Роман Глушков - В когтях багряного зверя Страница 12

– Загрызи меня пес, если это не Фреки! – воскликнул Убби, вмиг опознав мертвеца по уникальной татуировке. – У кого еще, кроме него, могли быть точно такие же дурацкие счастливые карты! Помнишь Фреки, Проныра?

– Еще бы не помнить! – отозвался я. Меня осенила та же самая догадка, просто Сандаварг озвучил ее раньше. – И не только его, а весь их сквад помню: Фреки, Тур, Квасир, этот, как его… Херлуф и, конечно, сам домар Тунгахоп… Вот уж не думал, что встречу одного из этих парней здесь, да еще мертвым!

– Похоже, не одного, а двух, – поправил меня Сандаварг. – У первого покойника на левом предплечье шрам от лошадиного укуса. Тоже редкая отметина, ведь мы, северяне, на дух не переносим лошадей и обычно держимся от них подальше. Но когда мы со сквадом Тунгахопа и Кавалькадой пробирались к Новому Жерлу, нам хочешь не хочешь пришлось оседлать лошадей. Одна из этих вонючих тварей и цапнула тогда Квасира… Я про это сразу вспомнил, едва на руку тому мертвецу глянул. Да только мало ли, думаю, в Атлантике укушенных лошадьми северян, вот и промолчал. Однако, если никто не спорит, что вот этот покойник – Фреки, значит, вон тот наверняка и есть Квасир… Правильно я толкую?

– Похоже, мсье, нам нечем вам возразить, – ответил за всех Сенатор. – Но каким ветром сюда могло занести мсье Фреки и Квасира? И, главное, у кого хватило сил умертвить этих воинов, каждый из которых в силе и отваге не уступал вам, мсье Сандаварг?.. О, bien pardon, оговорился: почти не уступал!..

В иной раз такая оговорка пришлась бы Убби не по нраву. Но сейчас он пропустил ее мимо ушей, поскольку его голова была забита другими мыслями. Сандаваргу, как и всем нам, было чертовски любопытно, откуда здесь взялись эти вояки и что с ними стряслось. Их жизнь в последнее время была столь же головокружительна, как наша. Удрав из южной тюрьмы, эти беглые гладиаторы тоже выступили вместе с нами и Кавалькадой против Владычицы и даже взяли ее в плен. Но потом, когда Кавалькада погибла и стараниями Дарио бывшие враги заключили мир, сквад Тунгахопа не только заслужил прощение Владычицы, но и заставил ее отпустить на свободу всех гладиаторов-северян. А потом с чувством выполненного долга снова переквалифицировался в наемники. И буквально не сходя с места заключил первый контракт! Да еще какой: нанялся охранять королеву Юга, поскольку вся ее стража сложила перед этим свои головы в битве.

Когда мы решили возвращаться на Север, Тунгахоп сотоварищи продолжали служить телохранителями у Владычицы Льдов. И вроде бы не собирались в обозримом будущем разрывать с ней контракт. Однако с той поры многое переменилось: разлившиеся озера затопили всю южную Атлантику, коммерческая империя Владычицы рухнула, и та лишилась своих богатств, подданных и власти. Мы терялись в догадках, собирая по крупицам слухи о дальнейшей судьбе королевы Юга. Слухи были один мрачнее другого, но в них ни слова не упоминалось о королевской страже. И вот спустя несколько месяцев нам вдруг удалось случайно узнать о горькой участи двух ее бойцов…

– Не спрашивай меня о том, чего я не знаю, толстяк, – огрызнулся Сандаварг в ответ на расспросы Гуго. – Но битва, в какой пали Фреки и Квасир, была знатная. В одном только им не повезло – их враги оказались не воинами, а последними псами. Надеюсь, вы понимаете, что их тела неспроста сбросили в воду. Это были не похороны, а надругательство!

– Почему ты так решил? – удивился я.

– Настоящий воин похоронил бы достойного противника со всеми почестями, – пояснил северянин. – А обычные кочевники или бандиты просто бросили бы трупы на поле боя – зачем им заниматься лишней работой, уничтожая улики в этой глуши? Нет, Проныра: тот, кто убил и затем утопил Фреки и Квасира, знал, что они служили Владычице Льдов. Знал и нарочно выбросил их тела в воду, словно мусор, поскольку презирал их за то, что они работали на южан. Дескать, вы подчинялись водяной королеве, вот и пусть ваши распухшие трупы разлагаются в воде, а не покоятся, как подобает, в земле.

– Но кому понадобилось надругаться над ними? – недоуменно вскинула брови Малабонита. – Если это предупреждение, кто, кого и от чего здесь предупреждал?

– Обвинить северянина в том, что он покрыл себя позором, служа королеве Юга, мог лишь другой северянин, – предположил я. – Хотя за время, что мы были знакомы с Квасиром и Фреки, они вроде бы не заикались, что у них есть враги среди оставшихся на воле сородичей.

– Мне они тоже об этом не рассказывали, – подтвердил Убби. Он знал покойных не так долго, как я, но успел пообщаться с ними при жизни побольше меня. – Однако ты, скорее всего, прав. Обвинить Тунгахопа и его сквад в предательстве могли лишь другие северяне. И не только обвинить, но и покарать их за это.

– Какая чудовищная неблагодарность! – удрученно покачал головой де Бодье. – Эти храбрые мсье освободили из южного плена всех своих собратьев-гладиаторов! Да им на родине должны памятник поставить, а не предавать позорной казни!

– Верно говоришь, толстяк, – кивнул Сандаварг. – Но это мы с тобой так думаем. А кое-кто, загрызи его пес, может, думает иначе. Вряд ли всем северянам пришлось по нраву то, что Тунгахоп якшался с Владычицей Льдов. Я сам знаю несколько ублюдков, какие сочли бы такой поступок недостойным истинного воина. Но все они обитают далеко отсюда, у каньона Чарли Гиббса, и верят, что покроют себя позором, покинув те места даже ненадолго. Да они, скорее, издохнут там от голода и жажды, чем отступят от своих убеждений!.. Северянин, что убил Фреки и Квасира, точно не был таким конченым отморозком. Хотя бы потому, что пользовался вот этим.

И Убби указал на бедро мертвеца, где зияла глубокая круглая рана диаметром с мышиную норку. Нам она ни о чем не говорила – дырка как дырка. Но Сандаварг, повидавший на своем веку несметное количество боевых ран, быстро определил, чем это ранение отличается от других, что также имелись на теле Квасира. Попросив у Гуго отвертку, Убби засунул ее в это отверстие, поскреб там и, вынув инструмент, заключил:

– Так и есть – пуля! Да непростая! Это вам не те смешные пульки-горошины, что из воздухоплюек вылетают. А глубина раны, гляньте, какая! Еле до пулевого донышка достал. От такого удара никто на ногах не устоит, даже я. Да если мне в ляжку такая дрянь угодит, меня любой из вас успеет десять раз прикончить, пока я в себя приду.

– Неужто эту дырку оставило пороховое оружие? – спросил я.

– Оно самое, – не усомнился Сандаварг. – Вон, и мелкие ожоги на коже вокруг раны есть. То ли от пороха несгоревшего, то ли от куска горелой тряпки, какой ствол затыкали, чтобы пуля не выкатилась.

– Никогда бы не подумал, что северяне первыми возьмут в руки пороховые винтовки, – заметил я. – И это при вашей нелюбви к дальнобойному оружию!

– Вот и я про то же самое толкую, загрызи тебя пес! – угрюмо пробурчал Убби. – Все никак в голове не укладывается. Вижу, что Квасир и Фреки пали от рук северян. Вижу так же отчетливо, как тебя. Южане в ближнем бою такие раны не наносят. У вас руки длиннее, удары размашистее и бестолковее, и вы по нашему низкорослому брату обычно сверху вниз лупите. Но чтобы кто-то из наших взял в руки пороховую винтовку и начал использовать священный огонь для позорного убийства!.. Да этого пса самого надо в озере утопить, причем живьем!.. А, ладно, чего попусту гадать – бесполезное это дело. Давайте лучше похороним этих двоих, как подобает, и уедем отсюда. Плохое место, несчастливое. Проторчим тут еще – последнюю удачу растеряем.

Поверьте, если даже непривередливому Убби не нравится, куда вы его завезли, лучше его послушаться.

Складывать погребальный костер нам было не из чего. А тратить на это наши запасы топлива означало надолго лишить себя тепла, света и нормальной пищи. Как быстро, однако, привыкаешь к прелестям цивилизации! Мы пользуемся огнем считаные месяцы, и вот уже сам Убби начинает сомневаться, что для него важнее – достойные похороны мертвых соотечественников или ежедневный хорошо прожаренный бифштекс. И в итоге выбирает… бифштекс! После чего объясняет свой выбор тем, что нельзя лишать священного зверя Физза его единственной отрады. К тому же Сандаварг не так уж хорошо знал Квасира и Фреки, чтобы оказывать им подобные посмертные почести.

В общем, пришлось хоронить мертвецов по старинке. Пока мы с Сандаваргом копали на мало-мальски сухом участке берега могилы, Долорес и Гуго натаскали булыжников и затем помогли нам соорудить над могилами курганы. Небольшие, но мертвых героев, чьи тела еще вчера плавали в озере, устроят и такие. По крайней мере погибни они не здесь, а на гладиаторской арене, их погребли бы в могилках поскромнее.

А спустя полчаса мы уже катили на северо-восток, к наезженным дорогам, ведущим на Гамбийскую равнину. Но проехали всего ничего, потому что нас поджидал третий за сегодня сюрприз. Он был не такой страшный, как первые два, но именно ему предстояло вновь круто изменить нашу жизнь.