Николай Буянов - Наблюдатель Страница 12

Со всех сторон на разные голоса торговцы предлагали свой товар. Под самодельными навесами высились горы морской рыбы, как сырой, так и уже приготовленной сотней разных способов. Здесь же можно было купить и рис, и специи, и хозяйственную утварь. В отдельном ряду свой товар выставляли ткачи и продавцы одежды - от совсем простой и дешевой крестьянской до изысканных туалетов из тончайшего китайского шелка, вывозимого контрабандой из Поднебесной. Если у покупателя водились деньги, он мог приобрести змею в тэнусамене (террариуме) и даже наблюдать, как змеелов сам отсечет голову змее острым, как бритва ножом и наполнит чашу черной желчью пополам с рисовым вином. Впрочем, сейчас для охоты на змей уже не сезон. Такой напиток, по уверению врачевателей, очень благотворно влияет на печень. За мизерную плату уличные целители могли с помощью трав, игл для акупунктуры, а то и просто прикосновением пальцев снять головную боль, вылечить от несварения или снять проклятие злых духов. То тут, то там на импровизированных сценах давали представления музыканты, акробаты и фокусники.

Вокруг них тут же собирался народ, в основном бедняки, которые очень тепло принимали артистов, но, к сожалению, не могли им заплатить даже того, на что те купили бы хоть миску риса.

Фокусник с обезьянкой на плече протолкнулся сквозь толпу к небольшому, ярко раскрашенному фургону, где давал представление традиционный японский театр марионеток. Пьеса была знакомой, но красиво сделанные куклы и мастерство артистов-кукловодов за ширмой все равно притягивали внимание. Крошечный самурай в блестящих латах храбро сражался с драконом, размалеванным красными, зелеными и черными красками. Дракон изгибался, свирепо вращал глазами, из его пасти вырывались клубы дыма. Он был изготовлен с большим талантом и казался настоящим воплощением зла, и, когда, наконец, он пал и издох под ударом меча маленького самурая, зрители радостно засмеялись и захлопали в ладоши. Змей выглядел громадным даже сейчас, когда был повержен, и люди хлопали все сильнее: чем больше дракон и чем меньше самурай, тем значительнее победа!

За представлением наблюдали и торговцы, чьи прилавки были неподалеку. Сгорбленный, бедно одетый старик с засаленной косичкой на затылке, торговавший рыбой, радостно вскрикнул, когда самурай, одолев чудище, освободил прекрасную деву и усадил ее на лошадь позади себя.

Продавец за прилавком напротив неодобрительно покачал головой:

- Ты бы думал лучше о своей торговле, сосед. Возле твоего прилавка совсем нет покупателей.

- Ох, да, вы правы, Екуси-сан, - живо откликнулся старик, не отрывая слезящихся глаз от сцены. Его лицо с нездоровой сероватой кожей было покрыто морщинами, словно земля в период засухи. - Видно, Амида Будда сегодня сердит, раз отвернулся от меня.

- Ну уж Будда, кажется, здесь ни при чем, - хохотнул какой-то прохожий, разглядывая грязный прилавок. - Дело скорее в том, что твоя рыба насквозь гнилая!

- Что? Моя рыба? - возмутился старик. - Да вам любой скажет: лучшая рыба на всем базаре - у старого Осимы! Господин сам может зайти в мою лавку и выбрать товар по вкусу! Заходите, господин, прошу вас! Заходите же!

Все еще ухмыляясь, прохожий зашел в лавку, не обращая внимания на продавца, который кланялся так часто, что, казалось, его голова вот-вот оторвется и слетит с худых плеч.

Но едва они оказались внутри, с ними обоими произошла вдруг разительная перемена. Старик выпрямился, его лицо разгладилось, взгляд приобрел твердость стали. Прохожий же, наоборот, съежился и глядел на Осиму Кэсои снизу вверх, несмотря на высокий по японским меркам рост.

- Ты проследил за ним?

- Да, мой господин.

- Он с кем-то разговаривал?

- Только с торговцем рисовыми лепешками. Мы проверили торговца, он чист. Еще дал нищему мелкую монету. Посмотрел представление театра кукол.

- Не отрывай глаз от фургона. Упустишь - шкуру спущу с живого.

Прохожий съежился еще сильнее. Он знал: угроза насчет шкуры могла осуществиться буквально.

А фокусник с обезьянкой тем временем, улыбаясь, наблюдал за красивой юной девушкой, которая ходила между рядами зрителей с большим деревянным подносом. По традиции ее лицо, лицо артистки, под толстым слоем грима походило на маску, но даже при этом оно вовсе не выглядело безжизненным. Черные волосы были аккуратно уложены в высокую замысловатую прическу.

- С твоей красотой может соперничать только твое искусство, Есико - сказал фокусник, кладя на поднос монетку. - Я видел это представление много раз, но все время смотрю его будто впервые.

- Вы очень добры ко мне, - смущенно ответила девушка. - Мой брат ждет вас. Только погодите, пока зрители разойдутся.

Старший брат Есико Тадэн больше был похож на силача, жонглирующего на арене тяжелыми гирями, чем на актера-кукловода. Он сидел внутри фургона на тонкой циновке, скрестив под собой ноги, и ремонтировал дракона из рисовой бумаги. Несколько секунд фокусник стоял неподвижно за спиной Тадэна, с удовольствием наблюдая, как играют у того под кожей тяжелые, но удивительно гибкие мышцы. При всей своей мощи движения актера были очень легки и точны. Наконец его ловкие пальцы закончили работу, он распрямился и положил готовую куклу на специальную подставку.

- Сегодня наш друг придет сюда? - спросил фокусник.

Тадэн вздохнул:

- Есико, приготовь гостю поесть. И принеси чаю.

Фокусник присел напротив. Скоро перед ним появилась миска риса и несколько кусочков сырой рыбы.

- Что мне нужно передать?

- Мы знаем немного, - ответил Тадэн. - Если судить по тому, что самураям становятся известны все наши передвижения, их шпион где-то очень близко к руководителям общества. Может быть, он даже стоит во главе одного из отрядов. И, самое главное, наш друг уверен, что шпион не состоит на службе у дайме. Господин Симадзу Иэхиса о нем ничего не знает. Этого человека нанял тайный клан.

- Шпион - ниндзя? - удивился фокусник.

- Нет. Это окинавец. Возможно, раньше он был на нашей стороне, но его запугали или купили. Боюсь, что теперь план освобождения ОнукоТэрая известен врагам.

Фокусник молчал. Актер кукольного театра был прав: в члены тайного общества не мог попасть случайный человек. Внедрить его было бы чрезвычайно трудным делом. Шпионил кто-то из своих.

- Я могу встретиться сам с нашим другом? - настойчиво спросил Фокусник. - Вы каждый раз подвергаете его и себя ненужному риску. Было бы куда проще, если бы я встречался с ним сам и обменивался нужными сведениями! Я не хотел бы, чтобы с Есико что-нибудь случилось.

Он бросил взгляд на девушку. Ее лицо вспыхнуло.

- Прошу вас, не считайте меня маленькой девочкой. Я очень горжусь тем, что хоть как-то помогаю общему делу.

Она попыталась придать голосу строгость, но было видно, что такое проявление заботы ей приятно.

- Все равно было бы проще, если бы вы связали меня с этим человеком напрямую.

Тадэн покачал крупной головой:

- Это невозможно. Он очень недоверчив, и, я думаю, у него есть на это право. Он страшно рискует, находясь один в стане врага. Есико, возьми дракона и повесь его снаружи на шест. Новая краска должна высохнуть к завтрашнему утру.

Через некоторое время фокусник, так ничего и, не добившись, вышел из фургона. Обезьянка по-прежнему сидела у него на плече и корчила потешные гримасы. Народ на базаре бурлил, как и раньше, и фокусник легко растворился в толпе. Есико проводила его до выхода и вернулась в фургон. Она неслышно подошла к брату и заглянула в его тревожные глаза.

- Что-то случилось, Тадэн? Я чувствую…

Он неожиданно повернулся к ней.

- Есико, мне нужно, чтобы ты выполнила одно поручение.

- Я слушаю тебя.

- Тебе надо будет отправиться на юг, в деревню Тятаи. Если тебя кто-нибудь остановит, скажи, что идешь навещать больную родственницу. В деревне найди семью Фунори и остановись у них. Передай им это письмо. Сюда не возвращайся ни в коем случае.

Она нерешительно взяла в руки свиток рисовой бумаги и развернула его.

- Но здесь ничего нет!

- Глупая! - сердито сказал Тадэн. - Это тайные чернила, они незаметны. Но те, кому ты отдашь письмо, знают, как его прочесть.

Он неожиданно привлек ее к себе и нежно поцеловал. Ее удивила его теплота: обычно брат вел себя куда более сдержанно.

- Постарайся добраться до деревни незаметно. Ну, иди же!

- А как же ты?

- Иди! - твердо сказал он. - И помни: чтобы ни случилось, письмо должно попасть по назначению.

Тадэн с самого раннего детства заменил сестренке и отца, и мать. Она их почти не помнила, и единственным человеком, которому она безоговорочно верила и которого любила, был старший брат. Самый сильный, самый добрый, самый мудрый на свете.

Есико переступала изящными ножками по пыльной дороге и с любопытством глядела по сторонам. Интересно, почему Тадэн не отправил тайное письмо с фокусником? И когда он успел его написать? Ведь целое утро они вместе давали представление. Есико управляла тем маленьким отважным самураем, а брат - страшным драконом из деревянных реечек и рисовой бумаги. Какая замечательная получилась кукла! Как красиво она развевалась на ветру, пока на ней сохла новая краска!