По дороге вдоль небес - Роман Владимирович Торощин Страница 11

– Что это за дом? Не стоит быть провидцем, чтобы понять, что это не дом Мага – это человеческий дом. Если это щедрый подарок хозяев, то они промахнулись с кроватями, точнее с кроватью – там она одна – мы со старшим спали на полу, но если этот дом принадлежал раньше человеку, я бы хотел тебя попросить рассказать мне эту историю? Кто он был, как попал сюда, куда делся?

– Не те вопросы тебя волнуют, друг мой. Ты находишься в Центре Силы, ты можешь стать частью этой Силы, а сам думаешь про дела минувшие.

Ну, чтобы быть последовательным, я расскажу тебе эту историю. Давным-давно, если пользоваться вашей терминологией, у водопада появился мужчина с девочкой. Было видно, что они уже много времени были без еды и без воды. Девочка даже не плакала, она просто смотрела большущими глазами, в которых была Последняя Надежда. Маги спасли этих двоих.

Они жили здесь какое-то время, но потом исчезли. Их никто не стал искать. Они оказались бесполезны для Силы, потому что пришли в этот Мир случайно, без Стремления и Цели.

Отец не был болтлив, мы с ним не сдружились. Он любил сидеть в беседке и, глядя на пламя в уличном камине, перебирая черные четки в виде черепашек, что-то еле слышно шептать, дочка же сидела рядом смотрела на цветы. Они почти не разговаривали.

Если один Маг растворялся в Этом Мире, то тут же на смену ему из неведомых сплетений пространств воплощается другой.

Так этот Мир устроен, он непрерывен. Но не до появления этой заблудшей пары, не после её исхода, в Мире Магов не было никаких изменений. И Скрижали тоже были скупы на этот счет, так что все считают это случайностью. Чего только не бывает?

Но сдается мне, что не все так просто в этой истории. Алое мерцание вокруг этого домика более бледное, и в моменты концентрации Мира, когда все протуберанцы стягиваются в комок, и когда обнажается дно Океан Силы, кажется, как будто проступает кровавая тропинка, которая тянется к дальним скалам. Но это только мне кажется…

– А как они сюда попали?

– В отличие от вас не по своей воле. Он был библиотекарь, специалист по старинным книгам и прочим раритетам. И вот однажды, разбирая дальний угол дальней книжной комнаты в одном из дальних замков какой-то далекой страны, он наткнулся на кувшин, в котором был запечатан выдох Звездочета – истинное Время.

Они с дочкой открыли этот кувшин, и, не ведая, вдохнули то, что предназначалось лишь Магу. Вот и оказались на Плато. Подобное притягивает подобное.

– А куда они делись?

– Кто ж их знает, может, превратились в красный прах. Может, ушли скитаться с неприкаянным монахом-безвольником, а может, решили вернуться вашей дорогой.

Нико сидел в сосредоточенном раздумье.

– Тебя так огорчила эта история, друг мой?

– История, прямо скажем, не из веселых, ведь нас ожидает подобный исход – исчезнуть – мы же люди, и нам не дано победить Время, поэтому наша перспектива весьма безрадостна.

– Не беспокойся, если бы ваша история рисовалась такой тоскливой, то я бы здесь не ошивался, – подбодрил Единорог.

– А ты что-то знаешь о нашем будущем, ну, или как тут у вас это называется?

– Краем глаза я видел кусок скрижали, который относится к вам – все знаки текли, и смысла разобрать было невозможно, но одну фразу мне все-таки удалось рассмотреть – «… а потом все изменилось…»!

– Что изменилось, когда?

– Не знаю, друг мой. Но наличие стекающих знаков на неизменных скрижалях неизменной истории Мира сулит приключения.

– Слушай, Гуди, а у тебя в роду зебр не было? А то они тоже любят приключения и поболтать? Когда здесь разгребемся может на Мадагаскар сгоняем, а? И всё-таки, что-то в истории этого человека мне не дает покоя…. Понял! Четки! Где-то я такие уже видел. Что-то здесь не так.

НОВЫЕ ДНИ

Следующие «дни» (так они называли промежутки между двумя долгими снами) проходили, как в локальном раю – не было опасности, была еда, было тепло и уютно. Не было лишь свободы. И ни потому, что гостям запрещено было покидать свои новые владения (кстати, Маги как-то мгновенно адаптировали домик под нужды новых хозяев – добавились кровати, душ, цветущие деревья в садике), не было свободы понимания, что и как здесь происходит.

Стоило выйти за живую изгородь, то безвременье тут же давало о себе знать – это как чужеродная атмосфера – вреда нет, но надышаться не можешь. Рябь была настолько сильной, что проникала в мозг и ворошила там своей метлой, как ни попадя.

Часто заглядывал Гудспид в гости.

– Привет, как дела?

– Слушай, Гуди, ну ведь должны же здесь быть какие-нибудь учителя? Ну, кто-нибудь же учит всех этих Мастеров?

– Нет, мой друг, мне придется тебя огорчить. Все Маги приходят в Этот Мир уже обученными. Они не говорят, откуда они, но боюсь, что и сами толком не знают, как здесь оказываются.

– Ну а ты, ты же знаток Магии!

– Издеваешься? Вся моя магия – болтать со всеми. Маги могут поделиться знанием, но только с тем, кто уже владеет Магией. Я уверен, если тебе с семьёй удалось преодолеть Горы Забвения, то уж Волю соединить с Верой у вас получится.

– Мне бы твой оптимизм, – подумал Нико.

КУСОК ГЛИНЫ

Внутри людей время продолжало идти. Нико осунулся, добавилось седины, дети молчаливо взрослели, Хелга незаметно плакала украдкой, глядя на мужа, который силился разгадать загадку Магии, осознавая, что это была нечеловеческая загадка.

Как-то раз все пошли спать, уже не вникая, сиеста это или это уже «длинный» сон. Сон остался единственной отдушиной в их жизни, лишь там сохранились какие-то понятия, явления, эмоции, которые под силу им сопережить.

Нико не спал уже долгое время. Мозг в поисках разгадки настолько ускорил обороты, что затормозить его было весьма проблематично, да и не хотел он забытья, чурался его, как бегства.

Он сидел с ровной спиной, оперившись на стену дома, а в руках вертел кусок мягкой глины, придавая простые формы податливому материалу. Вдруг что-то произошло. Какой-то всплеск сердца, как воздушная яма в полете. При этом ощущение не было страшным. Но как будто что-то основополагающее поменяли – толи силу притяжения, толи скорость света. Картинка завалилась набок, но поправить её не было сил, физических сил. Из неизменного оставался только кусок глины в пальцах.

– Ты лепи-лепи, – вдруг из-за правого плеча послышался старческий голос. По покряхтыванию и усердному сопению Нико догадался, что его сейчас будут сажать ровно, так и произошло.

Он продолжал истово лепить, боясь прервать это немудрённое занятие, как будто это было единственное, что его удерживало… здесь. А где же это, собственно, здесь? Все туманилось.

Нико