Георгий Савицкий - Вертолетчики Новороссии. Даешь Киев! Страница 12

Под короткими крыльями боевого вертолета — полная подвеска: два блока неуправляемых ракет и по четыре управляемые сверхзвуковые «Атаки» под каждой плоскостью. «Уралы» отдельно везли подвесные пушечные контейнеры и дополнительный боезапас.

Вместе с ударными вертолетами перелетел и еще один — транспортно-десантный «борт» со спецназом, который должен был охранять винтокрылые машины на земле. «Восьмерку» вел лично Атаман — командир десантно-транспортной эскадрильи.

Посадку на незнакомую площадку вертолетчики произвели ювелирно. На подлете экипажи решили все же не рисковать и «врубили» посадочные фары. Яркие снопы света четко обозначили посадочную площадку. Вертолет командира эскадрильи завис над поляной и руководил приземлением трех машин своего звена. Командир, как и полагается, посадил свою винтокрылую машину «крайним». Пилоты не любят слова «последний».

— Разрешите получить замечания, — Влад подошел к командиру эскадрильи и вскинул ладонь к летному шлему.

— Замечаний никаких, сейчас всем экипажам — отдыхать до прибытия грузовиков с имуществом и боекомплектом и «наливняков» с топливом.

— Есть.

Вертолетчики расположились в кабинах и успели вздремнуть немного до утра. Ну, а в 06.00 — подъем, построение и обустройство полевого аэродрома подскока и полевого лагеря. Подошли «Уралы» с имуществом, боекомплектом, и наземными специалистами. Быстро поставили палатки, организовали полевую кухню, развернули узел связи. Оборудовали капониры для вертолетов, технические позиции для обслуживания, полевые склады вооружения и ГСМ[12].

Кайзер вместе с Атаманом отправились в полевой штаб на совещание офицеров, а вертолетчики в приказном порядке отправились отдыхать. Им сегодня уже предстояло участвовать в ночных полетах.

Появление на полигоне боевых вертолетов вызвало настоящий ажиотаж среди танкистов, мотострелков и прочих «сухопутчиков». Все хотели посмотреть на самое мощное после танков и «Градов» оружие Донбасса. Но даже подходить к вертолетам без разрешения было запрещено. Полевая стоянка Ми-28 Н располагалась в отдалении от любопытных глаз, охраняли ее бойцы спецназа. Пару раз все же срабатывали сигнальные мины, и спецназовцы ловили излишне любопытных. После серьезного «внушения» любопытных передавали в расположение подразделений. Заодно и оборону от диверсантов отработали.

— Экипажам предстоит выполнить атаку наземных целей в темное время суток во взаимодействии с наземными силами и средствами. При этом прицельная информация будет передаваться в телекодовом режиме прямо на мониторы штурманов-операторов ударных вертолетов. Также предстоит воздушное прикрытие ночной высадки тактического вертолетного десанта. Еще раз прошу уточнить частоты радиосвязи, позывные и порядок взаимодействия в группе и с наземными силами. Особое внимание уделять осмотрительности в воздухе при полетах в незнакомом районе. Вопросы есть?

— Никак нет!

— Старший лейтенант Степанов ознакомит вас с погодой в районе полетов.

Вскоре четверка боевых вертолетов вместе с транспортно-десантной «восьмеркой» поднялись в вечернее небо. Учения уже начались, и для Влада Селезнева с высоты птичьего полета открылась картина боевой подготовки. Первой, как всегда, начала артиллерия. Сполохи дульного пламени отчетливо были видны в сумерках. А вот когда ударили «Грады» и «Ураганы» — небо запылало от края до края!

— Артем, с такой «иллюминацией» можно вообще отключать ночную систему пилотирования! — заметил по СПУ[13] Влад.

— Это уж точно! — в тон ему ответил штурман-оператор.

Мишенное поле, куда должны были «прилетать» «гостинцы», скрылось под плотным ковром разрывов. Сквозь темные клубы дыма сверкали вспышки новых разрывов. Учения проходили недалеко от границы Донецкой Народной Республики и Российской Федерации, так что поначалу офицеры боевого управления всерьез опасались, что снаряды залетят на «сопредельную территорию». Но — обошлось…

Еще не стихла артиллерийская канонада, а вперед стремительной стальной лавиной пошли танки. Сполохи выстрелов танковых орудий, разноцветные сверкающие нити трассеров, сияние осветительных ракет превратили ночь в день. Влад Селезнев и Артем Климов отслеживали перипетии ночного боя через электронно-оптические системы слежения «Ночного охотника».

— «Охотники», прием, на связи — Кайзер, принять целеуказание от внешних источников. Заходим на боевой…

— Селезень, вас понял, выполняю.

На тактических мониторах у штурманов-операторов одновременно появились отметки целей на цифровых картах местности. Целые «созвездия» легли на координатные сетки, обозначились границы зон обстрела зенитных комплексов, стали видны скрытые до поры радиолокационные комплексы условного противника. Такая же информация появилась и у пилотов на дублирующих мониторах.

— Выполняю распределение цели. Цель № 1 — главная, — Артем Климов быстро пробежался пальцами по кнопкам. — Заход курсом 120 градусов, высота 800 метров.

— Понял, на боевом 120, высота 800… Я — Селезень, работу начал, прием.

— Кайзер, работу разрешаю, прием.

— Вас понял.

— Наблюдаю.

— Ракета пошла! — лейтенант Климов выполнил пуск «Атаки».

Пульсирующий огонек трассера был отчетливо виден в темном небе, подсвеченном багровыми сполохами взрывов.

— Селезень, сопровождаю на курсе…

— Держи-держи… Есть попадание!

Сверхзвуковая управляемая ракета «Атака» точно поразила цель. Старый, списанный, уже порядком побитый танк и так был металлоломом. Точное попадание под башню только прибавило еще одну пробоину в его стальном корпусе.

— В яблочко! Я Селезень, цель поражена, выполняю отворот.

— Я Кайзер, добро. Наблюдаю, прием.

«Ночной охотник», выпуская в обе стороны сияющие кометы тепловых ложных целей, отвернул с боевого курса. Вслед за командирской парой отстрелялись управляемыми ракетами и остальные вертолеты.

— «Охотники», я Кайзер, прием. Работаем неуправляемыми ракетами.

— Вас понял.

«Ночные охотники» ударили НУРСами по группе мишеней, изображающих пехоту и легкобронированную технику условного противника. На этот раз экипажи целились самостоятельно, используя тепловизионную систему ночного видения. Дымные стрелы ракет устремились к земле и добавили внизу хаоса и разрушений.

— Цели подавлены, возврат на «точку».

Боевые вертолеты вернулись на полевую площадку для дозаправки и пополнения боекомплекта.

Следующим заданием стало сопровождение и прикрытие транспортно-боевой «вертушки» для высадки тактического десанта. Эту учебно-боевую задачу также выполняли всем звеном. Сначала четверка Ми-28 Н «зачистила» район десантирования, а потом на снижение пошел транспортно-десантный «борт», которым управлял Атаман. «Вертушка» зависла в считаных метрах от земли, и из грузопассажирского салона высыпали спецназовцы.

— Это Атаман, прием. Высадку произвел, ухожу.

— Понял тебя, это Кайзер, прием.

Тактический десант был высажен в намеченном районе, все прошло четко. Вскоре вертолеты растворились в ночной тьме.

После полетов Влад Селезнев подошел к командиру эскадрильи:

— Товарищ майор, разрешите вопрос?

— Спрашивай.

— От кого мы получали целеуказание в телекодовом режиме прошлой ночью?

— Это — секретная информация, лейтенант, — усмехнулся Кайзер. — Но мыслишь ты правильно.

По вечерам, когда заканчивались учения и полеты, если не планировалось ночных летных смен, вертолетчики отдыхали у костра. Жарили шашлыки из купленного в соседней деревеньке мяса, выпивали «наркомовские» «сто пятьдесят»… Пели песни под гитару.

Всех удивил Роман Есаулов. Веселый и бесшабашный командир транспортно-десантного отряда исполнил под задумчивый перебор струн песню Николая Анисимова «Я — Ми-8»:

Я вернулся,Весь набитый до отказа,Я принес их всех на базу,Всех и сразу.Хоть мне трудно на высотах,Взял я всех живых, «300-х»,Трех «200-х».

Я их принял под завязкуВ окровавленных повязках,Дальше — сказка!Что движок не захлебнулся,Что я чудом увернулся.Я вернулся!

Знать, судьба моя такая,Тридцать лет в горах летаю.Я устал,Наверно, это моя осень.

Не участвую в парадах,Что мне думать о наградах,На пределе, на износеЯ, Ми-8…

Под конец исполнения у Есаула действительно заблестели слезы на глазах, а голос предательски охрип. У Романа отец прошел на «восьмерке» Афган. А сам Атаман начинал летать еще при Союзе, молодым лейтенантом. Потом — «незалежность» Украины, и, как следствие, — «нэма грошей на «горючку»! Но ему повезло — попал в Африку в миротворческую миссию, летал в Либерии, Намибии, Эфиопии. Правда, неуживчивый характер и привычка в лицо начальству говорить все, что на душе накипело, не лучшим образом сказывались на его карьере. На пенсию Роман ушел капитаном, имея за плечами налет более 3000 часов. Что весьма неплохо для времен «незалежности».