Наследник. Обретение дара - Иван Дмитриев Страница 12

Я, схватив телефон, начал крутить диск.

— Пять пять пять. Всё, — закончил он.

Через пару гудков в телефоне раздался голос девушки.

— Приёмная Академии имени Екатерины. Чем могу помочь?

— Здрасте, могу я услышать директора? — произнёс я в трубку, под насмешливые взгляды полицейских.

— По какому вопросу? — спросили меня.

— Личное, — стушевался я.

— Нет, не можете, у него совещание, я могу передать ваше послание, — лишила мен секретарь надежды.

— Точно передадите? — усомнился я.

— Парень время! — произнёс. Полицейский.

— Точно передам, — подтвердила девушка.

— Меня зовут Сергей, его утренний ученик меня посадили в…сейчас секунду, — прикрыв рукой трубку телефона, я обратился к полицейским, — где я сижу?

— Северный отдел полиции, пятый отдел, — хмыкнули мне в ответ.

Повторив полученную информацию девушке на другом конце провода, я ещё раз попросил, чтобы она не забыла передать эти слова, и положил трубку на аппарат.

— Ну всё, пойдём парень, пока не установим твою личность, ты отсюда не выйдешь, — достав наручники, он протянул их мне.

Меня спустили в подвал и заперли в отдельной камере. Откуда я с интересом наблюдал, как радуются сбежавшие пациенты психушки, остановившемуся врачу в костюме.

Видать, время проведённое в городе, пришлось им не по душе. Посмотрев, как идёт поголовный пересчёт, я уселся на матрас и достал кольцо, которое успел мне передать отец. Золото снаружи и серебро внутри. По всему периметру были вырезаны какие-то надписи, на неизвестном мне языке, чем-то похожей на арабскую вязь.

Прикрыв глаза и вращая кольцо на мизинце, я почувствовал на пальце, где было кольцо, холод. Открыв глаза, я с удивлением смотрел, что золото теперь было внутри кольца, а лицевую часть покрывало серебро и вместо надписей, был рисунок герба.

Забавно, как интересно это работает?

Покрутив его ещё несколько раз, я убрал кольцо в карман, а сам оперевшись на стену, прикрыл глаза.

Знают ли аристократы, что на дом моего отца напали? А если знают, то что думают? Да и что мне-то делать? Я получается теперь…глава рода? Так, вроде вроде это звучит.

Оболенский приехал через три часа. В сопровождении какой-то важной шишки, с генеральскими погонами, в руках которой были ключи от камеры. Он остановился перед камерой.

— Драсте, Владимир Артурович, — помахал я рукой со своего матраса.

— Глазам не верю… — ошарашенно прошептал князь и повернувшись к генералу, тоном, не терпящим пререканий, приказал. — Открывайте, я его забираю.

— Д-да сейчас, — нервно кивнул полицейский, замешкавшись на пару мгновений, пытаясь открыть замок.

— Сергей, пойдём, — с металлом в голосе произнёс Оболенский.

Кивнув и вскочив с матраса, я направился за своим спасителем, который как ледокол прокладывал себе путь сквозь толпу охраны, стоявшую в коридоре, не давая возможности сотрудникам выйти из кабинетов.

На парковке, возле отдела всё было забито чёрными полноразмерными джипами, их было штук десять, и среди них стоял серебристый лимузин. Словно Белоснежка среди гномов.

— Сергей, ускорься, не нужно, чтобы тебя тут видели.

Молча кивнув, я ускорил шаг, и не дожидаясь, когда состоявший рядом водитель откроет дверь, дёрнул ручку и нырнул в бесконечный салон машины.

Князь, сев в машину спустя пару минут и дождавшись закрытия двери, посмотрел на меня с нечитаемым взглядом.

В окнах замелькало движение джипов, и вскоре наш лимузин начал движение. Князь так и не открывал от меня нечитаемый взгляд, пока мы не отъехали от участка на несколько десятков метров.

— Ты, по официальным данным погиб при взрыве метана под вашим домом. Об этом заявил Фонвизин несколько часов назад.

— Фонвизин? — удивлённо произнёс я.

— Он самый, он, как оказалось, отдыхал неподалёку и видел взрыв вашего поместья. Прибыв на место, нашёл лишь остатки Алексея, молодого парня и Мари. И скажи мне Сергей, как ты тут оказался, если вы мертвы.

— Точно мертвы? — меня охватила грусть.

— А это я не знаю, тел не видел. Просто официальные новости, — пожал Оболенский плечами.

Вздохнув, я принялся рассказывать всё, что произошло после его ухода. Про вертолёты и яхты, которые были не один день на озере. Свои проблемы включения и слова отца.

— Император значит… — задумчиво протянул старый князь.

— Или Фонвизин, как-то он ведь там оказался, — со злостью выплюнул я.

— Твой отец, не мог ошибиться. Ты точно никому не говорил, кто ты? Не показывал свои возможности? — внимательно следя за моим лицом, спросил он.

— Точно, они сразу повезли в отдел, думали, что я из психушки сбежал.

— Отлично, — откинувшись на спинку, он прикрыл глаза.

— А куда… — начал было я.

Но был прерван.

— Молчи, мне нужно подумать.

Пришлось молча отвернуться к окну и смотреть на пролетающий мимо пейзаж. Судя по архитектуре улиц, мы неслись по старому Петербургу. Не было ни одного современного дома. Привычных многоэтажек. Впрочем, но и привычных магазинов не было. Пятёрочек или монеток, магнитов или лент. Мне на глаза попадались лишь «магазинъ братьевъ Елистратовыхъ» Мюръ и Мерелизъ«, «книжный магазинъ Пушкиныхъ», «домъ Мертенса», аптека «Башня грифоновъ» которая была собственно кирпичной высокой башней. И везде была поставлена буква «ер». На каждой вывеске, что попадалась мне на глаза, твёрдый знак стоял в конце.

Много телефонных будок, красного цвета, расставленных по тротуарам. Что меня очень озадачило.

Бросив взгляд на князя. Я вернулся к окну. Он так и сидел с закрытыми глазами и пальцами что-то барабанил по колену.

Вскоре мы переехав мост через Неву, въехали на небольшой остров. Слева оказался небольшой городок, а мы же свернув направо въехали в распахнутые ворота. Поместье Оболенских.

Широкая подъездная дорога из известнякового щебня красного и жёлтого цвета, делилась на две более узких. А между этими дорогами, был сделан пруд, с фонтанами и мраморными статуями. С другой стороны, стояли старинные уличные фонари, разбавленные трёхметровыми туями. Чуть дальше были видны ивы. И всё это было высаженной на идеально ровной поляне. Возможно, я даже видел павлинов, с огромными разноцветными хвостами. Но я не видел вживую павлинов раньше, так что я не был уверен.

— Значит так, Сергей, ты мой племянник по линии жены брата. Для всех ты будешь Оболенским. Жить будешь в комнате для гостей на первом этаже, по дому можешь передвигаться свободно, кроме второго этажа и подвалов. По территории проще, куда не надо, тебя не пустят. Говорить, чьих ты кровей, никому не нужно. Это главное требование к тебе. Если Фонвизин или император узнает, что ты жив…

— Кто-то из них придёт за мной… — кивнул я.

— Да, ты прав. Мне этого не нужно. Дальше, ты хоть и будешь Оболенским, но моя семья будет выше тебя по статусу. Будь любезен, не груби и