Саймон Джоветт - Несущие смерть Страница 12

Мы пришли слишком поздно.

Мысли Кверешира звучали неуверенно, словно воин аккуратно касался их, как заостренных клинков. Осторожно убрав пальцы от обнаженной кожи на шее отца, он посмотрел на Родичей. Лорд Влальмерх, экзарх Меншад Корум и вождь Диких Всадников Саимрара, пал в бою. Родичи склонили головы, и отблески шлемов залили святилище морем оранжевого золота. Казалось, что сами воины превратились в огни великого дома.

Кверешир окинул взглядом покои. В углах вновь собрались тени, но ничто не могло пережить очистительный огонь. И тем не менее, захватчики не оставили ни следа, даже психического эха своих темных замыслов. Стоявшие вокруг Родичи смиряли гнев и чувство стыда, опустив глаза к одурманивающему сиянию полированной призрачной кости под ногами, пока, наконец, Луриал, старейший из Кровных стражей, не поднял голову.

Кто в ответе за это?

Ужас обуял Кверешира, аккуратно снявшего кроваво-красный нагрудник отца.

Не знаю, но, клянусь Кхаином, они заплатят душами за сотворенное.

— Ты уверен?

— Совершенно уверен. Этот вариант малоизвестен и очень сложен, его использует лишь один эскадрон.

Кверешир повертел микроскопический диск под окуляром вблизивидца, двигая и переворачивая его так, чтобы свет отразила каждая из отравленных граней. Даже он понимал, с каким изумительным мастерством создан сюрикен, выточенный в форме миниатюрного скорпиона. Его хвост обвивался вокруг тела, заканчиваясь в хелицерах, педипальпы же выступали вперед, образуя таким образом идеальный зазубренный круг. В покоях отца Квереширу удалось отыскать мельчайший осколок сюрикена, застрявший в одной из колонн, и, несомненно, именно его сейчас не хватало в жале микроскорпиона.

— Чтобы оставить хотя бы царапину на призрачной кости, выстрел из сюрикенного пистолета нужно произвести с очень малого расстояния, — сообщил кузнец кости.

Кверешир внимательно посмотрел на стареющего мастера.

— Ты хочешь сказать, что рикошет умышленный?

— Верно, я пришел именно к такому выводу.

Даже без ценного сообщения кузнеца кости об уникальной форме заряда, Кверешир сумел бы опознать нападавших по примененной ими тактике. Лишь аспектные воины Жалящих Скорпионов обладали достаточным опытом схваток в ближнем бою, чтобы суметь рассчитать рикошет от колонны прямо в затылок противника. Но храмы аспектов почти не уделяли внимания изменчивой политике кланов Диких Всадников Сайм-Ханна. Кроме того, лишь воины дома Скорпионида, повелительница которых изучила аспектные искусства Жалящих Скорпионов много лет назад, ступая по Пути Воина, покрывали свои сюрикены психотоксинами мандибластеров.

Значит, нашего вождя сразили в бою, а не застрелили в спину?

Вопрос Луриала вонзился в разум Кверешира, резкий, но одновременно полный облегчения. Сын Влальмерха обернулся к верному Родичу.

— Да, старый друг, но за этим кроется нечто большее, чем дуэль чести между вождями. Нужно поговорить с глазу на глаз, — теперь Кверешир контролировал ярость, направляя бурлившие чувства в ровные берега размышлений. — Следуй за мной.

Двое членов клана слегка кивнули кузнецу кости, вежливо склонившему голову в ответ, и немедленно удалились. Из мастерской они выходили в тишине, не общаясь ни на словах, ни в мыслях. Кверешир чувствовал, как свирепая решимость Луриала изливается в пространство, ложась на плечи воинов тяжким грузом и лишая природного изящества. Их походка теперь напоминала подпрыгивающие шаги мон-ки. Впрочем, Кверешира заботили собственные думы. Даже мощь, излучаемая Луриалом, не придавала уверенности, хотя сын вождя знал, что старый воин пожертвует собственной душой ради возмездия за причиненное зло.

Как только пылающие врата святилища Саимрар спаялись за их спинами, братья по клану опустились на красные с золотом подушки, устилавшие пол.

— Они забрали его путеводный камень, — ровным голосом произнес Кверешир.

Луриал медленно склонил голову, понимая, насколько отталкивающе всё случившееся. В течение нескольких ударов сердца оба сидели в молчании, возносясь к синхронизации и переплетая души. Закрыв глаза, собратья воззвали к остальным Родичам.

Кровь течёт,

Гнев растёт,

Смерть идёт,

Война зовёт!

Где-то среди вихрей Ока Ужаса распахнула веки Лелит Гесперакс, и идеально заточенные зубы ведьмы бессветно сверкнули в ленивой улыбке. Неестественный мрак, сгустившийся в её вещих покоях, втянулся в складки реальности, и волны ша’йел рассосались, воплотившись в каллиграфических рунах на жемчужно поблескивавшей темноте стен. Это место никогда не принадлежало единственной реальности, поэтому символы продолжали скользить, извиваться и перетекать друг в друга, словно масляные змеи, жаждущие вновь устремиться в пучины варпа.

Увитая тенями королева ведьм без единого звука прервала медитацию, поднявшись на ноги неуловимым движением, исполненным болезненного изящества. Словно заметив пробуждение Лелит, на изогнутой стене с шипением проявилась неразличимая прежде дверь, и в покои хлынул свет. На пол легла тень высокого и стройного создания, стоявшего на коленях у входа, и Лелит обернулась, ожидая, что нижестоящая поинтересуется содержанием видения. Йюки, однако же, вела себя осмотрительно и не задавала вопросов до тех пор, пока великая ведьма не соизволила поделиться ответами.

Душу забрали. Началось.

Утонченная, но настойчивая сила мыслей Лелит заставила Йюки вздрогнуть.

Очень хорошо, с трудом смогла выдавить та в ответ, и Лелит скользнула к двери по пространству, разделявшему ведьм.

Не просто хорошо, но Неизбежно. В этом едины все Бессчетные Будущие.

Лелит словно плыла вокруг служительницы, длинные волосы великой ведьмы, ниспадая темным шлейфом, касались обнаженных плеч Йюки. Нижестоящая сражалась с желанием коснуться ног королевы, скользивших рядом с ней сквозь завихрения воздуха, зная, что это исторгнет душу из тела и швырнет, визжащую, в бездну ша’йел, где она станет добычей демонов или самого Слаанеша. Так звучали произносимые шепотом слухи о договоре великой ведьмы с Атласным Троном…

Но что, если оно того стоит? Не зная, собственные ли мысли звучат в её голове, Йюки сцепила руки перед собой, обхватив правый кулак левой ладонью в привычном почтительном жесте тех, кто входил в свиту Лелит Гесперакс.

Разумно, вновь прозвучали мысли, ибо Тонкая Линия разделяет Путь Проклятия и Дорогу в Ад.

Красную с золотом броню экзарха церемонно возложили на алтарь, скрестив руки доспеха на груди. В ярких цветах виднелись отблески аспекта Огненного Дракона, покинутого Влальмерхом, ставшим в тот час Меншад Корум, Потерянным Воином. До этого он принял судьбу вечного воина, оказавшись прикованным к славному пути Кхаина, Кроваворукого Бога. Однако же, душа Влальмерха, преисполненная гордыней родного клана, не находила покоя в аспектном храме Огня, и экзарх покинул Драконов, вернувшись к сородичам — величайший среди воителей дома Саимрар во все времена. Разумеется, многие его собратья и их далекие предки в свое время ступали по Пути Воина, но никто прежде не возвращался в клан, став экзархом. Влальмерх стал прирожденным лидером дома, в равной мере внушая всем восхищение, страх и уважение. С ним словно явилось пламя, символ отринутого аспекта, и Саимрар сиял в отблесках огня своего вождя.

— Путь Экзарха одинок и жесток, но приносит величие нашему роду и распаляет души. Сей Несравненный Путь внушает страх и благоговение сердцам, — провидица клана Саимрар оглядела стоявших на коленях сородичей, пылавших уязвленной гордостью.

Её взору предстала поистине вдохновляющая картина — сотни кроваво-красных шлемов, склоненных перед доспехом вождя, ярко блистали в храме, словно языки пламени. В переднем ряду собравшихся ослепительно сияли золотом Родичи — Дикие Всадники клана и Кровные стражи вождя. Вокруг избранных воинов, вползая на три нижние ступени подъема к алтарю, закручивались испускаемые ими потоки стыда и вихри жажды возмездия.

Нас не оказалось рядом.

Сам воздух, плотный и вязкий, болезненно сочился неразборчивыми обещаниями погибели. Там, в центре густой смеси неослабевающих чувств, заставляя трясину психического поля покрываться рябью водоворотов, стоял на коленях Кверешир, блистательный в золотой боевой броне. Глаза воина сверкали алой кровью, так же, как и наплечники доспеха.

Потянувшись разумом, провидица рассмотрела сына Влальмерха вблизи, пытаясь разгадать его тайные помыслы. Никогда прежде Эхлиджи не видела, чтобы тяжкая утрата проявляла себя в подобном вихре эмоций. Провидица поняла, что Кверешир изо всех сил сохраняет самообладание, сражаясь против гнева, напоенного ненавистью. Воин не отрывал глаз от мерцающего пола храма, словно боясь испепелить окружающих взглядом.