Отдельный батальон (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович Страница 12

(Френсис Чизлхом)

Бардак, он и в Приморье бардак, не нужна ни какая Африка. Пятый день Иван Яковлевич мотался по городу и его окрестностям в поисках порядка. Ничего не выходило. Началось с того, что места в непосредственной близости от железной дороги для размещения батальона не нашлось. Иди сам себе место ищи, так примерно ответили и в горкоме партии, и в горисполкоме, и в штабе 21 стрелковой дивизии. Сначала это Брехта взбесило, а потом, по зрелому размышлению, решил так и сделать. Подальше от всяких органов – это не наказание, а благо в СССР. А если и в будущее недалёкое заглянуть, то и совсем хорошо, солдатики не будут в самоволку за спиртным ломиться и по девкам шастать. Не самое приятно путешествие за десять километром по бездорожью и лесу за бутылкой водки, по дороге, может, у некоторых борцов с зелёным змеем и жажда пройдёт.

Так что, отошли от города в сторону озера Ханка на десять километров и разбили лагерь. Там в речку Спасовка впадает приток Одарка. Замечательный лес стоит из чего-то лиственного, но есть и сосны, а вон и несколько отдельных корейских кедров. Только всё это богатство вдоль рек, где же рек нет, там луга. Замечательное место, тут можно будет озимые и посадить.

Брехт потом по лесу прошёлся, пытаясь определить, что же тут растёт. Больше всего было дубов, потом уже поменьше маньчжурского ореха, это, конечно, не грецкий, поменьше орехи, кожура потолще, но ведь бесплатно и тут его вагонами можно собирать. По опушкам и маньчжурский виноград нашёл. Вкус почти как у Изабеллы, да ягодки не такие большие и мякоти не сильно много, одни косточки почти, но ведь, тоже даром. И ещё подумать надо, не лучше ли это для вина, когда там всякие косточки, насыщенней вкус будет.

Гуляя по лесу натолкнулся на целые горы грибов. Нет, никто их специально в горы не складывал, но, если задаться такой целью, то навалить можно легко. Белых или дубовиков просто огромными семейками повылазило, встречались и красноголовики, но не красные подосиновики, а коричневые дубовые. Сыроежек же было столько, что под сапогами чавкало.

Брехт сразу вернулся к палаткам их лагеря и отправил десяток человек собирать грибы. Насушат сейчас, и можно будет зимой чуть рацион разнообразить. Корейско-китайский коллектив во главе с Васькой отправил на сбор винограда, он долго не провисит, птицы склюют.

Сам снова поехал в город, директор цементного завода упирался всеми руками и ногами и не хотел продавать цемент. У него разнарядка из самого Хабаровска, весь цемент идёт туда и во Владивосток, не могут военным они выделить ни одного грамма. Хотел позвонить Блюхеру, благо тот на прощание кинул, что будут проблемы, которые сам не сможешь решить – звони. Но судя по тому, что творилось вокруг, придётся через каждый час звонить будущему маршалу, ни один человек лицом к Брехту не повернулся и объятий не раскрыл. План у всех, и новый нахлебник в эти планы не вписывается.

Ну, что ж, как сказал Владимир Ильич: «Мы пойдём другим путём».

Директора Иван Яковлевич выцепил в заводской столовой. Кормили отвратно, какая-то тюря из овса или ячменя на первое без кусочка мяса, на второе та же тюря чуть погуще, с плавающими на поверхности следами какого-то жира, на третье компот из калины, практически без сахара и довольно горький.

– Я же вам сказал, товарищ майор, что цемент у меня по разнарядке с самого верха, – у директора – Ивана Моисеевича Розенфельда, в тарелке с тюрей была котлета.

– Дорогой, Иван Моисеевич, вы слышали такое слово как «бартер»? – присел всё же напротив Брехт.

– Бартер? Нет, не слышал, – директор раздавил ложкой котлету, вилок в столовой не было. Мяса в котлете тоже. Хлеб, сало и морковь кажется.

– Договор мены, который короче называть бартер – это вид гражданско-правового договора, при котором одна сторона берёт на себя обязательство передать другой стороне некоторое имущество против обязательства другой стороны передать первой имущество равной стоимости. Естественно с точки зрения сторон договора. – Брехт посмотрел, с каким отвращением этот седой невысокий человек запихивает в себя эту с позволения сказать котлету.

– Цемент только по разнарядкам …

– А если вы выпустите чуть больше? Это ведь возможно? – ИванЯковлевич хоть и был голодным, но вставать в очередь за этими изысками кулинарного искусства не решился. Желудок не чужой ведь.

– Мы не выполняем план, – Розенфельд тяжко вздохнул, перед тем как закинуть в рот последний кусок котлетного недоразумения.

– Почему?

– Вы инженер-механик? Или теплотехник? Или электрик? – поставил директор на стол пустой стакан, предварительно ложкой всю гущу из горькой калины вычерпав.

– Я инженер-металлург и физик.

– Пойдёте ко мне работать? Некому работать. Инженеров нет, мастеров нет, даже станочников нормальных нет. Если что ломается, то и починить некому, – сейчас ещё всплакнёт. Нет, протёр рот платочком, и чуть склонив голову набок, посмотрел на Брехта, – Можете поменять на цемент инженеров?

– И дадите цемента?

– Всё, что выпустят сверх плана, – какие там глаза у евреев, со вселенской скорбью. Врут, у этого хитрые.

– Я попробую.

Событие семнадцатое

Кстати, знаете, что делали белорусские партизаны? Они намазывали рельсы солидолом, и фашистские эшелоны с продовольствием тормозили только во Владивостоке.

Постановлением Совнаркома СССР от 11 июля 1929 г. «Об использовании труда уголовно-заключенных» и организации первой серии исправительно-трудовых лагерей. На ДВ было создано Управление концлагерей ОГПУ Дальневосточного края, а система лагерей получила название Дальлаг. В ноябре 1929 г. эти лагеря стали называться «концлагеря особого назначения». На ДВ таких лагерей было создано пять.

В городе Хабаровске находился Центральный концлагерь, так как Хабаровск являлся столицей Дальневосточного края. Концлагерь № 2 находился на побережье Татарского пролива, а остальные лагеря располагались в городе Владивостоке и его окрестностях. Концлагерь № 1 находился на склоне горы Сапёрная, в бывших помещениях Владивостокской крепости. Поблизости было и место работы заключённых – бутощебёночный карьер.

Всю эту информацию Брехту выдал Николай Николаевич Шмидт, заместитель начальника ОГПУ города Спасск Дальний. Не под пытками выдал. По доброте душевной и из немецкой солидарности. Был старший лейтенант ОГПУ сыном моряка из Владивостока, понятно, офицера. Тот сгинул при установлении советской власти в Приморье, и Коленьку воспитывала бабушка (мать умерла родами), которая русским владела очень плохо и учить на старости лет не собиралась.

Брехт заявился в ОГПУ, сопоставив знания из будущего, что скоро по всей стране начнут открывать шарашки с тем фактом, что первыми в лагеря по 58 статье как раз всякие инженеры и угодили. Пролетариаты доносы написали, что эти гады Советскую власть ругают. Пить, скорее всего, мешали на рабочем месте. Или брак выпускать, или оборудование гробить, не заморачиваясь техобслуживанием, да много можно найти причин, по которым инженеры и мастера заслуживали отправки в Сибирь. Вот Брехт и решил, что инженеров для цементного завода легче всего найти в одном из таких лагерей. А где узнать о местоположении этих лагерей? И ещё, ведь, не заявишься туда, и не стукнешь кулаком по столу: «А ну подать сюда Ляпкина-Тяпкина». Нужны контакты. Поехал на полуторке в Спасск-Дальний и подрулил к старому зданию двухэтажному, в котором сейчас ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление при СНК СССР) располагался в одном здании с милицией. При знакомстве с руководством города Брехт заглянул и в милицию, так сказать представиться, и в ОГПУ, и вот на одной из дверей ему фамилия немецкая и встретилась. Решил непременно заглянуть и посмотреть, что за соотечественник под этой интересной революционной фамилией скрывается.

Разговаривали по-немецки и водку именовали шнапсом.

Кончилась бутылка. Кончились и советы Николай Николаича. Брехт вынес из разговора следующее, его немецкий, ну, в смысле немецкий Штелле, так же похож на немецкий, как сербский на польский. Тоже, вроде, как оба славянские языки. Спас тот литературный немецкий, которым владел, тоже далеко не в совершенстве, сам Иван Яковлевич. Второе было понимание, что лучше с бухты-барахты в лагеря не ездить. Нужно найти во Владивостоке человека, который решит помочь Брехту. А с чего бы офицеру ОГПУ и самое главное довольно высокопоставленному, мелочь помочь не сможет, впрягаться за Брехта и помогать ему вызволять из лагеря врагов Советской власти? Как найти такого человека и чем его заинтересовать? Да, есть деньги, и есть золотишко, но напорешься на дурачка или оголтелого коммуниста и прощай свобода, в том же самом лагере и окажешься.