Евгений Щепетнов - Гладиатор поневоле Страница 12

— Обещаешь? — Амилла облизнула зеленовато-розовые, полные губы острым язычкам и обвела белого раба глазами снизу доверху, задержавшись взглядом на приличной выпуклости в паху.

— Обещаю — когда я вас обманывал, мои любимые жёны?

— Обманывал! — Скирина обиженно поджала губы — обещал мне того, пятнистого, как кархуз, парня — а сам его уморил в лаборатории! И сейчас так будет! Передохнут, и мы не попробуем экзотики! Не в бордель же к твоему Сан-Суку лететь! Там контингент уже потрёпанный, да и ненатуральный. А эти — девственные дикари…мммм…сладкие!

— Ну и развратницы вы у меня — от души рассмеялся Агарлок — я им постараюсь привить и сексуальные утехи, и боевые навыки. Перед тем, как отправлю — дам возможность позабавиться. Обещаю. Ну если выживут, конечно…

Слава слушал диалог этих существ с удивлением и большой тревогой. Удивление — потому, что он, воспитанный на книгах советских фантастов и доходивших до него книгах зарубежных, допущенных цензурой до народа, он представлял себе инопланетян совсем другими — или злыми осьминогами в боевых треножниках, высасывающих кровь, или просвещённых друзей, несущих свет и радость вселенной. Но вот так, вульгарно — рабовладение, рабы, развратные девки, похожие на избалованных жён нуворишей — всё это, на фоне высочайшей цивилизации, не укладывалось у него в голове. Высокий уровень цивилизации, науки, знаний, предполагает, по мнению учёных, и высокий уровень интеллектуального развития? А вот шалите! Бред оф сивый кобыл! Что изменилось от того, что в космос полетели пилотируемые корабли, а люди пересели из пролёток, запряжённых лошадьми, в 'ломбаргини Диабло'? А ни-че-го! Как они были жадными, любящими деньги и удовольствия — так такими и остались. А почему инопланетяне должны быть исключением? И они не были исключением.

А беспокойство у него возникло после того, как он услышал разговор о мутациях — какие мутации? Что они хотят с ними сделать?

Как подтверждая его тревоги, американец, стоящий рядом, тихо сказал:

— Прощай, русский. Похоже, нам не пережить их лаборатории. Что-то они с нами сотворят, и я уверен — ничего хорошего. Если когда-нибудь ты вернёшься на Землю, навести моего отца. Он живёт в городке Шарон. Его имя Николас Антанов. Скажи, что я очень, очень жалею что не послушался его и сбежал из колледжа. И ты, масаи — извини, что тебя доставал. Похоже — сейчас будет русская рулетка и я уверен, что в ней не выживу. Ну, всё, я готов! — американец вздохнул и приготовился принять ту судьбу, что им предстояло принять.

Всю команду отвели в помещения, пахнущие озоном, нагретым пластиком и ещё чем-то неуловимым, как будто сюда доносился запах чужой планеты — впрочем, наверное, так и было. В отличие от корабля и космической станции, эта ферма-лаборатория не была так герметично отгорожена от остального мира, так что вполне могла иметь сообщения с открытым пространством планеты. Всех пленников развели по комнаткам, опять же напоминающим рабские загоны-клетушки на корабле и космической станции-рабском базаре. Видимо, для таких мест применялся стандарт помещений — зачем придумывать что-то новое? Клетушки вполне соответствовали своему назначению — лечили, кормили, убирали. А что ещё нужно человеческому скоту?

Славу уложили на кушетку и тут же из неё выдвинулись мягкие захваты, притягивающие его к мягкой, упругой поверхности. Всю одежду, перед тем как лечь, он сбросил по требованию палачей, и теперь лежал совершенно обнажённым, следя за действиями своих мучителей. Двинуться он не мог — захваты притягивали крепко, и в разных местах — ступни, бёдра, живот, плечи, руки в двух местах и голова — всё было намертво приделано к кушетке. Сердце Славы билось, как птица в клетке, норовя выскочить из груди, он не сразу заметил, как в помещение зашли две спутницы Агарлока, и одна из них, с удовольствием рассмотрев все анатомические подробности его сложения, провела рукой с зелёными коготками по животу, ниже…сладострастно вздохнула, и сказала:

— Постарайся выжить, беленький! У нас на тебя большие планы! А хорош, правда, Скира? Бррр…как мне хочется заполучить его в постель!

— Пошли отсюда! — опасливо вздрогнула вторая — они ещё, случайно, не успели ввести ему вирусы? А то, пожалуй, подцепим заразу… Мне всегда тут не по себе — кажется, что тут все стены и потолок пропитаны заразой!

— Не бойся — если бы уже ввели — над дверями висел бы красный сигнал. А что касается впитавшейся заразы — тут всё рассчитано, децинфицируется так, что ни один микроб не может выжить. Так что не бойся. Слушай, а может у нас ещё есть время, чтобы с ним позабавиться? У меня аж заболело в животе, как хочу секса! — женщина потеребила Славу, с интересом глядя, как он возбуждается, несмотря на такие вот обстоятельства — ООО! Хорош, самец! Если выживет — я первая!

— Пошли, пошли отсюда — вон, идут уже. Я боюсь всякой заразы до визга!

Женщины вышли из комнатки, та, что теребила естество Славы — очень неохотно и окинув его прощальным похотливым взглядом. Он остался наедине с самим собой.

Впрочем — ненадолго. В комнату вошёл зеленокожий, в скафандре, плотно облагающем его тело. Заканчивался скафандр шлемом, круглым, с непонятными раструбами на местах ушей. Цветом скафандр был ярко-зелёный, и Слава невольно подумал — вот откуда легенды о 'зелёных человечках'!

Инопланетянин подошёл к лежащему на кушетке человеку, поставил рядом небольшой переносной бокс и достал оттуда небольшой прибор, по типу пистолета. Приложил 'ствол' к шее лежащего, туда, где проходит сонная артерия. Послышался громкий 'пшик' — как будто прокололи покрышку. 'Зелёный человечек' положил пистолет в бокс, достал другой — ещё пшик, третий пистолет — ещё! Их было пять. Инъекции делались в разные части тела — руку, бедренную артерию. Наконец, всё закончилось, пистолеты исчезли в боксе, а инопланетянин сказал:

— Ну что же — ты великолепный экземпляр вашей расы. Надеюсь, что ты выживешь.

Он повернулся к двери, а Слава не выдержал (вот любознательный ботанский разум!), и спросил:

— Скажите хоть, что вы со мной сделали?! В конце концов, я тоже разумное существо, такое, как и вы и имею право знать! Хотя бы знать!

— Ты забавный — усмехнулся 'врач'. Что ты можешь знать? Ты настолько ниже нас по уровню цивилизации, как ваши дикие звери в сравнении с вами! Хорошо. Я скажу тебе. В тебя сейчас введены штаммы определённых вирусов, выведенных семьей Шан-Акаон на протяжении тысячелетий. Эти вирусы, попадая в организм какого-либо существа, преобразуют его таковым образом, что тело приобретает особые свойства. Для того, чтобы вывести эти штаммы, потребовалось несколько тысяч лет и сотни тысяч, миллионы пациентов. Ты будешь преобразован в бойца — вирусы укрепят твои связки, увеличат скорость и силу. Твои раны будут заживать гораздо быстрее, чем в обычных условиях. Тебя будет трудно убить, ты даже сможешь отращивать утерянную часть тела — особенно если твои действия буду стимулироваться специальными медицинскими аппаратами — стационарными, или портативными — медицинским слизняком, например. Но! Есть побочный эффект. Организмы существ сопротивляются вмешательству в их структуры, и частенько отдают себе приказ на самоуничтожение. Или — ещё хуже. Организм принимает решение вернуться к облику зверя, теряются все признаки цивилизованности. И тогда удел такого мутанта — мусоросжигательный контейнер, либо…арена, где их натравливают друга на друга. Как зверей. Надеюсь, с тобой такого не случится, так как хозяйка имеет на тебя некоторые планы — она очень любит экзотику. Как и другая хозяйка. В общем-то они сёстры, так что неудивительно. Близнецы. Вирусы могут вытащить из твоего подсознания такие свойства, о которых ты и не подозревал, умения, о которых ты и не знал. Что получится в конце концов — не знает никто, даже мы, учёные. Что-нибудь понял? — 'врач' усмехнулся и закрыл за собой дверь, бормоча — и чего распинался перед дикарём?