Джефф Ровин - Смертельная битва Страница 12

Чемпион пришел просто, без всяких церемоний, хоть ему и предлагали их организовать, и сел вместе с остальными участниками турнира, а не на специально отведенное ему почетное место в центре первого ряда амфитеатра. И вел он себя так же, как все остальные участники: Кун Лао считал, что почести нужно было каждый год зарабатывать заново, а не почивать на лаврах прошлых побед. Тем не менее, он не вступал в поединки до тех пор, пока в схватках не были определены трое лучших бойцов, мастерски владеющих искусством рукопашного боя.

Первые поединки всегда были захватывающе интересными: заслуженные ветераны бились с новичками на трех отдельных аренах до победы одного из соперников. Когда поединок завершался, и победитель и побежденный возвращались на свои места — первый ждал новой схватки, а второй смотрел и учился.

Трое лучших мастеров боевых искусств определились к ночи. Кун Лао по очереди сразился с каждым из них. Несмотря на их отвагу и то обстоятельство, что двое из них участвовали в Смертельной Битве впервые, Кун Лао быстро расправился с каждым. Первый его соперник — мускулистый малый, называвший себя Ульфилой Остготским, — боевыми искусствами не владел, но яростно нападал на противника с дубинкой, утыканной острыми шипами, и щитом, однако он быстро выбился из сил. Другой — старый соперник Кун Лао, мавританец Махада, во время боя читавший стихи из ведического «Гимна творения», — бился храбро, но в схватке потерял несколько зубов, а вместе с ними способность декламировать и уверенность в своих силах. Третий поединщик — римский борец по имени Тойзар — доставил Кун Лао несколько неприятных моментов, когда прижал его к земле, но боль от ран, которые чемпион сам себе нанес острыми колючками, прибавила ему сил, и он сумел сбросить с себя противника. Раньше, мелькнуло в голове Кун Лао, сила талисмана просто не дала бы сопернику возможности свалить его на землю.

В течение всего дня Кун Лао продолжал ощущать присутствие чего-то сверхъестественного, однако до сих пор он не видел и не слышал ничего такого, что могло бы вызвать его беспокойство.

После победы над Тойзаром, которую он одержал, бросив обессилившего соперника через плечо, Кун Лао повернулся к хозяину, поклонился, расставил ноги в боевой стойке, опустил вниз руки и встал в ожидании. Спустя миг, показавшийся вечностью, Шен Цун усмехнулся.

— Твоя победа впечатляет, — проговорил хозяин. — Тем более что, как мы заметили, ты впервые сражался без помощи магии.

— Религия — это не магия, — парировал выпад Шен Цуна победитель.

— Об этом можно спорить, но не теперь, — ответил Шен Цун, продолжая усмехаться. — Я хотел лишь отметить, что ты сражался без своего амулета, и это достойно уважения. — Глаза преждевременно состарившегося колдуна сузились, кустистые седые брови уперлись в переносицу. — Ты победил — пока. Но тебя ждет еще одна схватка.

— Ты же видишь, — спокойно сказал Кун Лао, — я жду тебя.

Шен Цун бросил на него долгий взгляд, потом сделал согнутым пальцем знак стоявшей справа от его трона фигуре в капюшоне.

— Веер, — бросил хозяин.

Фигура запустила руку куда-то в глубь одежд и достала складной веер из тонкой рисовой бумаги. Шен Цун начал неспешно им обмахиваться; хоть движения его казались неторопливыми и даже ленивыми, полотнища знамен, укрепленных на дальней стене, затрепетали.

Усмешка на лице Шен Цуна стала шире. От застывшей на его лице, Похожем на обтянутый кожей череп, неестественной ухмылки, в которой не было и намека на радость, по телу Кун Лао побежали мурашки.

— Тебе известно, — спросил Шен Цун, — что в этом году я решил не участвовать в турнире?

— Мне очень жаль об этом слышать.

— Я верю тебе, — ответил Шен Цун. — Желаешь ли подойти и принять мои поздравления с победой?

Боевая поза Кун Лао оставалась неизменной.

— Ты прекрасно знаешь, что это противоречит правилам Смертельной Битвы. Победитель должен сразиться с хозяином или — если хозяин турнира по какой-то причине не может участвовать в состязании — с тем бойцом, которого хозяин выставит вместо себя.

— Конечно, — проговорил Шен Цун. — Иначе победитель не выиграет главный приз: год жизни, на который он не состарится до следующей Смертельной Битвы.

Кун Лао локачал головой.

— Я сражаюсь не ради этого приза, и другие собравшиеся здесь бойцы, думаю, тоже. Победа для них — вопрос чести, а не награды.

В этот момент монах ощутил тревожившее его присутствие чего-то сверхъестественного сильнее, чем раньше. Что бы ни произошло, кто бы ни должен был появиться, долго теперь это существо не задержится.

— Возможно, ты прав, — согласился Шен Цун. Ухмылка на его губах в последний раз вспыхнула и угасла. — Какой толк в жизни, если в ней нет места чести… если мы не властны над своей собственной душой.

Шен Цун жестом отослал слугу на место, продолжая пристально смотреть на Кун Лао, потом хлопнул один раз в ладоши. За пределами двора раздался стон, звук которого походил на скрип несмазанных колес перегруженной телеги, потом лязг и грохот, будто подняли большую цепь и с силой бросили ее на каменный пол. Вслед за этим из темного пространства позади огнедышащих драконов донеслись глухие звуки тяжелых шагов.

— В этом году, — сказал Шен Цун, — я решил не участвовать в турнире. Я уже немолод, Кун Лао, и будет лучше, если на этот раз вместо меня выступит другой участник состязаний.

Когда во тьме стали вырисовываться очертания какого-то огромного, неуклюжего существа, звук тяжелых шагов еще более усилился. Очертания эти напоминали человеческие, но ростом существо было под восемь футов и конечностей у него было больше, чем у людей.

По мере приближения чудовища ощущение присутствия незримой и грозной злой силы, которое все время преследовало Кун Лао, обострилось еще сильнее. Причем зло это было гораздо больше исходящего от Шен Цуна — колдун, по крайней мере, был человеком.

А эта тварь к роду человеческому явно не принадлежала. Наклонив голову и пройдя в ворота, она встала посреди освещенного пламенем двора, ее красные глаза внимательно разглядывали присутствовавших. Многие из сидевших в амфитеатре героев закричали от страха, а когда чудовище с кожей цвета бронзы зарычало и стало двумя верхними из четырех мускулистых лап бить себя в грудь, две нижние нетерпеливо протянув к Кун Лао, крики переросли в вопли. Мышцы каждой из четырех рук в запястьях были перехвачены железными обручами, к которым крепились цепи, и каждый из трех пальцев на обеих нижних руках загибался от неуемного желания схватить и растерзать жертву. Заостренные уши чудовища подергивались от очевидного удовольствия, которое доставляли ему вопли побежденных бойцов.

Кун Лао не выказал перед монстром признаков страха, и тот угрожающе затряс головой. Его длинные черные волосы, заплетенные в свисавшую на спину косу, закачались из стороны в сторону, а почти безгубый рот раскрылся в мерзкой гримасе, обнажив белые зубы и два острых, покрытых мутной слюной клыка.

Гигант нетерпеливо переминался с ноги на ногу, четко очерченные на его животе мускулы играли, стянутые красным кожаным поясом, пряжку которого украшали изображения Инь и Ян, мышцы слоноподобных ног вздувались ниже его синей набедренной повязки.

На каждой ноге монстра — по-другому его назвать Кун Лао даже не мог — было по два острых когтя спереди и по одному сзади, и все шесть когтей яростно скребли каменный пол арены. Серые гамаши, покрывавшие голени огромной твари, казалось, были готовы лопнуть от напора игравших мышц и сухожилий.

Глаза Шен Цуна злобно сверкали.

— Кун Лао, хочу представить тебе моего бойца — сына царя Борбака и царицы Маи, принца Куатана и верховного предводителя армий царств Шокана.

Кун Лао заметил, как пасть чудовища перекосило от звериной ярости.

— Однако, — продолжал Шен Цун, — если ты еще в состоянии говорить, можешь называть его по имени. Его зовут Горо.

Глава 11

Если бы…

Тысяча если бы пронеслась в голове Кун Лао, когда громадная туша двинулась в его направлении. Если бы он взял с собой талисман, у него был бы хоть какой-то шанс одолеть грозного соперника. Если бы он согласился завершить турнир без приза, как позволяли правила, ни честь его, ни сама жизнь не стояли бы теперь на кону. Если бы он использовал свое право и стал настаивать на поединке с Шен Цуном, то наверняка одержал бы победу, потому что некогда сильный противник и блестящий мастер боевых искусств сейчас очень ослаб.

Если бы…

С ревом, вырвавшим невероятной мощи пламя из пастей каменных драконов, топая с такой силой, что содрогались каменные арена и амфитеатр, Горо приближался к сопернику. Как и следовало монаху-воину Ордена Света и победителю Смертельной Битвы, Кун Лао не стал пассивно дожидаться нападения. Он бросился навстречу надвигающемуся врагу, издав громкий боевой клич, который, казалось, исходил из самой глубины его существа. Клич прозвучал столь Пронзительно, с такой роковой силой, что даже на звероподобном лице Горо на миг отразилось замешательство. Но это все же его не остановило. Два бойца, угрожая друг другу, продолжали сближаться.