Война - Алексей Юрьевич Булатов Страница 11

– Туда? – спросил Колян, показывая пальцем вниз. – А что там?

– По словам Элронда, там измерение, зеркальное нашему, с хроносдвигом лет на семьдесят-восемьдесят. В общем, там сейчас вроде бы Великая Отечественная идет.

– Ух ты, как интересно! Открыть открою, конечно, это не сложно. Пирамидку я сделал и в Радужное проход регулярно открываю. Я тут исследованием одним занимаюсь, расскажу, если будет интересно.

– Интересно, но лучше потом. Сейчас бы в баньку! Я заглянул – аж сердце защемило. Ты даже не представляешь себе, где я провел последние полгода…

Внутри железного шкафа было достаточно уютно. Тут была самая настоящая лаборатория. Причем довольно большая. Во всяком случае, существенно больше, чем казалось снаружи. В ней царил самый настоящий творческий беспорядок, который напомнил мне мою квартиру тех времен, когда мы с Коляном барыжили плодами. Кроме того, видимо, существовал еще второй этаж – справа от входа я заметил лестницу, ведущую вниз. Проводив мой взгляд, Колян объяснил:

– Там такое же помещение, как и здесь. Это бункер, мне сварили по заказу и вкопали на месте старого сарайчика. А я оклеил его пленкой. Вообще я тут все по ночам делал, чтобы никто не просек. А оказывается, у Виктора Сергеевича все на виду.

– Он говорит, что внимательно за тобой следит, ему интересна твоя работа. Кстати, и Элронд сказал то же самое и попросил тебя прийти к нему за реактивами. Говорит, что может тебе помочь, – у Коляна отпала челюсть.

– Эээ… Элронд знает, чем я тут занимаюсь?

– Он мне так сказал, я дословно тебе передал.

– Этого не может быть! Но я все же схожу к нему, раз зовет. А сколько, кстати, до него ехать?

– Часа три примерно.

– Понятно. Вообще-то ничем особенно противозаконным я не занимаюсь. Кое-какие реагенты на поток поставил, чтобы денежка была, но они все из разрешенных. А что с ними потом делают, меня не касается. А с плодами я завязал, слишком опасные они, как оказалось. Мы с тобой дел, конечно, наворотили по незнанию.

– Да, Арсен мне сказал. И Виктор прибежал, как только я в квартиру вошел. Кстати, он за нашими квартирами следит, счета наши оплачивает и тетю Клаву нанял, чтобы она убиралась.

– Отлично! А то я все думал, что у нас там долги. Нужно будет продать те квартиры. Мне тут в деревне так хорошо, и Лиля тоже довольна. Корову вот уговорила меня купить – Асю свежим молочком поит. Мы тут как короли деревенские – на вид все простенько, но все есть, что нужно человеку.

– Да я уж заметил, какой у тебя тут сельский рай.

– Ладно, пойдем отсюда, все равно уже работать сегодня не буду. Линзу завтра с утра откроем, на краю участка как раз проходит большая мощность, быстро откроется, минут за двадцать, не больше. Ночевать будешь у меня, здесь вполне уютно.

Колян показал на диванчик, который был завален всяким хламом. Это, конечно, не эльфийская кровать, но мне не привыкать.

– Ты не думай, я о тебе забочусь. Сам тут через день дрыхну – Ася по ночам сейчас спит еще беспокойно, и Лиля не против моих ночевок в лаборатории, я потом эффективнее работаю. Молодец она, люблю ее сильно! – Колян, произнося эту фразу, внимательно следил за моей реакцией. И я решил приоткрыть тайну моего приезда:

– Ты, Коль, за меня не переживай. У меня сейчас вообще, можно сказать, две жены – Лейла и Элиза. И обе от меня детей ждут, вот я и сбежал из Радужного.

– Элиза – это которая дочь Элронда? Ты тогда рассказывал, что она чпокается со всеми, с кем только может, а с кем не может, все равно чпокается.

– Она и есть. Оказывается, она решила родить от меня ребенка. Для них, эльфиек, это какой-то особенный выбор. Я вроде бы должен быть счастлив безмерно. А я с Гаремов Лейлу притащил, и она тоже беременная. Да и люблю ее по-настоящему. В общем, ад у меня там получился. Вот Элронд и сжалился.

– Расскажешь мне про Гаремы за чаем после бани? Жуть как интересно! А я тебе про свои исследования. Идем глянем, как там наша баня.

Мы вышли из сарая, Колян попросил меня подождать и убежал в дом. Я стоял на улице и разглядывал местность. Конец участка заканчивался небольшим полем, на котором, видимо, сажали картошку, лук и что там еще принято выращивать в огороде. А за полем начинался сосновый лес. Красивые высокие сосны грациозно покачивались на ветру. Апрель в этом году был теплым, а весна ранней. Солнце припекало уже достаточно сильно, зелень перла отовсюду. И в течение недели-двух можно было сажать картошку.

Колян выбежал из дома и спросил:

– Леха, ты жрать сильно хочешь?

– Не очень еще, могу потерпеть.

– Ну хорошо, тогда после бани похаваем. Лиля там какой-то праздник прямо мутит. Это твоя сумка?

– Моя, там вещи.

– Лады, айда в баню!

Баня была уже на самом пике, мы проверили воду в кадке и жар на каменке. Колян заварил два березовых веника и посетовал:

– С березой в этой местности беда какая-то, чуть ли не за пять километров ходил в прошлом году, чтобы веничков навязать. Кругом сосны да ели, а я еловые веники не люблю. Чего стоишь, – прикрикнул он на меня весело, – давай самовар заряжай, чай завари – заварка в банке. Я пока парилку приготовлю и начнем.

Я с удовольствием послушался Коляна. Набрал в самовар водички из кадки, воткнул его в розетку, промыл фаянсовый заварник и стал ждать. Через пару минут самовар забухтел. Если поначалу у меня и было недовольство электрическим самоваром, то сейчас я в очередной раз порадовался простоте превращения холодной воды в горячую. Я впал прямо в какое-то медитативное состояние рядом с закипающим самоваром. Колян вышел из парилки и сел рядом.

– Прикинь, Коль, как реально круто, что так просто можно вскипятить воду. Я даже не думал, какое это огромное достижение человечества, пока не лишился. В Гаремах ведь все еще средневековье – ни электричества, ни воды горячей так просто не добыть. Хоть я там и оставил кое-какие технологии, больничку им построил…

– Больничку, ты?

– А как иначе? Они там от каждой царапины на тот свет отправлялись, научил их бинтами да йодом пользоваться. Ну, еще самогон варить.

– Самогон?! Ну, Леха, ты бы их еще там траву курить научил!

– Ты не понимаешь! Мне нужно было что-то для обработки ран,