Михаил Белозеров - Дорога мертвецов Страница 13

– Прямо и налево, а потом направо. Но в первый люк не суйтесь, а бегите к последнему.

Наступила тишина. Только их шаги раздавались в гулком коридоре. Где-то лилась вода, и далеко-далеко, казалось, звенел комар.

Костю отчаянно тошнило. Пару раз он пытался освободить желудок, но там ничего не было. Бараско не ждал. Он уходил все дальше и дальше. Только все понимающая Завета возилась с ним. Из его молодого организма лился лишь один желудочный сок.

– Ну давай, дружок, ну давай быстрее!!! Давай автоматик, давай!

Но Костя автомата не отдавал, а твердил:

– Не надо… не надо… я сам.

Ему было стыдно, что с ним возятся, как с маленьким больным ребенком.

Неожиданно потянуло сквозняком, и тогда он сгруппировался и побежал, правда, его мотало от стены к стене, но зато они отстали от Бараско совсем ненамного. Он терпеливо их ждал у самого последнего люка.

Они поднялись на один этаж, и побежали снова. На развилке Завета вдруг остановилась:

– Я пришла, – она показала в сторону коридора, убегающего в темноту. – Там мой дом.

– Прощайтесь быстрее, – сказал Бараско, потому что Костя счел нужным расстаться с Заветой по всем правилам любовного этикета, то есть обнимался, целовался, и прочие романтические штучки, к которым привык Костя в своей Москве и которые Бараско считал телячьими нежностями.

– Ну все, все! – она оттолкнула его, косо взглянув на злое лицо Бараско.

– Мы еще увидимся? – спросил он, как показалось ему, очень пошло и банально, к тому же мешал Бараско.

– Не знаю, – сказала она, все больше раздражаясь. – Иди же, иди!

Костя, оглядываясь, поплелся за Бараско. Сердце его разрывалось на части. Ему казалось, что все кончено, что у него никогда не будет такой женщины, как Завета, что только с ней он может испытывать бесконечное счастье и блаженство.

– А ну давай колись! – вдруг сказал Бараско, когда они отошли с десяток шагов и остановились под фонарем.

– В смысле? – переспросил Костя.

– Как ты думаешь, почему они за нами гонятся?

– Понятия не имею! – позволил он себе чуть-чуть дерзости.

– Я имею! – одернул его Бараско. – А ну подними руки!

– Зачем? – удивился Костя.

– Ну подними, подними!

Пришлось Косте подчиниться. Рука Бараско уверенно полезла в правый карман телогрейки и замерла.

– Достань сам! – глядя в упор, велел Бараско.

– Что достать?

– То, что у тебя в кармане!

– Там ничего нет. Старый носовой платок.

– А ну достать!

Костя сунул руку в карман и нащупал какой-то предмет, а когда достал его, то едва не уронил на пол. Это был знаменитый хабар Бараско, камень судьбы. На этот раз он, как каракатица, окрасился в зеленый цвет.

– Как он у тебя оказался?! – грозно спросил Бараско.

– Понятия не имею… – ответил Костя, едва не плача. – На… возьми… это же твой камень…

– Ты что, спятил? – удивился Бараско.

– Как? Я не понимаю? – спросил Костя растерянно.

– А эта?.. – Бараско мотнул головой в ту сторону, куда ушла Завета. – Вы в сговоре?

– Да ты что?! В каком сговоре? – возмутился Костя.

– Слушай меня! Дело было так. Ты проболтался о камне судьбы. Перед тем, как лечь в постель, она сбегала к Сидоровичу и, я уж не знаю, как, но завладела камнем.

По мере того, как Бараско рассуждал, уверенность его падала. В конце фразы он вообще замолк и в недоумении уставился на Костю.

– Что? – поинтересовался Костя, но без надежды, что Бараско образумится.

Казалось, Бараско видит Костю впервые.

– Ты прав… – вздохнул он. – Прости… Не сходится. – Растерянно почесал затылок. – Выходит, этот камень к тебе сам припрыгал? Так, что ли?..

– Я не знаю, я его вообще не трогал, да он мне и не нужен, – и Костя в отчаянии хотел кинуть камень на землю.

Но во-первых, камень не упал, он словно приклеился к ладони, а во-вторых, Бараско рассмеялся:

– Все! Я же говорю, что ты попал. Он тебя выбрал и стал, как у нас говорится, ангелом-хранителем. На моей памяти такой случай первый. Чем-то ты ему приглянулся.

– Чушь! – не поверил Костя.

– Нет, не чушь, а грубая реальность! – отрезал Бараско. – А заключается она в том, что нам нужно уносить ноги. Теперь все сталкеры будут на нас охотиться. Так что не обессудь их и Сидоровича Ивана Каземировича заодно, потому как по их понятиям ты украл ценнейший хабар. Но от него ты избавиться не сможешь, даже если очень захочешь. Это твоя судьба. Зато и опекать он тебя будет по полной программе. Надеюсь, и мне что-нибудь от этого перепадет. А теперь уходим!

И действительно, преследователи снова были совсем близко.

– Эй! – кричал Джангер, выглядывая из-за поворота. – Ред, отдай нам своего мальчишку! Ты нам не нужен.

– А вы знаете, что у него есть? – спросил Бараско, демонстративно заряжая подствольник.

– Знаем! Поэтому и не стреляем. Отдай по-доброму!

– Берите, если сможете! – с задором крикнул Бараско.

– Мы-то сможем, но и ты не уцелеешь!

– Сидорович им хорошо заплатил, – сказал Бараско, краем глаза наблюдая, как Костя поднимается по скобам на следующий уровень. – Иначе бы они не полезли. Не дураки же они, в самом деле?!

– А еще им, видно, обидно, – сказал Костя сверху.

– В чем?

– Ну, в том, что камень ко мне пришел, а не к ним.

– Ну конечно, – с иронией согласился Бараско, в два рывка преодолевая лестницу. – Опять начал хвастать!

– Я не буду… – буркнул Костя.

Напоследок Бараско сунул «американца» в люк и выстрелил. Раздался взрыв, из люка пыхнуло дымом, и оттуда донеслись крики, проклятья и стоны.

Когда они выскочили на поверхность, оказалось, что стоит глубокая ночь. Если бы не Бараско, Костя вряд ли бы сориентировался по звездам. Но на этот раз все пошло не так, как хотел Бараско. Вместо болота с тайной тропинкой, которая раньше выводила прямиком к реке Припять, она почему-то теперь заворачивали все дальше на восток и в непроходимые заросли, все ближе к минным полям и проволочным стенам с электричеством.

Рассвет они встретили в странных холмах, поросших соснами и усыпанных толстым слоем бурых иголок.

– Все! Привал! – устало сказал Бараско, валясь на мягкую хвойную подстилку. – Это все твой «анцитаур».

– Почему? – удивился Костя.

– Потому… – пробормотал Бараско и замолк.

Костя тоже улегся и с вершины холма принялся рассматривать в оптику сосновый лес. Хотя он и был редок, но метров через пятьдесят уже ничего не было видно, кроме ярко-зеленого подлеска и коричневых стволов деревьев. Слева была круглая поляна диаметром метров тридцать, заросшая земляникой. Даже на холм залетали соблазнительные запахи. Справа – такой же холм, только с двумя горбами. Позади – лощина, уходящая в молодой лес. Так вот, за этим молодым леском чувствовался простор, словно там был выход из Зоны. Не успел Костя подумать о том, что это очень и очень странно, как оттуда донесся паровозный гудок, а вслед за ним возник перестук колес.

– Слышишь? – спросил Костя и посмотрел на Бараско.

Черный сталкер спал беспечно, как младенец. Чешуйка сосновой коры прилипла к его губе и смягчала резкие черты лица. Красный платок на шее делал этого человека глубоко несчастным. У Кости возникло такое ощущение, что он что-то знает о нем. То ли где-то читал, то ли слышал, но припомнить, хоть убей, не мог. А не тот ли это сталкер, о котором писали Стругацкие? – подумал он. Звали его, кажется, Рэдрик Шухарт из «Пикника на обочине». Нет, не может быть, подумал он. Когда это было? Сейчас совсем другие времена. Похож, но, скорее всего, не он.

Странный все-таки мужик, подумал Костя – то просится вместе идти, то дерется. Не понять его. Вроде бы что-то не договаривает. Намекает на какие-то планы, но не раскрывает их. Говорит загадками. Плетет заговоры. Опасается, что ли?

Если бы Костя был постарше и поопытней, он бы знал, что есть такие люди закрытого типа, которые не склонный раскрывать душу. Но Костя этого не знал, поэтому странные отношения с Бараско тяготили его.

Стук колес становился все ближе и ближе, и когда казалось, что из-за леса вот-вот покажется состав, раздался такой громкий гудок, что Бараско встрепенулся и открыл глаза.

– Что это? Что это? Господи ну и везет нам! – он вскочил. – Там когда-то была железная дорога, – объяснил он. – Но потом ее разобрали, чтобы мужики окрестных деревень не лазили в Зону за дармовым железом. А поезда по-прежнему идут! И ездят на этих поездах очень и очень нехорошие люди и разные чудовища. Сам я ни на одном поезде никогда не был, но попасть на него считается большой удачей, ибо он привезет тебя, туда, куда ты хочешь.

– А куда мы хотим? – спросил Костя.

– Как куда?.. – растерянно почесал затылок Бараско, явно стараясь не выдавать секреты.

– Но ведь куда-то же мы идем? – напомнил Костя.