался — не хватало мне еще в будущей спальне мусора всякого — и быстренько увел Галю с Михаилом на первый этаж. Здесь я отобрал у мурзящегося Петровича перья и вставил их в высокий стакан, извлеченный из буфета на кухне. Поставив импровизированную вазу с боевым трофеем на стол, я одобрительно потрепал напарника по загривку:

— Ну вот, Петрович, наше первое украшение! Разрешаю забираться на стол и любоваться в любое удобное время.

— Я тебе заберусь! — Галя протянула было руку к «вазе», но мы хором на нее заурчали — кот обиженно и одновременно просительно, а я жалостливо — чисто из озорства.

Против организованного отпора Галя не пошла и оставила украшение в покое.

— Вещи пошли выгружать, охотнички! И будете мне помогать дом украшать, — пригрозила девушка в отместку.

Мы с котом недоуменно переглянулись — так уже ж! — но спорить не стали, вышли к электрокару. Миша уже был здесь, равно как и злокозненный Карлуша. Кульман ласково поглаживал птица по крыльям и приговаривал:

— А я таки предупреждал, а ви таки не слушали! Теперь ходите с ободранным хвостом, ни одна подружка теперь на вас не клюнет. И не надо меня умолять, я таки не собираюсь отвоевывать ваши перья. Стыдитесь, Карлуша!

Петрович прошелся перед каром с видом победителя, не сводя с птаха плотоядного взгляда. Тот почел за лучшее перестать ябедничать и упорхнул на крышу соседнего коттеджа.

Мы же тем временем занялись разгрузкой, сваливая пока баулы в кучу посреди зала. Справились довольно быстро, распрощались с Михаилом и тот укатил на своем электромобильчике, прохрустев напоследок шинами по гальке. Я проводил его взглядом и приобнял Галину за талию:

— Ну что, Галчонок, пошли устраиваться?

Та прижалась ко мне и подняла на меня большие грустные глаза:

— Думаешь, мы тут надолго?

— Не знаю, — вздохнул я. — Хочется верить. Давай пока что считать это место домом.

Глава 2. Дела и заботы

Система тау Кита, планета Нереида, 18 декабря 2537 года, утро

Проснулся я, как обычно, за пять минут до будильника. Привычка, приобретенная еще в бытность мою в Академии, по большей части весьма полезная, хотя по выходным немного напрягает. Впрочем, сегодня четверг, рабочая неделя хоть и идет на убыль, но расслабляться пока рано. Я осторожно, стараясь особо не колыхать надувную кровать — таки Миша Кульман сдержал обещание и обеспечил нас этим ценнейшим предметом мебели в первый же вечер — выпростался из-под одеяла и на цыпочках прошел к лестнице, по пути захватив с пуфика инфор. Свернувшаяся калачиком Галя заворочалась, но не проснулась — ничего удивительного, вечер был очень бурный, при этом я откровенно ленился, сославшись на усталость, и проявлять инициативу и трудиться пришлось в основном ей. В награду я не стал ее будить и даже вознамерился приготовить завтрак.

Собственно, приступить к выполнению плана мне ничто не мешало — оказавшись на кухне, я прошлепал к холодильнику, извлек из него коробку с замороженными блинчиками с творогом (полуфабрикатами всех обитателей базы снабжала центральная столовая, и надо сказать, были они весьма недурны) и закинул ее в микроволновку. Умная шайтан-машина безошибочно распознала содержимое упаковки и запустила соответствующую программу, а я ткнул кнопку на кофеварке и завалился в ванную — в кои-то веки нормально с утра умоюсь, а то вечно ненаглядную приходится с боем выгонять.

Кстати говоря, в быту Галя оказалась весьма проблемной особой — раскидывала где попало носки и прочие предметы туалета, принципиально не убирала за собой кофейную кружку, так что я периодически натыкался на нее в самых неожиданных местах, не исключая санузла, постоянно теряла инфор и переносной терминал (казенный, между прочим!) и была решительно не способна противостоять приступам самого настоящего свина — могла посреди ночи опустошить полхолодильника, заодно устроив на кухне локальный армагеддец. Удивляюсь, как она до сих пор сохранила точеную фигуру. Скорее всего, просто не в коня корм. Мы с Петровичем, привыкшие к армейскому порядку, в меру сил боролись с этой напастью, еще на Болле достигнув кое-каких успехов. Но здесь, на базе, болезнь вспыхнула с новой силой — Галя осознала, что дом наш и только наш, и никто не пройдет дальше прихожей, в крайнем случае — зала, без позволения хозяев, и стесняться перестала. Радовал тот факт, что она и за всеми остальными обитателями жилища признавала право разводить бардак, в разумных пределах, конечно же. То есть требовала минимум раз в три дня пылесосить ковролин, чуть ли не по несколько раз в день перемывала посуду на кухне и периодически елозила влажной тряпкой по всем доступным поверхностям. Что самое поразительное, попадавшиеся в процессе милые безделушки вроде использованных ватных палочек она аккуратно поднимала, протирала пыль и возвращала их на место. Тотальная уборка проводилась примерно раз в месяц, именно тогда мы избавлялись от накопленного хлама, выслушивая много интересного про «офигевших от безделья нерях». На резонные замечания, вроде «чья бы корова…», сначала дулась, потом привыкла и обижаться перестала.

Мы с напарником тоже притерпелись к эксцентричной сожительнице, и даже нашли это весьма забавным. Единственное, что конкретно бесило — Галя без всякой задней мысли пристраивала свое мокрое полотенце поверх моего, не догадываясь использовать второй рог вешалки. На праведный гнев реагировала адекватно, клятвенно обещая впредь не повторять ошибку, о чем благополучно забывала уже через час.