Сергей Аксу - Улица Кипарисов, 14 Страница 12

Торбеллино встал, сладко потянулся и вышел на зеленую лужайку перед домиком, окруженную со всех сторон душистыми цветами. Из дальнего угла сада показалась хозяйка с небольшой лейкой в руках.

– Доброе утро!

– Доброе утро, мой мальчик! Как спалось на новом месте?

– Прекрасно! После вашего душистого чая, ощущения сказочные, словно заново на свет родился! Я бы умылся. Где это можно сделать?

– По этой дорожке пройдите в глубину сада, там у нас прекрасная душевая. Корезо проводит вас. Ты слышишь, Корезо?

Преданный Корезо в восторге завилял хвостом, гордый тем, что ему доверили ответственное задание сопровождать гостя.

– А я тем временем приготовлю легкий завтрак. Не знаю, как вы, но мы с Корезо привыкли вставать рано, с первыми петухами.

– Не беспокойтесь, добрая хозяюшка, я по натуре тоже жаворонок. Также встаю чуть свет. Это сегодня, на удивление, что-то чересчур заспался.

Торбеллино в компании никогда не унывающего Корезо, миновав каменный круглый колодец, расположенный посередине двора, углубился в цветущий сад, там его ждала увитая виноградом душевая. Юноша, блаженствуя, долго стоял под прохладными струями душа. Корезо, весело повизгивая, тоже за компанию несколько раз пытался подставить под водяные брызги свою лобастую лохматую голову.

Когда после душа довольные Торбеллино и Корезо появились на лужайке, хозяйка уже приготовила завтрак и хлопотала у стола, стоявшего под яблонями.

– Извините, я вчера забыл представиться. Мое имя – Торбеллино, а прозвище Акробат, потому что я когда-то выступал воздушным гимнастом в цирке.

– А меня, дорогой юноша, зовите просто, Мама Джульетта, – улыбнулась доброй улыбкой женщина. – Вот и познакомились.

За завтраком Торбеллино во всех подробностях рассказал Маме Джульетте о детстве в родном Брио, о жизни в цирковой труппе, о своих скитаниях по белу свету…

– Да, много довелось вам пережить, бедный мальчик. Помните, что бы не случилось с вами, как бы вам трудно не было в жизни, мой дом всегда будет открыт для вас, я всегда буду рада видеть вас. Это отныне и ваш дом… Верно, Корезо?

Вислоухий Корезо в ответ вскочил и утвердительно тявкнул, усердно виляя хвостом, словно пропеллером.

– Спасибо, Мама Джульетта. Я никогда не забуду ваши искренние доброту и заботу.

– Может, и мой сынок, где-нибудь томится в неволе, как вам привелось, – печально вздохнув, промолвила старушка и вытерла платочком накатившую слезу..

Несколько раз за время разговора Торбеллино было открывал рот, чтобы сообщить бедной женщине о ее сыне, томящемся в плену, но внутренний голос каждый раз заставлял его передумать. Мысленно юноша поклялся, что разобьется в лепешку, но что-нибудь обязательно предпримет для освобождения Толмача из рабства.

На улице Кипарисов Торбеллино прожил почти целую неделю. За это время он починил ветхий забор, залатал протекавшую крышу веранды, отремонтировал мудреный механизм подъема воды из глубокого колодца, постриг садовыми ножницами зеленый газон за домом, где носились, как угорелые, друг за дружкой, играя, Корезо и Балун…

В дальнюю дорогу Мама Джульетта испекла ему сладких пирожков, все аккуратно упаковала в узелок и положила к нему в сумку. Потом пожилая женщина достала из резной деревянной шкатулки, стоявшей на полке, тоненькую цепочку с небольшим золотым диском, на котором были высечены какие-то таинственные значки, и повесила на шею Торбеллино.

– Эта очень ценная вещица, уж поверь мне. Ее когда-то в далекие времена обнаружил на дне нашего колодца мой прадед. Она передавалась в нашем роду из поколения в поколение, моя бабушка говорила, что этот диск обладает волшебной силой. Носи, сынок, да помогут тебе святые, пусть мой подарок убережет тебя от беды.

– Мама Джульетта, мне, право, неловко, я не могу принять такую для вас ценную вещь…, – начал было отказываться от подарка Торбеллино.

– Ни слова, мой дорогой мальчик, носи на здоровье и помни, что тебя всегда ждут в Ноузгее на улице Кипарисов, – сказала на прощание пожилая женщина, целуя и обнимая юношу.

На пересечении улиц Торбеллино перед тем, как повернуть налево, обернулся и помахал рукой стоящей у калитки Маме Джульетте, утирающей украдкой слезы.

Перейдя по Мосту Влюбленных, каменные древние перила которого густо облепили мальчишки-рыболовы, на другую сторону узкого канала, Торбеллино оказался на широкой площади, посреди которой бил живописный фонтан. Залюбовавшись струями и брызгами фонтана, игравшими на солнце всеми цветами радуги, юноша столкнулся плечом к плечу с хрупкой девушкой, которая тоже завороженно смотрела на волшебную игру солнечных зайчиков на воде.

– Джой!! Джой! – закричал пораженный юноша, не веря своим глазам.

– Торбеллино! Торбеллино! Милый! – счастливая девушка бросилась в объятия любимого.

– Ну, прямо, чудеса какие-то! Настоящее волшебство. Надо же такому случиться! Ты как здесь оказалась?

– Я с дедушкой приплыла участвовать в парусной регате, мы в ней каждый год участвуем.

– Выходит и Старый Галс здесь! Вот здорово! – Торбеллино был в восторге.

– Мне даже страшно подумать, ведь только что мы могли с тобой разминуться и не встретиться, – сказала счастливая девушка, прижавшись к груди Торбеллино.

– А рулевого не возьмете в команду? Я довольно ловко управляюсь румпелем и парусами, – улыбнувшись, спросил юноша, вспомнив уроки старого моряка, который обучал его ходить под парусами.

– Конечно, возьмем!

– Отлично, мой прекрасный капитан!

– Ну, что же мы тут стоим, побежали на берег, к дедушке. Я же только на полчаса у него отпросилась, чтобы продукты купить.

– Какие продукты? Смотри-ка сюда, малышка, у меня неподъемная сумка пирожков и прочей снеди. Можно целый корабельный экипаж накормить.

Молодые люди, взявшись за руки, побежали в сторону порта, где опытный морской волк, тщательно проверял такелаж, готовя шлюп к предстоящим парусным соревнованиям.

Старый Галс, завидя еще издалека счастливую парочку, чуть не упал за борт от удивления. Как только они ступили на палубу «Ослепительного», он заключил Торбеллино в свои могучие объятия и долго его тискал, не веря своим стариковским глазам.

– Живой! Сынок, живой! Я весь испереживался за тебя. Ну вот, теперь наш экипаж в полном составе! Считай, главный приз наш!

Глава десятая

Парусная регата

На традиционную ежегодную регату в Ноузгей, как всегда, съехались любители парусных гонок со всей страны. С огромной свитой пожаловал и сам правитель Трайдор. Как страстный любитель парусных гонок он не пропускал ни одной регаты. Для диктатора и его окружения на берегу была воздвигнута высокая трибуна со специальной ложей, где он восседал, развалясь в удобном кресле, попивая прохладительные напитки и наблюдая за перипетиями соревнований, вооружившись подзорной трубой. Рядом с ним в соседнем кресле устроился его правая рука, надутый, как индюк, вечно чем-то недовольный адмирал Гавилан.

В гонках участвовало около восьмидесяти парусных судов, которыми управляли матерые яхтсмены. Стартом для всех служил громкий выстрел из маленькой медной пушки, установленной на пирсе.

Солнце стояло в зените, когда раздался долгожданный пушечный выстрел. Многочисленные зрители, заполонившие трибуны, спасались от лучей солнца под цветастыми зонтиками, парусиновыми тентами, обмахивались веерами.

Парусники устремились вперед, словно выпущенные стрелы из лука. Им предстояло пройти довольно длинную дистанцию, представлявшую несколько замысловатых петель вокруг плавучих красных буев в Заливе Слезы Осени и стоявшей в открытом море военной эскадры.

Торбеллино сидел на корме, крепко держась за румпель, и управлял легким суденышком. Галс занимался парусами и громко покрикивал, предупреждая об опасности, когда шлюп менял курс и над головами экипажа пролетал со свистом тяжелый гик.

– Круче к ветру! – скомандовал Старый Галс.

– Есть, круче к ветру! – повторил Торбеллино, меняя направление.

Старт для «Ослепительного» оказался не столь удачным, паруса слишком поздно поймали ветер, он попал во вторую самую многочисленную группу соревнующихся. В лидирующей же группе оказались парусники: «Черный орел», «Отшельник», «Красная роза», «Прекрасная Анжелика», «Гроза морей», «Ночной Призрак», «Морской дьявол», «Каприз», «Дерзкий», «Дикая орхидея», «Неприкаянный», «Жребий», «Вольный ветер», «Мимоза», «Роза ветров», «Тайный советник».

Яхты «Красная роза», «Дикая орхидея» и «Мимоза» принадлежали местным горожанам, и за них бурно болел весь Ноузгей, собравшийся на набережной, выражая свой восторг громкими выстрелами из хлопушек, барабанным боем и писклявыми звуками всевозможных пищалок и дудок.

На полкорпуса от «Красной Розы» отставал экипаж парусника «Ночной Призрак», приплывший на регату из Брио вместе со шлюпами «Дерзкий», «Гроза морей» и «Каприз».