Роман Глушков - Свинцовый закат Страница 11

– Жив, как видишь, – без особой радости подтвердил майор, переворачивая ногой тело Вени и осматривая его с равнодушием готового к разделке туши мясника. Такое ощущение, что мы вообще не расставались с этим воякой, не соизволившим в прошлый раз даже сообщить нам свое имя. Та же экипировка, тот же бесстрастный взгляд, те же радикальные методы решения насущных проблем… Разве что трупов сейчас вокруг нас поменьше, чем тогда, в Диких Землях, после боя с монолитовцами. Зато сегодня мой вклад в нашу победу был нулевым. Майор управился с вымогателями без моего участия и при этом почти не запыхался. Если бы не досадная оплошность при перезарядке, можно было бы сказать, что оперативник неведомой мне спецслужбы провел эту боевую операцию как по нотам.

Впрочем, кто я такой, чтобы критиковать своего спасителя? Он избавил меня от проблемы, которая еще немного, и попросту прикончила бы меня. Причем куда менее гуманным способом, чем тот, каким майор разобрался с «буянами». Поэтому будет нелишне поблагодарить его за это. Но не сейчас. Несмотря на его сегодняшние заслуги, я не мог просто взять и вычеркнуть из памяти то, как он бросил меня и тяжелораненого Бульбу в Диких Землях. Как выяснилось, подобное нелегко забыть, даже когда спустя год твой обидчик с лихвой искупает свою вину…

– Каким ветром тебя сюда занесло? – полюбопытствовал я, приподнимая за шиворот мертвеца и помогая майору снять с него пояс и подсумки. Сам каратель меня об этом не просил, но я считал себя культурным человеком, который оказывает приятелям мелкие услуги без лишних напоминаний. – Только не говори, что случайно проходил мимо и решил вступиться за старого знакомого. Даже будь это и впрямь так, вряд ли я поверю в подобное совпадение. Потому что отлично знаю – такие «отзывчивые» парни, как ты, не подвержены благородным порывам… Уж извини за прямоту, майор.

– Зови меня Кальтер, – порекомендовал тот, бесцеремонно вешая трофейный пояс с подсумками мне на плечо и приступая к проверке карманов Черепка. – Год назад после хорошо известных тебе событий я самовольно ушел со службы и остался в Зоне. С тех пор тут и обитаю. Присматриваю по мере сил за порядком да изредка напоминаю некоторым распоясавшимся сталкерам, что надо держать себя в рамках приличий. Ведь это единственное, что я в жизни умею – напоминать людям о существовании высшей справедливости… Но ты прав: твоей проблемой я занялся не мимоходом и не по велению душевного порыва. Так что все закономерно, никаких случайностей… Держи.

Кальтер всучил мне вдобавок к подсумкам отобранные у Вени ПДА, портмоне, пару пеналов для хранения артефактов и брезентовый мешочек, после чего направился к телу Гоши Багра. Мне оставалось лишь скинуть мелкие трофеи в трофейный же мешок и последовать за мародером в качестве добровольного помощника. То, как он педантично и вместе с тем споро проводил обыск, говорило, что за свою жизнь этот головорез обшарил немало оставленных за собой трупов. К тому же, если верить Кальтеру, весь прошлый год он фактически только этим и кормился.

– Высшая справедливость – дерьмо, – заметил я. – Однако в последнее время многим из здешних подонков и впрямь досталось по заслугам. Трутень – глава клана наемников-сводников, – пропал без вести из своего бункера пару месяцев назад. Бандитские шишки собрались минувшей зимой на сходняк, да так и остались под развалинами своей «хаты», которую чья-то добрая душа нашпиговала минами по самую крышу. Аббат Барбоза – фанатик-«грешник», что мнил себя здешним инквизитором, был сожжен заживо неизвестным «праведником» в прошлом году, аккурат на католическое Рождество. Назара Чупу, торговца стволами, Гурон грохнул, а сам через неделю разбился на вертолете при штурме Небесного Паука. Ближайший соратник Гурона – Люпус Серый – пошел затем восстанавливать «выжигатель», но кто-то вырезал его группу подчистую, а самого Серого вздернул на одной из тамошних антенн с привязанной к шее табличкой: «Зона судит всех. Здесь нет невиновных». А сегодня вот до Вени Черепка очередь дошла… Какие из этих жмуриков, кроме последнего, еще на твоей совести?

– Больше – никто, – отрезал Кальтер и поинтересовался: – А что, этот твой Черепок был ровня Гурону или Трутню?

– Ты прожил в Зоне целый год и до сих пор не знаешь, кто такие Череп и его младший братец? – удивился я.

– Местный бомонд интересует меня только тогда, когда начинает страдать манией величия, – признался творец справедливости. – Хотя про долговца-ренегата Черепа я кое-что слышал.

– Что ж, теперь у нас есть шанс вскорости с ним встретиться и выразить наши глубокие соболезнования по поводу гибели брата Вени, – мрачно пошутил я. – Сим-сим – этот калмык, которого ты упустил, – небось уже телеграфировал боссу о том, что тут стряслось, и самое главное – кто в этом виновен. Поздравляю, майор: мы с тобой объявили войну Черепу и его отряду «Буян». Не то чтобы оно сильно меня нервировало, но когда главарь подобных отморозков становится твоим кровным врагом, это, мягко говоря, не способствует твоей сталкерской карьере.

– Хм… И впрямь трагедия… – молвил Кальтер, не отрываясь от сбора трофеев. На его лице по-прежнему не отражалось ни малейших эмоций. Зато они наверняка были заметны на моем, ибо, когда я смотрел на причудливо татуированную физиономию майора, мне всякий раз становилось мерзко и неуютно. Не хотелось себе в этом признаваться, но, кажется, я попросту побаивался Кальтера, как побаивался тех незнакомых собак, которые подпускали меня к себе, но при этом не виляли хвостами. Никогда не знаешь, чего от такого пса ожидать: ответного дружелюбия или направления на курс прививок от бешенства. А в случае с Кальтером альтернатива дружбе была такая, от которой уже никакие прививки не спасут.

Мой молчаливый приятель взвалил мне на плечо очередной трофей и высыпал в услужливо подставленный мешок все ценное, что выгреб из карманов Гоши. После чего направился к Встаньке. Будучи прислоненным к дереву, тот так и сидел на корточках со спущенными штанами, отчего издали выглядел ну прямо как живой. Убит он был аккуратным надрезом, нанесенным ему под основание черепа все тем же отравленным кинжалом. Судорога накрепко сковала скрюченного Встаньку, и, даже когда Кальтер пинком уронил его на землю, он так и остался лежать в этой позе с перекошенным посеревшим лицом. Ни дать ни взять каменная горгулья, что свалилась с какого-нибудь готического собора и отбила при падении крылья.

– Так что там насчет твоего ко мне интереса? – отобрав у мертвого Встаньки свой «Абакан», напомнил я собеседнику о его недавнем признании.

– Давай обсудим это в другом месте, – предложил Кальтер. – Здесь оставаться нельзя. Есть подозрение, что эти шестеро – лишь половина околачивающейся в окрестностях Бара группы раскольников. Не хватало еще, чтобы тот калмык привел сюда через час остальных своих дружков.

– Хорошо, – согласился я, тоже не испытывая желания торчать в этом малоприятном месте. – Только сначала тебе придется помочь мне перезахоронить Бульбу, могилу которого эти ублюдки разорили сегодня утром.

– Конечно, – не стал перечить Кальтер. И, немного помолчав, добавил: – Что бы ты обо мне ни думал, я действительно сожалею, что с Бульбой все так получилось. И тогда, и сегодня. Это не оправдание – просто прими мои слова к сведению, договорились?..

Глава 4

Чтобы достать сброшенный с откоса памятник, нам пришлось изрядно попотеть, но звать из Бара подмогу я не стал. Во-первых, Кальтер попросил меня этого не делать, а во-вторых, пришлось бы слишком долго растолковывать приятелям, что тут стряслось. Заниматься этим сейчас мне совершенно не хотелось – и без того голова шла кругом.

Во время нашей скорбной и маетной работы всплыли кое-какие подробности, что предшествовали моей внезапной встрече с человеком, которого я весь минувший год причислял к безнравственным засранцам, способным на пути к собственным целям усеять путь телами как врагов, так и союзников. Вряд ли с той поры Кальтер сильно переменился. Но теперь он, по крайней мере, был со мной честен, признавшись, что не стал бы меня спасать, не будь я ему действительно нужен. А он якобы мог принести пользу мне. Если, конечно, подслушанное им в лесу мое признание Черепку являлось правдой, а не обычной ложью во спасение…

Кальтер околачивался в наших краях уже третий день, ожидая, когда я вернусь из рейда; он проведал об этом из разговоров, которые подслушал в Баре, когда наведался туда позавчера. Он не стал наносить визит своим знакомым Воронину и Петренко, поскольку очередной визит майора на нашу базу вызвал бы у них слишком много вопросов и подозрений, а это ему было не нужно. Сняв у Бармена комнату в одном из облагороженных им подвалов завода «Росток», Кальтер проторчал там вплоть до моего возвращения, выходя на поверхность лишь для того, чтобы посидеть в темном уголке Бара и послушать сплетни.