Сэнди Митчелл - Смерть или слава Страница 12

Глава шестая

Оглядываясь назад, я представляю себе все происшедшее так, что зеленокожий был удивлен увидеть меня не меньше, чем я его, иначе, без сомнения, закончил бы бой раньше, чем мое усталое и онемевшее сознание успело толком отметить его присутствие. Но поскольку все случилось именно так, как случилось, несмотря на слабость и неподвижность в моем едва оправившемся теле, во мне сработал инстинкт, и я на чистом рефлексе уклонился от броска противника, развернувшись на каблуке, и нанес свободной ногой удар под колено, пока орк пролетал мимо, рыча, подобно гроксу-самцу, уловившему запах соперника. Мне пришлось пережить секунду паники и сомнения, сработает ли старый приемчик против этого гигантского куска нечувствительных мышц, возвышавшихся на добрую голову над любым человеком, с каким мне вообще приходилось сходиться в драке — даже учитывая тех катачанцев, с которыми мне время от времени доводилось тренироваться, — но, кажется, суставы зеленокожих все же были достаточно похожи на наши, чтобы добиться эффекта. Тварь рухнула на одно колено, вопя еще громче, если такое только можно было возможно, потому как раскаленный металл с шипением прожег грубую ткань штанов, в которые он был одет. Не успев встать, орк снова бросился и тут же повалился спиной вперед в открытый люк с едва ли не комичным вскриком изумления, когда я что есть силы пнул его ногой в лицо, не дав шанса восстановить равновесие. Окрестности огласились звуком мощного удара, а за ним знакомым треском лазгана — два одиночных выстрела один за другим.

Будучи уверен, что Юрген вполне способен разобраться с проблемой, я снова прикрыл глаза от солнца и быстро огляделся, стараясь различить, откуда пришел противник и был ли он один.

Конечно же, так далеко, чтобы последнее предположение оказалось верным, наше везение простираться не могло. Грубые, утробные крики эхом раскатились по барханам вокруг, и со своей возвышенной позиции наверху корпуса спасательной капсулы я сумел разглядеть еще два зеленых пятна, движущиеся с ошеломительной скоростью в нашем направлении. Быстрая рукопашная стычка с их собратом не дала мне достаточно времени, чтобы вполне впитать весь ужас и отвращение от образа твари, с которой мне пришлось сразиться, но наблюдения за этими вполне хватило, чтобы разглядеть весь их поразительный гротеск.

Сказать, что открывшийся вид не заставил меня внутренне содрогнуться от страха, значило бы соврать. Несмотря на мое самоуверенное заявление в адрес Диваса, что твари эти не казались такими уж мощными, и относительную простоту, с которой мне удалось расправиться с первым из атакующих, я был достаточно смышлен, чтобы понимать, насколько серьезную угрозу для меня они представляют. В первой стычке мне повезло, это я осознал в полной мере, и только инстинкт и рефлексы, отточенные годами тренировок, позволили мне в полной мере воспользоваться запальчивостью моего противника, да и вмешательство Юргена не повредило (ну, разве что собственно орку, но это было и к лучшему).

С одной стороны, бегущие в нашем направлении существа были весьма корпулентными, и на их телах бугрились такие мышцы, которые раньше я видал только у огринов. Даже катачанцы определенно выглядели бы слабаками рядом с любым из этих монстров. Крошечные красные глазки злобно уставились из-под излишне крупных надбровных дуг, но, в отличие от голографических реконструкций, которые мне доводилось видеть, они светились злонамеренностью и чем-то, что, не будучи в прямом смысле слова интеллектом, было в то же время инстинктивной находчивостью, которая весьма во многих случаях вполне заменяла оный. За век с лишним, что прошел с момента той первой ошеломительной встречи, я имел возможность гораздо больше узнать об этих существах, и одним из наблюдений относительно них — которое, как я убедился, подтверждалось на практике снова и снова — было, что списывать их со счетов как примитивных, лишенных рассудка скотов — скорейший путь на кладбище (или, что гораздо более вероятно, к самим оркам в желудок). Несмотря на свою массивность, передвигались они споро, с особенной грацией, которая совершенно не вязалась с их внешним видом, когда каждое движение было, насколько только возможно, экономным и точным.

Это наблюдение более всего остального оказалось способным вдохнуть страх в мое сердце. Какой бы огромной ни была чистая сила их массивных мышц, она оставалась под контролем и четко направлялась владельцами, несомненно, на одну-единственную цель — мою скорую кончину.

— Комиссар!

В проеме люка появился Юрген, баюкая в руках лазган из оружейного ящика капсулы; и — благослови Император моего помощника на целую вечность — через разнообразный набор подсумков и разгрузочных ремней, которыми, по обыкновению, он был украшен, оказался продет цепной меч, оставленный каких-то несколько часов назад, завершив последнюю тренировку. Я с благодарностью принял у него эту ношу, одновременно вынимая лазерный пистолет из кобуры на поясе, и ощущение оружия, вновь оказавшегося в руках, мгновенно позволило мне почувствовать себя намного уютнее. Мой помощник повернулся, чтобы взглянуть на атакующих, и его лицо приняло выражение, напоминающее ухмылку довольного жизнью человека. Только позже до меня дошло, что, только-только расправившись с орком, свалившимся в нашу капсулу, он должен был быть в столь же приподнятом состоянии духа, как и любой вальхаллец в подобной ситуации.

— Мерзкие фраггеры, не правда ли, сэр?

— Безусловно, мерзкие, — дипломатично ответствовал я, как и всегда, прекрасно осознавая, что пытаться указать ему на самоиронию, содержавшуюся в этих его словах, было бы бесполезно.

К тому же нападающие на нас орки уже достигли той дистанции, с которой могли открыть огонь из грубых болт-пистолетов, находившихся в их распоряжении, к счастью оказавшись не более меткими стрелками, чем большинство представителей их вида, так что реактивные заряды разрывались каждый раз в паре метров от того места, где стояли мы. Но, даже учитывая это, сами по себе звуки стрельбы, казалось, еще больше возбудили их, так что бег тварей ускорился и они принялись карабкаться через барханы в таком темпе, что на секунду я было испугался, что они достигнут нас раньше, чем мы сумеем отреагировать. Солнце блестело на несомых ими в свободных руках орудиях ближнего боя — это были широкие тупорылые топоры на коротких рукоятках, выглядевшие так нелепо, что скорее пригодились бы на кухне, чем на поле боя.

— По готовности.

Я первым начал стрелять, и Юрген с радостью присоединился. С облегчением я увидел, как наши лазерные заряды врезаются в грудные клетки этих монструозных нападающих, прожигая дыры в их темно-коричневых одеждах (кстати, весьма затруднявших нам огонь, сливаясь с цветом пустынного песка, так что контуры врагов размывались и казалось, будто гнойно-зеленые их конечности и лица перемещаются сами по себе, без тел) так же легко, как и плоть под ними. К моему ужасу, впрочем, те раны, которые заставили бы упасть человека, лишь немного их замедлили, а затем подвигли еще быстрее броситься вперед. Если мы чего и добились, как мне показалось, так это сумели их разозлить.

— Вааагх! — раздался боевой клич, спровоцированный болью и яростью, и тот, кто слышал его, не забудет никогда.

Мне раньше не доводилось сталкиваться с ним иначе чем через громкоговорители гололита, и хотя, как мне позднее суждено было выяснить, этот конкретный совершенно ни в какое сравнение не шел с подобным, но, порожденный сотнями, если не тысячами орочьих глоток, нас он привел в замешательство ничуть не меньше, уж позвольте мне свидетельствовать. Внезапно я услышал, как тот же звук эхом повторяется со спины, как раз вовремя, чтобы успеть повернуться и встретить лицом к лицу вторую пару врагов, незаметно подошедших к нам с фланга, пока наше внимание сосредотачивалось на их соратниках.

— К фрагу!

Я парировал прямой верхний удар одного из огромных пугающих топоров моим слабо гудящим цепным мечом, одновременно выпуская четыре или пять лазерных зарядов из пистолета прямо в открытый живот твари. К моему облегчению, та отшатнулась, на секунду преградив путь отчаянному рывку своего приятеля, который отреагировал именно так, как поступил бы любой из их рода, что мне довелось узнать довольно скоро: без всякого раздумья рубанул лезвием своего орудия по черепу собрата, выпустив фонтан дурнопахнущего ихора, и плечом оттолкнул падающее тело в сторону, весь поглощенный стремлением добраться до меня. Спертый запах, хуже любого другого, какой я только когда-либо обонял (и это говорит о многом, учитывая, что я только что провел три недели запертым вместе с Юргеном в крохотной спасательной капсуле), обдал мои рецепторы, когда второй орк изумительно широко распахнул челюсти, чтобы снова проорать сотрясающий кости боевой клич. На мгновение мое поле зрения оказалось заполнено острыми зубами, клыками и глоткой, которая выглядела так, будто я мог войти туда целиком.[32]