Джеймс Дашнер - Сквозь Топку Страница 13

Он затих, а когда собрался заговорить снова, Минхо уже был на ногах и обращался ко всем. Томас был рад, что не придётся выслушивать дальнейшее искажённое, как в кривом зеркале, отражение собственной истории. Она возвращала его мысли к Терезе, и боль возобновлялась. Он не хотел больше думать об утраченной подруге. Теперь главным пунктом повестки дня было выживание.

— Осталось три минуты, — объявил Минхо. Он был серьёзен — нечастое явление. — Все уверены, что хотят идти?

Томас кивнул, заметив, что остальные сделали то же самое.

— Может, за ночь кто-нибудь передумал? — продолжал Минхо. — Говорите сейчас или никогда. Как только мы двинемся... куда бы мы ни двинулись... если какой-нибудь шенк решит, что хочет к мамочке и повернёт назад, гарантирую, что обратно ему придётся тащиться со сломанным носом и своими драгоценными яйцами, раздавленными всмятку.

Со стороны Ньюта раздалось громкое мычание. Томас взглянул на бывшего Бегуна. Тот сидел, закрыв лицо ладонями, и стенал.

— Ньют, у тебя проблемы? — спросил Минхо непривычно жёстким тоном. Томас в остолбенении ждал реакции Ньюта.

Тот, казалось, тоже удивился.

— Э-э... Да нет. Просто восхищаюсь твоими потрясающими лидерскими способностями.

Минхо оттянул майку с шеи и наклонился так, чтобы всем было видно:

— Что здесь написано, дубина?

Ньют растерянно глянул направо-налево и покраснел.

— Мы знаем, что ты босс, Минхо. Расслабься.

— Нет, это ты расслабься! — ткнул Минхо пальцем в бывшего лидера. — У нас нет времени на выяснение отношений и всякий такой плюк. Так что заткни поддувало, понял?

Томас надеялся, что суровая отповедь Минхо — лишь игра, призванная упрочить его роль как лидера, и что Ньют ему подыграл. Но надо признать, даже если Минхо и лицедействовал, то это у него получилось просто здорово.

— Шесть часов! — крикнул кто-то из приютелей.

И словно услышав это восклицание, невидимый щит затуманился, пошёл белыми рваными пятнами и через мгновение пропал. Томас сразу увидел изменение, произошедшее с дальней стеной: часть её превратилась в серую, мерцающую плоскость со скользящими по её поверхности зловещими тенями.

— Вперёд! — крикнул Минхо, подтянул узел на плече и крепко сжал пакет с водой. — И не тяните резину — у нас только пять минут! Я пойду первым. — Он указал на Томаса. — Ты идёшь последним. Убедись, что никто не отстал, и только тогда иди сам.

Томас кивнул. Он старался сладить с нервами — они, казалось, загорелись от перенапряжения, как провода. Юноша смахнул пот со лба.

Минхо приблизился к серой стене и немного помедлил. Транс-плоскость выглядела очень нестабильной: всё время мерцала, пульсировала, струилась, по поверхности плясали какие-то тёмные завихрения и неправильной формы пятна, того и гляди заглючит и всё исчезнет.

Минхо обернулся к остальным:

— Ну что, шенки, увидимся на той стороне!

Затем он сделал шаг, и стена серого мрака поглотила его.

ГЛАВА 14

Один за другим все последовали за Минхо — не только без жалоб и колебаний, но даже без единого слова. Приютели лишь обменивались опасливыми взглядами перед самой транс-плоскостью и при переходе через неё: каждый без исключения тормозил на секунду, прежде чем сделать решающий шаг в зловещую серую муть. Томас, следивший за порядком, на прощание наподдавал очередному уходящему пятернёй в спину, после чего тот исчезал.

Прошло две минуты, и теперь с Томасом оставались лишь Арис и Ньют.

«Уверен, что поступаем правильно?» — безмолвно спросил Арис.

Томас поперхнулся — так спокойно и естественно прозвучали в его голове неслышные слова. А он-то надеялся, что Арис поймёт его нежелание пользоваться таким способом общения! Он для Терезы, и только для неё одной!

— Давай, — пробормотал Томас вслух, отказываясь отвечать телепатически, — нам надо поторапливаться.

Арис с болью на лице взглянул на Томаса и шагнул сквозь стену. За ним, не раздумывая, последовал Ньют, и Томас остался один.

Он последний раз окинул взглядом столовую: всего несколько дней назад здесь висели, покачиваясь, разлагающиеся мёртвые тела... Вспомнились Лабиринт и весь прочий плюк, выпавший на их долю. Громко вздохнув — втайне он надеялся, что кто-то где-то услышит этот вздох, — он подхватил свою импровизированную флягу с водой и набитый съестным узел, закрыл глаза и шагнул в транс-плоскость.

По телу, спереди назад, прошла волна холода, как будто он скользнул сквозь тонкую, вертикальную стенку ледяной воды. Открыл глаза — и увидел только кромешную темень. Где-то неподалёку раздавались голоса.

— Эй! — крикнул он, заметив, как дрожит его голос от внезапно накатившего страха. — Ребята, где вы?..

Но тут он споткнулся и свалился на кого-то, барахтающегося на полу.

— Ой! — завопил пострадавший и спихнул с себя Томаса, стараясь не выпустить из рук свой пакет с водой.

— А ну-ка все заткнулись! — гаркнул Минхо. Услышав знакомый голос, Томас чуть сам не завопил — от радости. — Томас, это ты? Томас?!

— Да! — Томас поднялся на ноги, вслепую поводя руками, чтобы не налететь ещё на кого-нибудь. К счастью, рядом никого больше не было. — Я прошёл последним. Все здесь?

— Мы как раз построились и начали рассчитываться, а тут ты вваливаешься, как бухой буйвол, — сказал Минхо. — Всё сначала! Первый!

Поскольку никто не отозвался, Томас выкрикнул: «Второй!» Дальше поверка пошла гладко. Последним отозвался Арис: «Двадцать!»

— Нормалёк, — подытожил Минхо. — Все здесь. Правда, неплохо бы ещё узнать, где это «здесь» находится. Ни черта не вижу.

Томас слышал вокруг возню и дыхание мальчишек, но боялся пошевелиться.

— Эх, жаль, фонарика нет, — пробормотал он.

— Благодарю вас, мистер Томас, а то мы сами не заметили. — Минхо в своём репертуаре. — Ладно, слушайте сюда. Похоже, мы в каком-то коридоре — стенки с двух сторон. Вы все, насколько я понимаю, находитесь справа от меня. Томас, ты сейчас стоишь в том месте, где мы вошли. Давайте не будем рисковать, и чтобы случайно не проскочить обратно через эту транс-чертовщину, все идите на мой голос. Перебирать не приходится, идём в эту сторону и посмотрим, куда попадём.

Голос Минхо стал постепенно отдаляться. Послышалось шарканье ног, хруст пластиковых пакетов и шорох одежды и узлов — приютели последовали за своим вожаком. Когда Томас удостоверился, что остался один и больше ни на кого не наступит, он вытянул руку, пока она не коснулась холодной твёрдой стены, и медленно двинулся влево. Так он и шёл, не отрывая руки от стены, чтобы не потерять ориентацию.

Приютели шли вперёд, храня полное молчание. Томасу страшно не нравилось, что глаза никак не могут приспособиться к темноте — ниоткуда не пробивался даже слабенький лучик света. Воздух был холодным, но затхлым: пахло старыми, заскорузлыми подмётками. Пару раз Томас натыкался на идущего перед ним — он не мог определить, кто это, поскольку парень не подавал голоса даже когда они сталкивались.

Они шли и шли по прямому, как стрела, казавшемуся бесконечным туннелю. Рука, ведущая по стене, да пол под ногами — вот и всё, что давало Томасу в полном мраке ощущение движения. Если бы не эта слабая привязка к реальности, ему казалось бы, что он просто неподвижно висит в пустоте.

Единственными звуками, которые он улавливал, было лишь шарканье ботинок по бетонному полу, редкие обрывки брошенных шёпотом фраз, да громкое биение собственного сердца. Он невольно вспоминал Ящик — металлический куб, доставивший его в Приют. И там, и здесь царила темень и промозглый воздух отвратительно вонял. Правда, были и различия: он обладал теперь вполне солидным запасом воспоминаний, и рядом шли друзья. А ещё он чётко осознавал, чтó поставлено на карту: им необходимо лекарство, и ради него придётся, по всей вероятности, пройти через ад.

Вдруг туннель наполнился громким свистящим шёпотом. Казалось, он доносился откуда-то сверху. Томас мгновенно замер. Он был уверен: этот странный шёпот исходил не от приютелей.

От головы колонны донеслась команда Минхо застыть на месте.

— Парни, вы слышали?

В ответ прошелестело «да», и раздались недоумённые вопросы. Томас направил ухо к потолку и сосредоточился, пытаясь расслышать что-нибудь за шумом, поднятым приютелями. Потусторонний шёпот был короток — всего несколько неразборчивых слов, сказанных, как казалось, очень старым и очень больным человеком. Но содержание фразы расшифровке не поддавалось.

Минхо шикнул на всех и приказал навострить уши.

Хотя было темно, и, значит, закрывать глаза не имело смысла, Томас всё же крепко зажмурился, чтобы ничто не мешало ему слушать. Если голос вернётся, он хотел разобрать, чтó тот поведает.

Не прошло и минуты, как хриплый шёпот повторился, эхом отзываясь под потолком, словно там были установлены мощные громкоговорители. Кое-кто тихонько ахнул, словно распознал смысл сказанного и поразился тому, что услышал. Но Томасу так и не удалось разобрать ни единого слова. Он открыл глаза — хотя зачем? Вокруг ничего не изменилось, всё тот же мрак. Беспросветный.