Илья Бердников - Проходимец по контракту Страница 12

Пока Горошенко мешкал, я достал из кармана детскую рацию и примерился к расстоянию. Снял заляпанную содержимым рыбьего брюха куртку.

— Данилыч, начинай катить! — крикнул, когда тяжелая многометровая туша практически вплотную прошла над крышей автопоезда.

Данилыч, перекосившись, дернул начавшего было вылезать из кабины Горошенко назад за одежду. Переключил передачу.

Я, сложив курточку кульком, зажал тангенту на рации и зафиксировал ее скотчем. Кинул рацию в кулек из куртки и бешено закрутил им над головой, с ужасом наблюдая, как разом развернулись в мою сторону равномерно кружащие до этого твари. Отпустил край куртки…

— Данилыч, гони!!!

Выхлопные трубы тягача извергли синюю тучу дыма. Я прыжком очутился на площадке под дверью, потерял равновесие из-за движения автопоезда и, обмирая, почувствовал, как рука Горошенко втаскивает меня в кабину.

Сзади послышались оглушительные удары, треск рвущегося металла… Автопоезд дернуло. Я вцепился в кресло, задыхался. В голове помутнело.

— Дыши в пакет! — перед моим лицом появился целлофановый пакет с парой пирожков. — У тебя гипервентиляция, дурачок! — крикнул Горошенко, когда я попытался отбиться от пакета. — Дыши в него!

Я послушно уткнулся ртом в жирный целлофан, пахнущий жареным луком. Постепенно светлые пятна перед глазами начали сходить на нет, только сердце все так же бешено колотилось.

— Ты молодец… молодец! — колотил меня по плечу Горошенко, перемежая похвалы отборнейшим матом. — Ты… всех нас вытащил из…..!!!

— Ты ему плечо сломаешь! — рявкнул из-за руля Данилыч. — Да забери ты у него этот пакет!

Автопоезд несся по идеально ровному полотну Дороги. Туман давно остался позади, словно разорванные призрачные щупальца гигантской дряхлой медузы, что равнодушно отпустила нас: «Уходите? Ладно, бегайте, козявки… в следующий раз схвачу вас покрепче…»

Косые лучи местного светила, как ни в чем не бывало, сверкали сквозь прорехи в придорожной листве и освещали кабину яркими радостными сполохами: «Живы, живы!..»

Горошенко вколол мне антишоковое и бдел, поглядывая назад, за тем, чтобы я не уснул, к чему меня располагали и лежачая поза на спальном месте, и мягкое покачивание кабины.

— Уснешь — амнезию можешь получить, понял? — добродушно пихал он меня в шею, когда видел, что я клюю носом. — Вон, пожуй лучше чего-нибудь, успокойся…

Я, обтерши руки и лицо влажными салфетками, жевал злополучные пирожки, пережившие, наверное, немалый стресс при моей гипервентиляции, запивая их виноградным соком и пытаясь привести мысли в порядок. Пару раз с нами порывался переговорить по интеркому Санек, но Данилыч полностью выключил переговорник, опасаясь, что этим мы привлечем внимание летающих тварей.

— Хрен их знает, — глубокомысленно заметил он. — Может, они не только на радиоволны кидаются?! Во как на игрушку ринулись: одна со спеху прицеп задела — я думал, фуру из заноса не вытяну. Масса — как у бульдозера! И как они в воздухе держатся…

— Неужели Шевчук радиомолчание не соблюдал? — задумчиво побормотал Горошенко. — Чего на них так накинулись… у Шевчука штурман не дурак вроде был — мужик с головой…

— Проблема не в штурмане, как я понимаю, — а, Лех? — отозвался Данилыч. — Ты каким макаром внимание «летучек» от нас отвлек?

— У Шевчука Проходимцем восьмилетний пацан был, — пробурчал я через пирожок. — Вот и поигрался малый китайской поделкой… а какая-то другая рация в кузове отозвалась, а может, и не одна.

— Совсем рехнулись от жадности! — Данилыч стукнул кулаком по рулевому колесу, спохватился, нежно погладил, словно извиняясь. — Так и тянет забить на «ридну нэньку» и перейти на вольные хлеба, но семья держит…

— Ты смотри, — встрепенулся Горошенко. — Языком поменьше ляпай! У тебя контракт на пять лет, подписал — выполняй! И — обязательство неразглашения…

Данилыч резко затормозил, потом еще и еще, пока автопоезд не остановился полностью. Непристегнутого Горошенко кинуло пару раз на переднюю панель.

— Ты чего?! — заорал он на шофера. — Предупреждай в следующий раз!

— Давай-ка в свою каморку, — невозмутимо отрезал Данилыч. — Санька сюда позови: нам курс проложить нужно.

Матерясь, Горошенко выпрыгнул из кабины.

— Муда-ак, — со вкусом протянул Данилыч. — Сколько таких я видел, но всякий раз удивляюсь: почему у них ума не хватает?

— В смысле? — не понял я.

— В каждую команду определяют обычно Следящего, чтобы он, значит, следил за соблюдением правил и пресекал всякие попытки контрабанды и прочих нежелательных действий. А как по-другому контролировать людей в другом мире? Я сначала на тебя грешил, думал: послали парня, новичка типа, а он и окажется хитроумным Следящим! Ан нет: все просто оказалось… И следить бы этому Горошенке тайком, а по возвращении выложить все кому надо, да дерьмецо в себе не удержал, ляпнул. Чувство собственной значимости задавило.

— Ну чего, — вскарабкался в кабину Санек, заглянул за спинку кресла в мое логово. — Как жизнь без меня влачите? А что Горошенко какой-то дерганый?

— Наш вояка засланным оказался, — уведомил его Данилыч. Тронул «Сканию» с места.

— А… — Санек указал глазами на меня.

— Да нет, — махнул рукой Данилыч. — Хотя кто знает? Да шучу я, шучу, — рассмеялся он, заметив мой косой взгляд. — Зачем такую катавасию с неожиданным твоим прибытием устраивать?

— Чтобы с невинным видом у вас все выпытать, — я сделал доверчивые глаза: — А вы правда контрабанду везете?

— Артист! — Данилыч похлопал по правому карману брюк. — Какая там контрабанда… так, немного ерундишки…

— Особенно много действительно не пронесешь, — знаешь как машину шмонают?! — вклинился Санек. — Но кое-что на продажу прихватили, ведь как на Дороге без конвертируемой валюты?

— «Вольные хлеба», — вспомнил я. — Это что за определение?

— О, Данилыч уже заводил свою любимую песню о свободе! — Санек довольно хихикнул. — Все мечтает перебраться в какой-то придорожный городишко и подрабатывать заказами по перевозке… Домик завести… сад, огород… Только вот семью не знает, как с Земли переправить!

— Ладно языком трепать! — Данилыч, похоже, не рассердился, но кулаком штурмана ткнул в бок изрядно. — Хоть сам себе хозяином буду. Вон, Ермак и Вержбицкий, живут же себе и в ус не дуют!

— Ого, куда попер! — Санек совсем развеселился. — Так они ж — старожилы Дороги! Вержбицкий так вообще — второе поколение… А может, и третье…

— Зато Ермак — из новых!

— Так у него никого, насколько мне известно, на Земле не было! А Вержбицкий — потомок тех, кто на Дорогу сам выбрался во время последней экспансии. Подожди, Алеха, сейчас все объясню…

— Ты давай, ищи проезд с этого отрезка! — рявкнул на Санька Данилыч. — Расскажешь по ходу дела.

— Ты мне там ноутбук обещал… — повернулся ко мне штурман.

Я покопался в мешках, нашел свой, вытащил ноутбук.

— Тебе, наверное, нужно, чтобы винт пустой был?

— Гигабайт тридцать свободного места на одном диске найдется? — Санек принял ноутбук. — Ага, «Асус»… старенький, конечно…

— Вряд ли найдется. Винт всего сто шестьдесят и забит основательно…

— Чем? — Санек оживился. — Фильмы есть? А игры какие тянет?

— Там «Халф-Лайф» стоит… с эпизодами. Я бы «Сталкера» поставил, но не потянет, даже на самых слабых настройках.

— Чувак, — Санек был явно потрясен. — Ты — наш человек!!! Е-мое! Я даже не подумаю что-то здесь стирать: это кощунство!

— Разошелся, — Данилыча услышанное, похоже, тоже заинтересовало. — А музыка есть? Высоцкий?

— Высоцкого, к сожалению, нет, — я покопался в мешке. — Где-то флешка была… Данилыч, ты, когда в мешки из моих сумок перекладывал, все из карманов достал?

— Обижаешь, — Данилыч ткнул большим пальцем за спину. — Ищи внимательнее, все должно быть, хоть я и под носом у Картенки все провернул, но перекладывал тщательно. Благо столько суеты вокруг было… Может, конечно, и спохватятся впоследствии, куда твои вещички делись, да что уже сделать: мы — на Дороге!

Я нашел, наконец, флешку, протянул Саньку.

— В ноуте на диске «Д» музыка. Закинь на флэху что-нибудь. У вас порт на проигрывателе есть?

— Имеется. Так вот, — продолжил Санек, выбирая музыку из списка, — многие Выезды на Дорогу обнаружили уже давненько. Некоторые умники, из закрытых институтов, подозревают, что, возможно, тысячи лет назад. Хотя вряд ли до Рождества Христова, или нашей эры, если тебе так удобней. И существует теория о том, что не всегда эти Выезды функционировали в нынешнем режиме, но были открыты постоянно.

— Ого!

— Вот именно: ого! Можешь представить, как просто тогда людям было перемещаться в другие миры! Вот и переселялись наши предки целыми племенами. А историки сейчас головы ломают, куда пропала с лица земли та или иная народность… О, у тебя «эсид-джаз» имеется!