Смерть может танцевать 6 - Макс Вальтер Страница 11

По толпе прошёл ропот, кто-то пересказывал то, что я только что произнёс, часть вообще никак не отреагировала на мои слова, были и те, кто присоединился к обвинениям в наш с Лемой адрес. Слишком тепличные у них условия, мозг не желает перестраиваться, напротив, он сейчас всячески отторгает негативные мысли, чтобы удержать организм от нервного срыва. Вот только сейчас не самое подходящее для этого время, но и уговаривать их я не стану, потому как пора бы уже продолжить движение.

— Я считаю до пяти, если не успеете принять решение, мы уйдём одни, а вы все умрёте. Раз, два, три…

В толпе образовалось какое-то движение — кажется, несколько человек протискивались вперёд. Потому я остановил счёт, ожидая результата. Вскоре, действительно, передо мной стояло человек десять, с виду крепкие люди, главное — молодые.

— Разбейтесь на пары, — сухо скомандовал я. — Сколько посёлков расположилось рядом с вашим?

— Ну, так сразу и не сказать, — смущённо ответил один из них. — Три-то я как минимум знаю.

— Как называются?

— Моё имя Филат.

— Посёлки как называются? — поправил его я, добавив в голос железных ноток.

— Никак, зачем это вообще?

— Как вы определяете их между собой? Например, ты собрался в него поехать, как ты объяснишь другу: куда?

— А, ну так всё просто, — шмыгнул носом тот. — Один под горой, Подгорный, то бишь, другой, на озере стоит, а третий — вверх по реке.

— Кто ещё знает города и посёлки поблизости, помимо этих? — спросил я остальных.

— Ну, вот куда мы идём, там другой, в нём деревья рубят, — добавил ещё один, сразу поняв принцип.

— А кто из вас местность хорошо знает?

— Я, — вышел вперёд Филат.

— Понятно, — поморщился я. — Есть здесь где-то безопасное место, чтоб вдалеке от посёлков и дорог?

— Дак мимо храма разве что, — почесал макушку тот. — Там почти никто не ходит, к водопаду тропа идёт, а сразу за ним топи в низине начинаются.

— Через них можно пройти?

— Конечно можно, если знать как.

— Ты знаешь?

— А то, я ещё пацаном там с батей за орехом ходил.

— Значит, нас поведёшь, — кивнул я. — Остальные, бегом по ближайшим посёлкам и ведите их к водопаду. У вас всего три часа.

— А это много или мало вообще? — возник внезапный вопрос, и я окончательно понял, насколько непосильную ношу взвалил на свои плечи.

— Смотрите сюда, — присел я на корточки и взял в руку палочку, что валялась под ногами. — Сейчас примерно середина дня, тень вот здесь, когда она сместится вот сюда, пройдёт примерно три часа. Она станет и меньше, и четверть круга преодолеет, поняли?

— А если я вот такую палочку возьму и смотреть стану с другой стороны? — раздался вполне разумный вопрос. — Значит, сделайте палочки такой же длины, как у меня. А с какой стороны смотреть — без разницы, тень станет короче вот настолько.

Остальные, как и тот, что задавал вопросы, закивали головами, принялись искать похожие палочки и обламывать их под единый размер.

— Филат, тебе это не нужно, веди к водопаду. Вы, бегом в посёлки, остальные идут со мной.

— Люди не ходите с ним, — опять завопил тот же голос, что уже обвинил меня во всех несчастьях. — Боги гневаются на него, их кара падёт и на ваши головы тоже.

— Может, мне его пристрелить? — тихонько спросила Лема.

— Нет, — уверенно ответил я. — Ему и без того жить осталось недолго.

— Он сдаст, куда мы ушли.

— Знаю.

— Мы уходим, — снова крикнул толпе я. — Кто не желает, может оставаться, но я вас предупредил. Филат, не стой, двигай.

— Да, да, — быстро закивал он. — Пошли, вы ведь знаете дорогу к храму.

Люди зашевелились, вначале неуверенно, но с каждой минутой их активность нарастала. Однако не все, кто-то продолжал мяться и боязливо косить в нашу сторону. Но были и другие лица, выражающие открытую неприязнь, даже откровенную ненависть. Выходит, не всё так красиво, как казалось на первый взгляд. Эти люди испытывают ровно такие же эмоции, хотя не исключаю, что многие из них им сейчас в диковинку. Просто вся их предыдущая жизнь не вызывала и тысячной доли того, что свалилось им на голову в данный момент.

— Уходим, — сухо скомандовал Леме я, оставляя не менее тридцати процентов от выживших на верную смерть.

Это их желание, переубеждать никого не стану, да и не хочу. Мало того, я даже желал им смерти, не потому, что они воспротивились моей воле, вовсе нет. Они станут отличным примером остальным, помогут осознать, что я не шучу, и вопрос выживания их вида напрямую зависит от их выбора. Пусть видят, насколько враг беспощаден, что ему плевать на всех, может быть, тогда они прислушаются, решатся к ответным действиям.

Да, это непросто и огромная часть жизней будет брошена на жертвенный стол, попадёт в жернова беспощадной военной машины. Нам нужно лишь сломить атаку, перебить ей хребет, а там уже найдём, чем ответить. Думаю, трофеев удастся собрать немало. Главное — начать, показать, что мы способны оказать сопротивление. Дальше люди заразятся духом победы, вкусят его, а я объясню, что со всем этим делать.

— Что ты задумал? — с нами поравнялся тот самый старик, с чей помощью мы захватили внимание людей. — Ты ведёшь нас к погибели.

— Умрут многие, да, — не стал отрицать я, — но без меня вас умрёт ещё больше, если не все.

— Это Боги, Ка́лин был прав. Они покарали нас за твоё поведение.

— Боги здесь ни при чём, старик. На вас напали люди, может, и не такие, как вы, но это люди, в их венах течёт кровь и они так же смертны.

— Откуда ты знаешь? Кара пришла с небес, мы видели её своими глазами.

— Эта кара называется осколочно-фугасный снаряд, который выпускают машины.

— Ты произносишь странные слова, чужак.

— Моё имя Безликий, — сухо посмотрел я в глаза старика, и тот вздрогнул.

— Твои глаза… Я очень боюсь, когда ты так смотришь.

— А ты не провоцируй, и всё будет в порядке. Расскажи мне о ваших богах?

— Они следят за порядком, помогают нам, когда мы об этом просим. Взамен требуют лишь подношений, и чтобы мы жили в мире и согласии.

— Как они выглядят?

— Как ты и я, — пожал плечами старик, — но они всемогущи.

— С чего ты так решил?

— Потому что я видел, на что они способны. Однажды, там, где я родился, случилась беда. Братья устроили драку между собой, и один