Аристократ из другого мира 1 и 2 - Алексей Калинин Страница 12

Кицунэ разжимает кулак и демонстративно дует на ладонь. В воздух взвиваются легкие волоски щетины байкера.

Мрамор от неожиданности хватается за щеку и кривится, когда пальцы натыкаются на новый участок гладкой кожи. Шакко даже пореза не оставила — смахнула четко.

Такую бы бедовую брадобрейку в барбершоп запустить — на одно только представление будут толпы мужиков собираться. Кстати, как бизнес-идею надо отложить на будущее. Вдруг когда пригодится?

— Вот же ты…

— Мрамор! — окрикиваю я покрасневшего байкера. — Не стоит переходить на личности! Вам ещё работать вместе!

Он бросает на меня взгляд, но сдерживается. Правильно делает, так как в драке можно такого наговорить, что потом не раз ещё вспомнится. И если пикировка в стиле рэпперских панчей ещё допустима, чтобы разозлить соперника и заставить его ошибиться, то вот оскорбление может потом не раз аукнуться.

Летающие диски даже ни на грамм не навредили Шакко, а вот другим показала, что защита Мрамора не так уж неуязвима. Думаю, что до этого он не раз побеждал в драках с помощью этого оммёдо. Но вот нашла коса на камень…

— Вот же ты какая быстрая и резкая, — поправляется Мрамор и заканчивает, — как понос.

— Это тебя ещё нормальный понос не прохватывал, — усмехается Шакко. — Тогда бы знал, что я гораздо быстрее.

— Но и я не шкварка из-под колёс! — хмыкает Мрамор и делает новое оммёдо.

Быстро-быстро творит мудры — я едва успеваю их всех распознать. С десяток, не меньше.

— Локон Богини Ветра! — выкрикивает босодзоку и выбрасывает руки по направлению Шакко.

С пальцев срываются тончайшие, едва видимые белесые струйки. Они слегка густеют, когда отлетают подальше от босодзоку. В процессе полета каждая струйка разделяется ещё на десяток таких же, а та в свою очередь делает то же самое. К Шакко подлетает большая прядь из мелких, как волосинки, струек ветра. Больше похоже на то, как если бы сказочная Рапунцель что было силы швырнула своей косой в кицунэ.

И эти струйки ветра всё больше и больше множатся…

Вот теперь Шакко уже не до демонстрации своих соблазнительных форм. Теперь бы выпутаться из ситуации!

Она складывает ладони вместе, но потом бросает взгляд на меня, как будто вспоминает о запрете и делает рывок влево. Увы, струйки разрослись настолько, что покрывают даже место, где она оказывается. Её правая рука касается новой волны оммёдо и ловушка срабатывает!

Струйки как будто дети цветка-мухоловки мигом меняют направление и бросаются на дергающуюся жертву. Сотни, а может быть тысячи воздушных нитей оплетают руки, ноги, тело Шакко.

Неужели попалась?

Я ловлю её взгляд. Могу чем угодно поклясться, что в этот момент она мне шаловливо подмигнула.

Да-да, в тот момент, когда нити злорадно ухмыляющегося Мрамора начали заворачивать её в кокон, она мне подмигнула!

Похоже, что кицунэ специально попалась в воздушные тенета. Улыбающийся паучок ещё не догадывается, что в сети попалась вовсе не ласковая бабочка, а шкодливая оса. И, скорее всего, бой подходит к логическому завершению.

— Ну вот и всё, рыжая! — срывается с губ босодзоку довольный возглас. — Сдавайся и я тебя пощажу!

— Пффф! Вот ещё! Рыжие не сдаются! — кричит кицунэ в ответ.

Мрамор крепче перехватывает нити, после чего начинает подтягивать к себе кокон с добычей. Шакко всё также пытается вырваться, но нити только туже затягиваются. Она уже не может шевелить ногами, но не падает только потому, что балансирует на носках, передвигаясь прыжками.

Смотреть, конечно, было забавно на подобные прыжочки. Судя по сожалеющим вздохам, донесшимся со стороны зрителей, они разочарованы таким финалом. Как ни крути, но если девчонка сражается с мужиком, то симпатии мужской части зрителей всё равно на её стороне. А если она сражается ещё и без оммёдо…

— А если он ее покалечит? — дергается вперед Тигр.

Я едва успеваю его перехватить за шиворот и дернуть назад:

— Не кипешуй. Видишь, что она сама ему поддается? Сейчас приблизится чуть ближе и наваляет от души. Это Мрамора надо спасать от Шакко.

Малыш Джо тоже пытается броситься на выручку, но только бьется о прозрачный купол. Сэнсэй покачивает головой, показывая, что он не пропустит здоровяка за пределы импровизированной арены.

— Но как? Она же связана по рукам и ногам? — пыхтит Тигр, пытаясь вырваться.

Я усмехаюсь в ответ:

— Да не дергайся ты! Тут всё просто. Что ты видишь?

Тигр переводит взгляд:

— Вижу, что она едва не падает. Мрамор подтягивает её к своему Кокону Ярости. Сейчас бумеранги вопьются в Шакко…

— Ну, до «вопьются» ещё далеко, целых два метра, поэтому паниковать рано. Ты не то видишь, мой здоровенный друг. Шакко дергается потому, чтобы расширить поле для последующего броска. Она не сопротивляется, не тратит силы на то, чтобы удержаться — она растягивает нити ветра. Ты видишь только её подергивание в замедленном действии, а за время одного движения она успевает сделать десять. Нити же не успевают принять прежнего положения. Мрамор тоже этого не видит. Он и в самом деле думает, что…

— Рыжая, ты всё ещё не хочешь сдаться? — выкрикивает Мрамор, когда Шакко почти касается воздушной защиты.

— Да вот ещё, я даже не начала веселье! — кричит она в ответ.

— Такаги-сан! Может, пора закончить? — поворачивается ко мне босодзоку. — Поцарапаю же девчонку!

Ага, теперь он обращается ко мне. Сам он не может уступить, чтобы не показать слабость, но если прикажет начальник…

— Конечно же нет! — отвечаю я. — Вот как только царапина появится на теле Шакко, так сразу же и остановим.

— Правильно, босс! Не хрен останавливаться, не время для конца! — выкрикивает кицунэ.

— Ну, смотрите! — ворчит Мрамор. — Я предупреждал!

А вот сейчас он снимает с себя всю ответственность. Если девчонка поранится, то будут виноваты все те, кто не остановил его. А сам он останется не при делах. Именно такие мысли написаны на роже, в бороде которой проглядывает розовая кожа.

Мрамор дергает нити, чтобы Шакко влетела в кружащиеся рядом с ним бумеранги. Нити натягиваются, кокон подается вперед, а из кокона….

Из кокона во мгновение ока выскакивает рыжая лиса. Да-да, самая настоящая лиса. Рыжая молния пролетает над босодзоку, пока пустой кокон рвут на части порхающие бумеранги. Острые диски застревают в воздушной паутине. Некоторые пробивают её, но их скорость уже не