Имперский вор. Том 3 - Дмитрий Ра Страница 12

Странно, что всегда довольно мягкий и открытый Ильин при упоминании этих фанатиков замыкается в себе и становится намного жёстче, чем обычно. На мой вопрос, сталкивался ли он уже с ними, он только неопределённо мотнул головой и промолчал.

Что я, по сути, знаю про этого парня? Только то, что он не из знатного рода и обучался где-то в Ростовской губернии. Тёмная лошадка.

– Можешь найти данные на Ильина? – тихо интересуюсь у Львова.

– Зачем тебе?

– Мне кажется, у него есть какие-то претензии к «Братству».

Какое-то время Лекс молча смотрит на меня. Видно, что моя просьба ему не нравится, но отрицать интуицию он тоже не привык.

Наконец он кивает:

– Попробую. Но сам понимаешь: только когда выберемся из лагеря. Как и базу пропавших без вести одарённых.

– Хорошо, – пожимаю плечами.

За эти три дня тренировок я успеваю дать парням понятие о тактике и стратегии.

– Стратегия – это план достижения цели. Тактика – элементы, из которых этот план складывается.

– То есть если моя стратегия – охмурить девчонку, то тактика – это цветы-пирожные и всякое такое? – ржёт Токсин.

– В твоём случае это безнадёжно, – фыркает Палей. – Никакая тактика не сработает.

Поднимаю руку, прерывая бессмысленный трёп.

– И чем мельче и продуманнее будут элементы, тем больше шансов на успех, – договариваю, понимая, что парни уже устали. – Завтра хочу видеть ваши планы по тактике сражения с той группой назаровских одарённых, которым мы чуть позорно не продули. Устроим день обсуждений и мозгового штурма.

– Не всем здесь есть чем штурмовать, – замечает Палей.

– Да пошёл ты, – привычно отзывается Токсин.

– Да подеритесь вы уже! – не выдерживает Ильин. – Достали.

Проблема, собственно, в том, что уже два дня Палей и Токсин меряются силами. Пока – с переменным успехом. Конечно, только потому, что Палею я запретил перекидываться в волка. С другой стороны, перед их очередной «дуэлью» мы с Лексом вытрясли из Токсина целую гору всяких пузырьков с непонятными зельями. Так что ещё непонятно, кто кого добил бы.

Причиной выяснения отношений, как понимаю, стало нелестное замечание Бородина о красоте великой княгини Анастасии. Чего Палею оказалось достаточно. Хотя вроде как он говорил, что влюблён в неё Макс Горчаков…

Парней я поделил на поддержку и боевиков. Если Ильин с его огнём и Палей с его агрессивной водой как раз боевики, то Лекс – определённо поддержка. Ментал в дуэлях не то чтобы запрещён, но практически бесполезен. Первое, чем мастера-наставники снабжают своих бойцов, – это артефакты защиты именно от ментального дара. Конечно, против химеринга они были бы бесполезны, но тут мало сильных менталистов. А те, которые есть, изо всех сил пашут на корону и подотчётны в своих действиях.

Токсин может работать в обоих направлениях. Хочешь – поддержка, хочешь – атака. Что касается меня – останусь в нашей команде неизвестной переменной. Любой наставник опирается на роли бойцов в команде. Поэтому моя задача – сделать так, чтобы никакой мастер меня не просчитал. Атака, защита, поддержка – буду переключаться по мере необходимости, ломая противнику все его тактики и стратегии.

– Кстати, что думаете о том, чтобы научиться воплощать оружие? – поворачиваюсь к Ильину.

– Это возможно, но нецелесообразно, – отзывается он. – Для удержания вызванного оружия в статическом состоянии нужна просто прорва сил. Где их взять? Артефактные мечи или воплощение духовного оружия по особым техникам родов – да, такое возможно. Но в простой дуэли… Легче кинуть сосульку, камень или огненный шар, чем поддерживать меч.

– Ровно наоборот, – возражаю я. – При любой атаке базовым плетением вы выплёскиваете свою силу в противника, истощая дар. Вспомните, как три дня назад Серж валялся на полу, выпустив всего с десяток сосулек. При этом совершенно неважно, попал он в противника или промазал. Всё равно потом потребуется медитация и восстановление. Но оружие – лишь продолжение вашей руки. Всё, что вам нужно, – контроль эфира. Тогда он остаётся при вас, превращаясь в эфирное оружие, и расходуется лишь при соприкосновении с противником. Что, согласитесь, гораздо экономнее.

– Слушай, Каменский… – внезапно говорит Серж Палей. – Откуда ты вообще столько знаешь?

– Читал много, – отмахиваюсь.

– Ага-ага… Трактат великого одарённого Сунь Цзы «Искусство войны». Прям на китайском. Да?

– Тебе шашечки или ехать? – отвечаю расхожей фразой. – Хочешь побеждать – забей на Сунь Цзы и просто работай. Иначе так и будешь всю жизнь волчьим хвостом в дуэлях размахивать.

⁂

Что такое дежавю? Это когда утром, во время зарядки на плацу, к КПП подлетают аж два внедорожника. Да, дверь в казарму никто не открывает с ноги, но то, как капитан Баканов со своими бычками в хаки пробивает себе путь через КПП, видят все. И я, и аристо, и командный состав.

– Чё им снова надо-то? – бурчит Токсин.

– Нежданчик? – хмыкает Оленев. – Видимо, не так уж невиновен ваш любимый Каменский.

– Молчать! – обрывает шепотки и трёп Зверевич.

Но Баканов уже победил КПП и в сопровождении аж шестерых быков навострил лыжи в нашу сторону.

Молча наблюдаю за этим явлением следаков народу. Интересно, что случилось. Вроде бы адвокат Урусов был совершенно убедителен и не оставил никаких недоговорённостей. Так в чём тогда дело?

– Господин Каменский? – Капитан наконец подходит к нам, на ходу разворачивая какую-то бумажку.

– Я вас слушаю. – Выступаю вперёд из короткой шеренги парней.

– Капитан, потрудитесь объяснить мне цель вашего присутствия на территории вверенного мне лагеря, – цедит Зверевич, предупреждающе выставляя в нашу сторону ладонь.

– Держите. Ордер на обыск. – Баканов вручает майору свою бумажку.

Быки тем временем берут нас в кольцо.

– Да что случилось? – развожу руками. – Капитан, скажите по-человечески.

– Курсант Каменский, будьте добры пройти в штаб, – говорит Зверевич, пробегая глазами бумажку.

– Есть пройти в штаб, – отвечаю.

Ясно. Значит, случилось что-то, о чём нельзя говорить при парнях. Ну… в штаб так в штаб. Это и в моих интересах.

Пока я иду, «стадо» быков тянется следом. Оглядываюсь и фыркаю. Я в этом мире всего месяц с небольшим, а уже пугаю власти так, что для задержания восемнадцатилетнего курсанта требуется шестеро полицейских.

Дежавю усиливается, когда мы заходим в офицерку и Баканов заявляет:

– Ночью из отделения было похищено вещественное доказательство.

– Что вы имеете в виду? – надавливаю я, потому что на этом у капитана, похоже, заканчиваются слова, и он замолкает.

– Сумку твою украли, Каменский! – не выдерживает он. – Где ты был этой ночью?

– Да здесь я был! – ухмыляюсь. – И доказать это может любой офицер, сержант или курсант. Даже раздатчица в столовой скажет вам, что еще в восемь вечера я спокойно уплетал там борщ. Вы не туда приехали, господин капитан. Советую вам вернуться в столицу и поискать своего злоумышленника там.

– Для начала мы поищем в казарме, – ощеривается Баканов.

Пожимаю плечами. Если у них есть ордер на обыск – вариантов нет. Но мне прятать нечего. Более того: кража случилась очень даже в мою пользу. Добраться до столицы мне было не на чем. Да и времени не хватило бы. Так что кража сумки-артефакта лишь докажет мою невиновность.

– Необязательно красть самому, – снисходит капитан. – Есть много способов договориться с нужными людьми.

– Хотите рассказать мне о них на будущее? – открыто ржу ему в лицо. – Научить, так сказать…

– Курсант Каменский! – обрывает Зверевич.

Ясно, ясно… не нарываюсь. Хотя очень хочется. Но поскольку я никого для кражи не нанимал, вывод один: или это кто-то заинтересованный в необычном артефакте (к примеру, люди графа Горчакова), или это…

…Шанк. Тем более что с момента приезда в лагерь я его не видел. То есть видел следы его жизнедеятельности в виде пары часов, сложенных в моей тумбочке, но не саму божественную длань. Украденное я тихо выбросил на плац. Хозяева подберут.

Час капитан Баканов пытается поймать меня на лжи и сыплет кучей вопросов. Спокойно отвечаю, чем привожу его в бешенство.

Далее приходится ещё час простоять около казармы, пока Баканов и его люди переворачивают там всё вверх дном. Ищите-ищите. Даже если сумку спёр Шанк, не думаю, что он оставил её в казарме.