Роберт Шекли - Кровавый урожай Страница 11

— Во-первых, у нас нет экипажа.

— Ладно, а в чем еще проблемы?

— «Доломит» находится на геосинхронной орбите, и его готовят к путешествию на разработки. Вылет через несколько дней.

— Нам придется действовать быстро. А кто отвечает за корабль?

— Гилл, пока на борт не поднимется новый капитан.

— Замечательно!

— А я так не думаю. Вы же знаете Гилла, Стен. Он запрограммирован соблюдать правила. Гилл всегда выполняет приказы.

— Не волнуйтесь, — попытался успокоить его Стен. — Вы уверены, что новый капитан еще не на борту?

— Да, уверен.

— Тогда все просто. Мы пойдем на корабль и снова завладеем им.

— Да, сэр… Но у нас ничего не получится, сэр. Мы с вами — персоны нон-грата на борту корабля. Там охрана. Когда стражники увидят наши отпечатки, они нас выкинут…

— Нет, — заспорил Стен. — Они позовут Гилла для проведения экспертизы. И тогда все будет зависеть от него.

— Но что сможет сделать Гилл? Ведь роботы-андроиды очень простодушны, доктор Маковский. Они выполняют приказы. Их верность запрограммирована.

— Как у собаки, — подсказал Стен.

— Да, сэр. Очень похоже.

— И все же у нас есть шанс. С тех пор как его оживили, он работал только с вами.

— Это правда. Но с тех пор прошло много времени. И вообще, когда они меняли его функции, они могли изменить код верности.

— Да, они могли это сделать, — согласился Стен. — На самом деле все не так уж просто. Верность у андроидов формируется во время долгого общения с определенным человеком. Я думаю, что Гилл выберет вас, когда ему придется выбирать между нами и его новыми хозяевами.

Хобан задумчиво и с сомнением покачал головой:

— Андроиды не настроены на это, сэр. И если вы ошибаетесь… нас ждет тюремное заключение.

— Давайте волноваться об этом, когда ошибемся, — вскипел Стен. — Конечно, здесь не все просто. Ну и что? Это единственный шанс для всех нас. Что скажете, Хобан? Вы с нами или нет?

Хобан, нахмурившись, смотрел по сторонам, потом перевел взгляд на Джулию:

— А вы знаете, что ловите, мисс?

— По-моему, лучше действовать, чем сидеть здесь и ждать неизвестно чего, — ответила Джулия.

— Но ведь эта ваша затея, доктор, кажется, — не вполне законна?

— Вы правы, — признался Стен. — Она не только незаконна, но и опасна. Но это наш единственный шанс реабилитироваться. А теперь что скажете?

Хобан открыл рот. На его лице читалась нерешительность. Вдруг он так стукнул кулаком по столу, что подпрыгнули чашки с кофе.

— Я согласен, доктор Маковский. В любом случае хуже быть не может.

Они втроем пожали друг другу руки. Стен произнес:

— Нам пора. Не будем зря терять время.

— Но у нас осталась еще одна проблема, — напомнил Хобан.

— Какая? — запамятовал Стен.

— У нас нет экипажа.

Стен опустил плечи и снова сел на стул.

Джулия поинтересовалась:

— А как вы обычно набираете экипаж?

— У нас нет времени обращаться на свободный рынок, — стал объяснять капитан. — Да и вообще, сейчас не лучшее время для поисков людей для опасных авантюр. При сложившихся обстоятельствах мы не можем послать официальный запрос в правительство.

— А что правительство будет с ним делать? — продолжала расспросы Джулия.

— Они могли бы разрешить нанять людей для рискованного полета.

Стен прервал его:

— Но на этот раз такой номер не пройдет. Правительство отклонит любой мой запрос, когда узнает, что у меня отобрали корабль.

— Не волнуйся, пройдет, — заспорила Джулия. — Ведь правительство такое медлительное, Стен, и одна его часть никогда не знает, что делается в другой. Я советую тебе пойти и обратиться к властям, как обычно. Помни, что ты — законный владелец космического корабля, не раз обращавшийся к ним с подобной просьбой. Пускай они послужат тебе.

— Но что будет, если они узнают о том, что у меня отобрали корабль?

— Во-первых, это ничего не изменит. У людей все время что-то отнимают, но от этого они не бросают свои дела. Да, на тебя подали в суд, но твоя вина не доказана. И кроме того, что стражники и клерки о тебе знают? Они ничего не знают и знать не хотят. Они делают только то, что должны.

— Ну, не знаю, — Стен колебался. — Я очень волнуюсь.

— У тебя должно получиться.

— Может быть. Но я в этом не уверен.

— Стен, если ты хочешь, чтобы у нас что-то получилось, ты должен научиться контролировать свои чувства. Ты когда-нибудь играл на сцене?

— Конечно. В колледже. И говорят, неплохо.

— Тогда тебе придется заняться этим сейчас. Сыграй роль талантливого молодого ученого и удачливого предпринимателя.

— Сыграть роль, — задумчиво произнес Стен. — Что за странная мысль. Но уверен, я справлюсь.

Джулия кивнула:

— Я знаю, ты прекрасно справишься, Стен. Знаешь, если бы ты не был замечательным ученым, из тебя получился бы прекрасный вор.

Маковскому показалось, что он услышал лучший комплимент в жизни.

— А что касается вас, капитан Хобан… — продолжала Джулия.

— Да, мисс…

— Вам придется согнать со своего лица выражение побитой собаки. Вы снова капитан корабля, а не оборванный пьяница, допустивший всего одну ошибку в жизни, и вы не должны расплачиваться за нее до конца своих дней.

— Я попробую запомнить это, — заверил ее Хобан.

Глава 15

В исправительном заведении на Гусином озере в Нью-Йорке утро наступало рано. Почти две трети внушительного серого здания находилось под землей. Над землей возвышалось строение без окон, серое, как пыль на солнце, и невероятно уродливое, несмотря на ряды быстро растущих деревьев, посаженных по периметру, чтобы хоть как-то замаскировать его. Десятифутовая электрифицированная ограда окружала сооружение, и еще ни одному заключенному не удалось через нее перебраться. А у тюремщиков были свои методы, чтобы добиться покорности у арестованных.

В огромном здании без окон день и ночь горел искусственный свет. Это была обычная полицейская уловка, направленная на дезориентацию заключенных, делающая их менее агрессивными. Заключенные работали в мастерских, на кухне и фабрике-прачечной. За свой тяжелый труд они получали около доллара в день.

Сейчас было свободное время. Все люди, кроме тех, кто сидел в одиночках, прогуливались, разминались и разговаривали.

Вдруг из тюремного громкоговорителя донеслось:

— Все мужчины, записанные в список добровольцев «Альфа», должны явиться в аудиторию второго уровня.

В список «Альфа» были занесены заключенные с космическим опытом, готовые к опасным путешествиям, с тем чтобы им скостили срок. Последний раз команду набирали очень давно. Арестованные знали, что за досрочное освобождение им придется заплатить дорогой ценой. Но и сбежать с космического корабля было проще, чем из тюрьмы.

Очень трудно было добиться того, чтобы тебя зачислили в список «Альфа», потому что надо было подкупать охрану. А еще возникала масса проблем с другими заключенными, которые тоже хотели занять в нем место.

Рыжий Барсук долго ждал своего шанса. И теперь такая возможность появилась. Он встал, пригладил непокорные ярко-рыжие волосы, посмотрел на ботинки и отправился в аудиторию.

Его остановил заключенный, которого звали Громила Эд.

— Куда ты направляешься? — поинтересовался Громила.

— Я — в списке, — сообщил Рыжий Барсук.

— Ты ошибаешься, — заверил его Эд. — Последнее имя там — мое.

— Нет, — настаивал Барсук, — мое.

— Ладно. Но ты же не будешь возражать, если вместо тебя впишут меня?

— Ни за что, — заявил Рыжий Барсук. — А теперь, если ты разрешишь мне пройти…

Громила Эд стоял посредине коридора, преграждая противнику путь.

— Делай, что я тебе говорю, — предупредил он.

Рыжий Барсук знал: ему бросают вызов. Громила давно ждал подходящего случая. Он думал, что запугать Барсука проще, чем остальных, занесенных в список.

И еще он знал, что будет делать.

Его звали Рыжим Барсуком из-за копны жестких рыжих волос. У него была светлая, слегка загоревшая кожа, и он смотрел на мир узкими зелено-голубыми глазами. Этот крупный мужчина носил расстегнутую кожаную куртку, демонстрируя окружающим поросшую серыми волосами грудь. Он любил показывать квадратные крупные зубы, злобно улыбаясь. Барсук успел сменить несколько мест заключения. Эту кличку ему дали в рейфордской тюрьме во Флориде, и с тех пор она стала определять манеру его поведения. Барсук сидел за вооруженное ограбление и нападение. Когда-то его процесс наделал много шума. Он отлично работал кулаками, не лез за словом в карман и любил устраивать другим неприятности. «На самом деле меня зовут мистер Неприятность, — любил повторять он. — Давай я покажу тебе, как произносится это слово». И подкреплял свое высказывание кулаками. Как настоящий барсук, он был наиболее опасен, когда его загоняли в угол.