Здесь вам не клан 6 - Ян Анатольевич Бадевский Страница 11

— Вы же видели будущее концерна, — сказал я, глядя на теневиков. Мысль была неожиданной, как удар грома. — Что с ними произойдёт после… две тысячи сотого года?

Ответил Шепард:

— Концерн в нынешнем виде просуществует до 2135 года. Дальше ничего нет.

— В смысле? — опешил Макс-1. — Как это нет?

— «Эскапизм» исчезает в нескольких узловых ветках, — пояснил Хорн. — После 2135 года его деятельность сведена к нулю.

— И что же их убило? — заинтересовалась Брукс. — Вы видели?

— И почему они целых тридцать пять лет продолжают работать? — не выдержал я. — Мы не справимся? Проиграем?

— Вопросы сложнее, чем кажутся, — осторожно произнёс Шепард. — Начну с того, что алгоритмы МОРа восстановлены лишь в 2105 году, полноценное моделирование начинается ещё через несколько лет. Информацию по программе обучения мы не видим — там много хаотичных изменений.

— Что указывает на темпоральную войну, — предположила Брукс.

— Конечно, — согласился Шепард. — Начиная с 2115 года история Земли варьируется в широких пределах, мы не можем что-либо утверждать наверняка.

— Но они отправили эмиссаров, чтобы разделаться с нами, — напомнила Кимберли.

— Собрали агентов, внедрённых в разные вселенные, — пояснил Шепард. — Стянули остатки тех, кто не был убит ранее. Затем упёрлись в программу подготовки.

— Бред, — не выдержал Макс-1. — Сами себя послушайте. Не важно, какие события происходят сейчас в нашем мире или произойдут через столетие в другом. Эмиссары действуют вне времени. Концерн может восстанавливаться хоть триста лет, но когда они наберут бригаду убийц, то обрушатся на рубежи атаки и создадут точки бифуркации. Мы не заметим всей этой прорвы лет, когда они готовятся к войне. А вот последствиями нас накроет.

— Всё верно, — согласился Хорн. — Если бы «Эскапизм» сумел реанимировать программу, вы с госпожой Брукс уже были бы мертвы.

— У них есть преимущество, — догадался я.

Кимберли взглянула на меня с интересом.

— Мы в глухой обороне, — развиваю мысль, не забывая прикладываться к своей кружке. — Они же всегда бьют первыми. Если что и случится, то с нами.

— Развитие — палка о двух концах, — заметил Шепард.

— Что ты имеешь в виду? — спросил дубль.

— В будущем тоже не видят тех лет, что вы тратите на своё восхождение, — сказал Хорн. — Каждая из враждующих сторон может развиваться десятилетиями, а потом начнётся темпоральная война. И последствия этой войны к чему-то приведут.

— Но вы этого не видите, — разочарованно протянула Кимберли.

— В общих чертах, — сказал Хорн. — Ключевые вехи. Вам нужно понять, что темпоральная война породила своеобразные зоны турбулентности. Фронты искажений, растянувшиеся на десятилетия. Огромное количество пересекающихся, перетекающих друг в друга веток. Эта турбулентность угрожает нашим пузырям.

— Поэтому вы и вступили в конфликт, — догадался Макс-1.

— А что будет с нами? — спросил я.

Хорн и Шепард переглянулись.

— Этого мы сказать не можем, — тихо произнёс Шепард.

— Не можете или не хотите? — уточнила Ким.

— Вас поглотила зона турбулентности, — нехотя признал Хорн. — Сумеет кто-то из вас уцелеть или нет… Неизвестно.

— Даже в ключевых точках? — поинтересовалась Ким.

— Даже в них, — подтвердил Хорн.

— Ладно, — Макс допил свой кофе и широко улыбнулся. У меня возникло ощущение дежа вю — словно глядишь на себя в зеркало. — Тут всё понятно. Если нас накрыло турбулентностью, концерн вновь попытается ударить, но в будущем. Если в 2135 году «Эскапизм» исчезнет — мы победили.

— Нам просто нужно отыскать верное решение, — вклинилась Брукс.

— Вы не поняли, — Хорн патологически не умел выражать эмоции. — Фронт темпоральных искажений, препятствующих анализу, движется из прошлого. Вы УЖЕ находитесь в области принятия решений, последствия которых непредсказуемы.

— Из прошлого? — осторожно спросил я. — Как глубоко?

— Тысяча восемьсот шестьдесят второй, — ответил Шепард.

— Приход Основателя, — вырвалось у Ким.

Глава 8

Женя начала двигаться быстрее, наваливаясь на меня, затем выгнулась, задрожала всем телом и, упав мне на грудь, вцепилась ногтями в подушку.

Несколько минут мы лежали, восстанавливая дыхание.

Когда Чехова сползла на измятую постель, положив голову мне на плечо, я увидел над собой белый скос потолка и окно, за которым ползли ошмётки вчерашних туч.

Сегодня неожиданно распогодилось.

Развеяло вечную питерскую серость, раскидало тучи и наградило столичных страдальцев ясным солнечным днём. Ветер, правда, был холодным и злым, но меня это ничуть не смущало.

Главное — солнце.

Дефицитный товар Петрополиса.

— Ещё хочу, — промурлыкала Чехова. — Но ты же спешишь?

— Немного.

И мы, не сговариваясь, потопали в душ.

Четверть часа ушло на водные забавы, потом я оставил менталистку под тёплыми струями, а сам пошёл на кухню, чтобы заварить кофе и приготовить завтрак. Временем я был ограничен, так что Чехову ждал стандартный набор из овсяных хлопьев, бутербродов с арахисовым маслом и сухофруктов. То, что может пролежать и неделю, не испортившись.

— Разве нам сегодня не к часу? — уточнила Женя, придвинув к себе тарелку с хлопьями.

— К часу, — ответил я с набитым ртом. — Но ты забываешь, что я студент.

— А свободное посещение зачем?

— Фух, вот прицепилась. У меня зачёты по некоторым дисциплинам. И надо хоть раз засветиться на парах.

— Скучный ты.

— Какой есть.

У нас сформировались вполне комфортные отношения, при которых никто ничего не требовал. Ни верности, ни обещаний жениться, ни совместного времяпровождения. Изредка мы созванивались, чтобы потрахаться, но чаще Женя транслировала свои желания напрямую мне в мозг. Сегодня нам удалось встретиться на моей территории — в доме, выделенном фискалами через программу защиты свидетелей. Лиза появится через пару часов, чтобы подрубиться к онлайн-школе. Макс отправился прямо из пузыря на Моноземлю, чтобы присмотреться к этому миру. До вечера мы не пересечёмся.

— Зачёты, — задумчиво протянула Чехова. — И что за предмет?

— Пока их два. Теория призыва и внешняя история.

— Вот как? Внешняя история чего?

Блин, всё время забываю, что менталистка не училась в Магикуме. Кажется, Чехова получила диплом какой-то военной академии. Имперской, не клановой.

— Да всего. Мы сейчас изучаем реальности, с которыми налажены тесные торговые связи. Естественно, с точек бифуркации.

— Само собой, — Женя сделала глоток из чашки. — А где твой дубль?

— Отправился на Моноземлю.

— Чего он там не видел?

— Хочет эмигрировать.

— Да ну.

— Вот тебе и «ну». Ты же помнишь, у него нет магических способностей.

— Так ведь он кибермансер. Как и ты.

— Не совсем, — я покачал головой. — У него сохранились все импланты, расширения и боевые утилиты. Так что он рассчитывает найти приличную работёнку там.

— Развитая Сеть, — догадалась Женя.

— Угу.

— А что с Лизой будете делать? Она ведь тоже… не одарённая.

— Пробуждение ей и не светит, — признал я. — У неё попросту отсутствует генетическая предрасположенность.

— Она могла бы учиться там.

— Наверное, — я пожимаю плечами.

— Тебе неприятно об этом говорить.

— В точку.

Разговор свернулся сам собой.

Доцент Семёнов, мой преподаватель по теории призыва, делал акцент на практических занятиях, несмотря на название предмета. Призывателей согнали в отдельную подгруппу, требования у них были жёстче. Первую половину пары мы разбирали непонятные теоретические моменты, вторая часть была отведена занятию с упомянутыми призывателями. Соответственно, у меня образовалась форточка.

Отмечу, что теория призыва оказалась штукой многогранной и не всегда понятной, но я освоил все моменты, полезные для меня. Взять, например, переброску вещей из одной вселенной в другую. На вводном занятии нам рассказывали, что это невозможно, ноосферы не пересекаются. Позже выяснилось, что определённые техники позволяют записывать вещи на разные планы мира идей и тем самым обходить запрет. Чем, кстати, регулярно пользуются контрабандисты, таскающие оружие, наркоту и зачарованные зелья через порталы. Всё упирается в практику, запас маны и грамотно подобранное заклинание. Переход, конечно, жрёт ваши ресурсы, опустошая средоточие. Чем больше суммарная масса перевозимых предметов, тем выше расход. Причём энергия тратится в геометрической прогрессии. Опять же, всё относительно. Когда я отправился в Чайнворд, то просто врубил на время боевой транс. После перехода вышел из этого состояния. И уже спокойно доставал предметы из нового пласта. Все бойцы моего отряда так поступили.

Так вот, масса и сложность — определяющие факторы.

Ампулы с «арксом» весили мало, но из-за навороченной формулы требовали внушительных энергозатрат. Низкоранговый волшебник с задачей не справился бы.

Высшим пилотажем считается переброска механизмов.

Круче только монстры