Пленники Деуса - Ольга Прусс Страница 11

Старик сочинял на ходу. Сидящий рядом котенок невозмутимо продолжал наслаждаться лакомством, не переставая при этом бросать осторожные взгляды на Теодора. Пока тот не проявлял никаких волнений, лишь иногда позволяя себе устремить быстрый взор на землян.

– О, дорогой, ты разбиваешь мое сердце! – Мия обхватила лицо мужчины ладонями и впилась поцелуем в его губы.

Персик, показательно подавившись, фыркнул. Зато наблюдавший за гостями Теодор при этой картине, казалось, совсем расслабился, и отвернулся в сторону.

С трудом оторвавшись от девушки, Старик, запыхавшись, произнес:

– Если бы я мог остаться, я бы сделал это, поверь!

Сбоку снова раздалось кошачье хмыканье. Тихонько пихнув кота, тем самым вызвав возмущенное шипение, механик продолжил:

– И я не хотел бы расставаться с тобой так скоро. Быть может, если ты покажешь мне, где покои королевы, я передам Алексею его устройство, и тем самым смогу выиграть нам с тобой немного времени для прощального свидания, – подмигнув девушке, Старик крепко сжал ее за талию, почувствовав, как по спине Мии прошло возбужденное напряжение.

– А ты умеешь уговаривать! – хихикнула сорианка, поднимаясь и беря мужчину за руку.

Не переставая обнимать девушку за талию, Старик бросил взгляд на Теодора, и заметив, что тот напряженно вытянулся, наклонился к котенку, шепнув:

– Персик, Проводник!

– Понял, – кивнул кот, и, сделав последний глоток молока, приветственно помахал сорианцу, растянувшись в улыбке.

Тот не спеша пошел к нему навстречу.

– Проваливайте, – процедил кот, не переставая улыбаться, и Старик поспешил к выходу из зала, увлекая Мию за собой.

Теодор, между тем, подошел к их столику, и присел рядом с котенком.

– Куда так заторопился твой друг?– спросил он, внимательно всматриваясь Персику в глаза.

Кот поднял на него мордочку, и замедленно ворочая пьяным языком, произнес:

– Ой, ну ты же видел их, дело молодое! Старик сам не свой до экзотики.

Теодор, понимающе, усмехнулся.

– Давааай-ка лучше выпьем с тобой, дружище!– протянул котенок, призывая официанта и бросая взгляд на свою пустую миску.

– Я не хочу обидеть дорого гостя, – смутился Проводник, – но…

Потянувшись через стол, Персик закрыл своей лапой его рот.

– Тссссс…. Вот только не надо говорить, что ты на работе. И слышать ничего не хочу. Своим отказом ты ооочень, оооочень меня оскорбишь!

Краснея, Теодор кивнул, и скромно пригубил из поданного ему бокала.

Котенок скептически нахмурился:

– И это вы, сорианцы, называете весельем? До дна, мой друг, до дна! – торжественно произнес кот, поддерживая лапками бокал и дожидаясь, когда в нем не останется ни капли. Тут же подмигнув официанту, чтобы тот повторил заказ, Персик ободряюще похлопал Теодора лапкой по руке.

К своей миске кот притрагиваться не спешил. Теперь перед ним стояла совсем другая задача.

Глава 11. Открывшаяся правда.

Алексей медленно приходил в сознание. С каждой следующей пыткой для восстановления организму требовалось все больше времени, и казалось, что рано или поздно очередная травма может стать для него смертельной. Пару раз, уже не в силах выдерживать муки, космонавт сам просил Джунга покончить с ним, но профессор возлагал на пилота слишком большие надежды, и не желал отступать от своих планов. Звукоизоляция в помещении и правда оказалась на высшем уровне, но доктора крики не смущали, а похоже, наоборот подстегивали, вызывая в нем азарт. В конце концов, Алексей просто сорвал голос, извергая из себя все известные ему ругательства на языках жителей самых разных уголков галактики. Изобретательности профессора, казалось, нет предела. К тому же для него очень важным было держать пленника в сознании, чтобы «следить за его реакциями». Когда же доктор подключил к телу пилота электроды, и пустил ток, первые два разряда Горский еще выдержал. На третьем начал терять сознание, а от четвертого удара и вовсе отключился. Джунг был вынужден на какое-то время снова оставить космонавта в покое.

В лаборатории царила тишина. Алексей лежал, боясь разомкнуть веки и тем самым выдать, что очнулся. Но все же в помещении казалось слишком тихо, быть может, его опять оставили одного? Хотелось бы надеяться… Рискнув, пилот открыл глаза. Свет лампы над столом, на котором он лежал, показался слишком ярким, и Алексей машинально прикрылся рукой. «Рукой???»

Не веря в то, что может двигаться, Алексей тихонько попытался пошевелиться. Тело было еще слишком слабым, но все же он больше не чувствовал себя безвольным овощем! Похоже, пропущенный через организм ток каким-то образом нейтрализовал действие парализующего вещества, приведя мышцы в тонус. Осторожно посмотрев по сторонам и убедившись, что в лаборатории кроме него действительно никого нет, космонавт не спеша поднялся, и некоторое время стоял, ухватившись за стол, забрызганный его собственной кровью. Кругом валялись куски использованных ватных тампонов  и какие-то ошметки, профессор не слишком озадачивался уборкой… От этой картины к горлу космонавта подкатила тошнота. Не сдержав рвотные позывы, Алексей согнулся пополам, закашливаясь…  Опустошив желудок, он почувствовал себя лучше. Оглядев и ощупав тело с головы до ног, космонавт со вздохом облегчения убедился, что последние раны уже успели затянуться. Сильно кружилась голова, но по сравнению с тем, что ему довелось пережить, это казалось несущественной мелочью.

Пилот осмотрелся в поисках своей одежды, но нигде ее не обнаружил. Впрочем, это было и не удивительно, ведь по планам профессора подопытный уже не должен был покинуть лабораторию.

Услышав звуки сработавшего лифта, Алексей вздрогнул. Похоже, Джунг возвращался назад, в надежде перейти к третьей, как он называл, «решающей» стадии своих опытов. Что именно это обозначало, Горский узнавать не хотел. Схватив со столика с инструментами скальпель и зажав его в руке, Алексей лег обратно на стол и закрыл глаза.

***

Мия задорно хихикала, периодически повисая у Старика на шее и шепча ему в ухо что-то на сорианском. Судя по ее томным интонациям, смысл этих выражений был далеко не целомудренный.

Подведя мужчину к покоям королевы, девушка остановилась, прислонясь спиной к стене и жестом указывая на нужную дверь. Из-за стен комнаты доносились голоса. По интонации было похоже на то, что говорившие о чем-то спорят.

– Госпожа не любит, когда ее беспокоят во время аудиенций. Ты уверен, что твой друг сейчас у нее?

Старик улыбнулся:

– По крайней мере, так говорил Теодор, и я надеюсь, что он не ошибся. Не могла бы ты своим очаровательным ушком послушать, о чем сейчас беседует с гостем твоя королева? Чтобы мне своим неожиданным визитом не поставить ее в неловкое