Вадим Проскурин - Добрая Фея Страница 12

—  Спасибо, — сказал Саша. — Только не стоило так напрягаться, ты же весь день в офисе провела.

—  Не весь день, так, пару часов. Там все нормально, даже странно. Я думала, разболтаются без меня.

—  Везет тебе, — вздохнул Саша.

Ольга ожидала, что он начнет рассказывать о своих неприятностях, но Саша промолчал. Она положила еду ему на тарелку, нарезала хлеб, налила в стакан сок. Села напротив.

—  Как у тебя с Андреем? — спросила она. — Он тебя не достает?

Саша помотал головой.

—  Все нормально, — сказал он. — Отличный парень растет. Никаких проблем, все правильно понимает.

Некоторое время они молчали. Потом Ольга спросила:

—  На дачу в пятницу поедем?

—  Нет, в пятницу не поедем, в субботу поедем, — ответил Саша. — В пятницу Андрей после школы с отцом встречается.

—  А мне он ничего не говорил, — удивилась Ольга.

Саша пожал плечами. Ольга ощутила укол ревности — разрывая отношения с Костей, она ожидала совсем другого. Она боялась, что Андрей не примет Сашу, но у них отношения сразу наладились, а от нее сын отдалился. Когда он дома, почти не разговаривает с ней, либо сидит в своей комнате, либо с Сашей в компьютер играют на пару. А она как бы лишняя.

И Костя ни разу не звонил домой. На мобильник сыну звонил, а с ней разговаривать не хочет. Она тоже с ним разговаривать не хочет, но она была уверена, что он будет звонить ей, просить вернуться, хотя бы извинится за то, что ударил ее… Раньше она считала, что он к ней лучше относится.

Саша доел, поставил посуду в раковину и открыл кран.

—  Оставь, я помою, — сказала Ольга.

Саша с сомнением посмотрел на нее, но закрыл кран и отошел от раковины. Странное дело, он совсем не чурается домашней работы, как большинство мужчин. Пропылесосил без напоминания, мусор выбрать не забывает, даже посуду моет. Костя тоже все это делал, но ему нужно было каждый раз напоминать, и он делал такое обиженное лицо…

Какое же это нервное дело — с мужем разводиться…

Мышь умерла от внутреннего кровотечения. Еще у нее начинался перитонит, он убил бы животное через пару дней, но не успел, кровотечение справилось быстрее. Раковая опухоль, практически уничтожившая мышиный желудок, после введения препарата стала стремительно распадаться, желудок превратился в решето прободных язв, а затем распад затронул крупный сосуд и болезни пришел конец. Быстрая и гуманная смерть, куда приятнее, чем смерть от непроходимости, которая должна была наступить дней примерно через пять.

Неожиданный эффект. В общем-то, все хорошо, лекарство действует, даже слишком хорошо действует. Костя внимательно осмотрел под микроскопом ошметки мышиного желудка, живых раковых клеток не обнаружилось ни одной, только некротизированные остатки. Если бы опухоль была меньше и не затронула жизненно важных органов, мышь была бы жива и почти здорова, гнойник на месте опухоли за болезнь можно не считать. Получается, в некоторых случаях это лекарство вполне можно применять, на начальных стадиях рака кожи, например. Впрочем, рак кожи и так неплохо лечится, а вот если у больного много мелких метастазов, это раньше не лечилось, а теперь… Конечно, эффект не совсем тот, какой хотелось получить, но тоже очень хороший. А что с остальными мышами?

Остальные девять мышей выглядели точно так же, как раньше, непохоже, что препарат на них подействовал. Опухоли по-прежнему прощупывались, у четверых мышей незначительно поднялась температура, но это ни о чем не говорит, на поздних стадиях рака температура тела часто подпрыгивает. По самочувствию тоже заметных изменений нет, большую часть времени зверьки неподвижно лежат, только к поилке подходят время от времени, три мыши немного поели, остальные только воду пьют. Обычные больные животные, ничего особенного.

Так было во вторник и в среду, а в четверг обстановка в виварии радикально переменилась. Когда Костя бросил первый взгляд на длинный ряд клеток, он не поверил своим глазам — две мыши бегали в колесе. Остальные животные по-прежнему лежали и страдали, но только в одной клетке кормушка была нетронута. Кажется, они выздоравливают, тьфу-тьфу, не сглазить бы.

Сегодня, в пятницу, все девять зверьков выглядели абсолютно здоровыми. Некоторые бегали в колесе, другие лазили по стенкам своих клеток, одна мышь спала, но когда ее товарищи встретили человека громким писком, проснулась и тоже начала суетиться. Судя по кормушкам, все мыши хорошо поели. Они выздоравливают, в этом больше нет сомнений.

Некоторое время Костя неподвижно стоял и смотрел на клетки с грызунами. Он знал, что это великий момент — лекарство, которое принесет спасение миллионам больных и Нобелевскую премию своему создателю, только что прошло первое испытание. Костя понимал, что должен чувствовать небывалое воодушевление, кричать «Эврика!» или что-нибудь другое в том же духе, но он не чувствовал ничего особенного. Он смотрел на жизнерадостных зверьков, победивших смертельную болезнь, и думал только о том, как и в каком порядке выполнять процедуры, которыми обычно завершается испытание нового препарата. А высоких мыслей в голове не было, голова была не то чтобы пустая, но холодная.

Костя прошел в кабинет, включил компьютер и просмотрел медицинские карты подопытных зверьков. Диагнозы, результаты анализов, рентгеновские снимки… Десять мышей, среднего возраста и пожилых, у всех рак в последней стадии, ожидаемое время жизни — от недели до двух. И вот они, в соседнем помещении, скачут довольные по клеткам и еще не знают, что их ждет. Простите, мышки, мне вас жалко, но придется послужить науке в последний раз.

Костя взял видеокамеру, прошел в виварий и немного поснимал каждую мышь. Он делал это каждое утро, это составная часть эксперимента и важное приложение к отчету. И еще это последнее событие в жизни нескольких несчастных животных.

Ну что ж, начнем. Клички подопытным мышам обычно не дают, у них есть только номера, но этого примечательного матерого самца Костя прозвал Пиратом. Не только из-за темного пятна вокруг глаза, но и из-за особенностей характера, мыши онкологической линии редко бывают столь агрессивными и самоуверенными. Вот и сейчас, когда Костя сунул в клетку руку в перчатке, Пират не стал прятаться, а попытался тяпнуть человека за палец. Ничего страшного, его можно понять, имеет право.

Костя перехватил Пирата поудобнее, зафиксировал двумя пальцами голову, чтобы животное не кусалось, и уложил в гильотинку. Мышь оглушительно заверещал, Костя быстро взвел пружину и нажал кнопку. Он не любил такие моменты, понятно, что лабораторные мыши для того и предназначены, чтобы ученые ковырялись в их внутренностях, но он все равно чувствовал себя убийцей. Утешает лишь то, что ребятам, работающим со СПИДом, еще тяжелее, им приходится обезьян убивать.

Ну ладно, начнем вскрытие. У Пирата был рак легких, предположительно, с метастазами в печени. Предположительно — потому что у мышей метастазы видны только на вскрытии, у них и главная опухоль становится заметна лишь за пару-тройку недель до смерти, очень маленький организм, не хватает разрешающей способности ни рентгена, ни ультразвука. Но ничего, сейчас все увидим.

Начнем с печени. Печень как печень, ничего особенного. Чуть-чуть увеличена, но в пределах нормы, никаких уплотнений не видно, сфотографируем и пойдем дальше. Теперь легкие… Ого!

В левом легком, почти у центрального бронха, хорошо заметен большой и явно патологический очаг. Слизистая утолщена и изменена, на это стоит взглянуть через микроскоп.

И не только взглянуть, но и сфотографировать. Очень хорошо видно, что эти клетки раньше были раковыми, а теперь начали превращаться в обычный эпителий. Превращение еще не завершено, характерные лепестки на поверхности клеток еще заметны, но лишь чуть-чуть, надо приглядываться, чтобы их разглядеть. Сосуды, питавшие бывшую опухоль, резко сужены, это нельзя объяснить посмертными изменениями. Все правильно: когда опухоль утратила злокачественность, клетки отказались от усиленного питания. А кстати…

А вот это по-настоящему сильно. Костя сразу и не понял, что опухоль проросла гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд. Потому что теперь там почти нормальная легочная ткань, некоторые изменения есть, альвеолы необычной формы, слишком мало пыли на их поверхности, да еще капиллярная сеть необычно густая. Но это мелочи, если к ним не придираться, можно считать, что под микроскопом лежит нормальная легочная ткань, вполне функциональная, даже, пожалуй, чуть более функциональная, чем в норме.

Ладно, с Пиратом все понятно. Сфотографировать образцы тканей, тушку упаковать в контейнер, приклеить этикетку и убрать в холодильник. Следующий.

Этой самке Костя не дал имени. Мышь как мышь, ничего особенного, маленькая хвостатая старушонка, уже прабабушка, если верить личному делу. Прости, старушка, ничего личного…