Не боярское дело - 3. Пять лет спустя - Сергей Александрович Богдашов Страница 12

Другие бы бледные и обрюзгшие после таких подвигов ходили, а она цветёт и выглядит нынче лет на двадцать пять, и то, от силы.

Глядишь, и у Дарьи после предполагаемой свадьбы её матушки появится новый братик или сестричка, а то и не одна. Любой из этих мужчин её за такой подвиг на руках носить будет.

Можно было, конечно же, озадачить свой аналитический отдел, чтобы они подсчитали выгодность обеих кандидатур, но делать я такого не стану. Маман Дарьи себя показала неплохой тёщей, пусть ей за это воздастся.

К тому же, вовсе не факт, что количество предложений руки и сердца она получит в столь ограниченном количестве и мне не предстоит в ближайшее время познакомиться с другими соискателями. Как я понял, моё мнение, те, кто поумнее, игнорировать не готовы. И в этом нет никакого унижения привлекательности княгини.

Дама она завидная, но вот только вокруг неё вьются не юноши, со взором горящим, которым плевать на все препятствия на их пути. Наверняка, солидные люди, такие же, как и первая пара ласточек, просчитали все плюсы и минусы своего возможного брака с княгиней. Потом многие из них, наверняка, загрустили, поняв, что карета может моментально превратиться в тыкву, если успехов в вопросе бракосочетания достигнет одиозная личность, которой не судьба найти со мной взаимопонимания.

Короче. Одним фактом своего существования я от тёщи отбил большую часть неадекватных личностей.

Дальше будет ещё смешней, когда месяца за два до окончания полугодового траура, я передам ей полный список одобренных мной и проверенных кандидатов в мужья.

Вадбольская далеко не дура. Мои рекомендации она ни сможет не оценить и проигнорировать, а значит выйдет так, что мы придём к какому-то общему решению, в котором я окажусь главнее. Вроде бы — какая мелочь.

Но вот из таких мелочей и складываются семейные отношения.

* * *

Власть — дева трепетная и хрупкая. Не всегда её можно удержать на концах штыков. Захватить её сложно, но ещё куда сложнее сохранить. Реальный лидер всегда должен иметь Цель.

И это не просто слово. Цель должна соответствовать и коррелироваться с чаяниями его народа.

Когда-то очень давно, почти триста лет назад, моя страна, воодушевлённая Общей Целью, смогла испробовать новый государственный строй и стать при этом Великой Империей, хотя это название они предпочитали не употреблять. За довольно короткий исторический срок наши предки стали локомотивом прогресса по многим прорывным технологиям. На мелочи не разменивались — космос, мирный атом, фундаментальная наука.

Помню, как однажды в Академии один старый преподаватель, ведущий у нас политэкономию, потребовал от нас прочитать «Собачье сердце» — литературную книгу давних времён, особо выделив при этом пару глав. Книга мне показалась с двойным дном. По сути — памфлет на советский социализм в его начальной стадии.

Как оказалось — слоёв в книге было гораздо больше. И старый преподаватель сумел меня удивить, когда провёл отдельным семинаром анализ выделенных им глав. Шариков, читающий переписку Энгельса с Каутским — это смешно, но только на первый взгляд.

В СССР был построен социализм по Энгельсу, а в Швеции — по Каутскому.

Вот его-то, этот шведский социализм, я сейчас и изучаю. И должен честно сказать, в моих текущих условиях он мне очень нравится. Пусть и с некоторыми ремарками.

Для меня сейчас — это просто идеальная модель государственного строя, что в Японии, что в Маньчжурии.

Монарх, управляющий всеми силовыми структурами и внешней политикой, и парламент, цель которого обеспечить всеобщую занятость и безбедное существование народа. Заодно и налоговая система, позволяющая очень неплохо жить малообеспеченным слоям населения за счёт весьма приличных размеров налога на богатых.

Да, я заинтересован в бесконфликтном развитии своих стран. Мне важен не только рост и уровень их экономики, но и увеличение населения.

У Российской Империи есть одна отличительная особенность — куда бы русские ни приходили, они везде начинали не с грабежей и не с низведения населения до положения рабов, а со строительства.

Строили на окраинах Империи электростанции, города, железные дороги и заводы. Но стоило тому же СССР развалиться, как в самоопределившихся странах, меньше, чем за десять лет пропала промышленность, и даже такие бренды, как Икарус, Татра и Булгартабак превратились из нарядной кареты в тыкву, как и сотни других, менее значимых, перечисление которых займёт несколько страниц.

Не могу объяснить причину саморазрушения окраин и их тягу к превращению в банановые республики, да мне это и не интересно.

У меня прямо противоположная цель — мне важно, чтобы страны моих жён не стали походить на их подобия из прошлого, для которых отрыв от Империи стал путём в никуда, а точнее — на дно.

Я уже не тот наивный парень, который может себе представить, что любая маленькая страна проживёт сама по себе. А две моих страны сейчас именно такие. Маленькие. Того количества народа, что в них проживает, явно маловато, чтобы назвать их полноценной страной.

Чем шире шагает прогресс — тем жёстче и требовательней производственная и технологическая интеграция. Тем больше нужно разнообразных производств и рабочих.

Ни один Клан и ни одна страна не сможет производить всё и сразу. История доказывает, что те, кто к этому стремился — проиграли.

Даже самый простой велосипед, чтобы стать недорогим и качественным изделием, должен выпускаться массово. Но попробуйте создать в одном месте замкнутое производство, где бы для этого велосипеда производилось абсолютно всё, начиная от металла и резины, и заканчивая краской.

Для этого и нужна интеграция, где каждый будет делать своё.

И чем сложнее изделие, тем больше разных фабрик и заводов будут включены в производственный процесс.

Обратной стороной медали является количество. Начни ты выпускать те же велосипеды сотнями и тысячами штук в месяц, и упрёшься в сбыт. Что Клан, что небольшая страна, рано или поздно, но заполнится однотипными изделиями. Совсем иное дело, когда одни будут производить велосипеды, другие мотоциклы, а третьи автомобили, при этом свободно покупая и продавая друг другу свою продукцию.

Исходя из таких несложных представлений я и пытаюсь сбалансировать свои возможности. Строю крупные и неповторяющиеся производства, связывая их транспортными магистралями.

Этот вопрос не менее важный, чем принцип устройства государственного строя, где у меня ожидается серьёзный передел.

Иногда я делюсь своими соображениями с Касперовичем. Все про него говорят, что он жидомасон — но это мой жидомасон.

Идеи про равенство и братство я из него выбил, а вот тему благоденствия народа возвысил и поставил