Энн Маккефри - Триумф Акорны Страница 13

— Дядя, — покачал головой Рафик, — никогда не ожидал услышать от тебя такие наивные речи.

— Я еще не закончил, сын моего сердца. Как я собирался сказать, очень глубоко в душе они — честные люди, с сильным чувством самосохранения. Я сообразил поведать им о проклятии, лежащем на этих драгоценных камнях.

— Проклятии? — переспросила Акорна, переглянувшись с Беккером.

— Но сэр, — возразил Ари. — Это я создал оригиналы камней, о которых идет речь. Они созданы путем химической реакции, которая произошла, когда я очищал озеро. В сущности, это примеси, которые соединились и образовали единое целое. Согласен, это похоже на волшебство, но уж конечно, на этих камнях никогда не было никакого проклятия…

Хафиз поднял брови и ядовитым тоном ответил:

— Я не утверждал, что это древнее проклятие. Это, собственно говоря, недавнее проклятие, моего собственного изобретения. Оно падет на любого, у кого хватит глупости обманывать «Дом Харакамянов». Те честные партнеры, которые высоко ценят наше семейное предприятие, очень хорошо понимают его природу. Предательство Смит-Вессона не принесет ему выгоды. Скорее оно принесет ему гибель.

— Как вы сказали, так пусть и будет, — согласился Рафик, кланяясь дяде.

Танцовщицы слушали, как зачарованные. Хотя они делали вид, что трепещут от страха, Акорна чувствовала, что это такое же притворство, как и их танец. Они были очень рады, что Смит-Вессон, который предал их так же, как и Хафиза, не получит выгоды от своих поступков. Они также были совершенно уверены, что сумеют убежать в любой момент, как только захотят. Акорна поняла из их мыслей, что они так уже поступали много раз.

Прежде чем кто-то успел заговорить об этом, Азиза, предводительница этой шайки, припала лицом к туфлям Хафиза.

— А что станет с нами, о могучий султан этой планеты? Мы всего лишь скромные артистки, этот человек сказал нам, что ты украл у него камни и мы должны вернуть их законному владельцу, который с радостью вознаградит нас столь щедро, что мы сможем удалиться от дел и даже купить себе мужей, если пожелаем.

— Что за странная сказка, — задумчиво произнес Хафиз. — Ибо, хотя каждая из вас прекрасна, как заря, я ни минуты не сомневаюсь, что вы не глупы. Отпусти мою ногу, женщина, и встань. — Он вытянул перед собой руки ладонями вверх, при этом у него затряслись толстый подбородок и щеки, а атласная подкладка рукавов засверкала. — Встань, встань! Все встаньте, пока я соображу, что с вами делать. И откройте лица, потому что мы все их видели, и не только их, а гораздо больше.

В этот момент за стеной кабинета послышались быстрые шаги. Находящиеся в комнате услышали, как шаги на мгновение замерли, словно человек переводит дыхание и пытается вернуть себе достойный вид прежде, чем войти. Наконец дверь открылась, и в кабинет вплыла Карина.

— О, мой досточтимый супруг, прости меня! Я понятия не имела, что ты принимаешь гостей! Я так стремилась снова оказаться в твоем вдохновляющем обществе, что рискнула прийти сюда в надежде отвлечь тебя от твоих обязанностей.

Акорна опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Если Карина не узнала о возвращении «Элоизы» и «Кондора», то она платит своей сети информаторов слишком маленький «бакшиш». Ее осведомители должны были доложить ей, что ее муж сейчас принимает у себя танцовщиц. И если Акорна догадалась правильно, Карину в данный момент вовсе не волновали неотразимые чары Хафиза. Нет, Карина явилась, чтобы защитить собственные интересы и помочь решить судьбу пленниц.

Хафиз похлопал рукой по подлокотнику кресла рядом с собой и поманил к себе Карину.

— Сейчас, любовь моя, нам нужно заняться этими преступницами. Очевидно, им можно найти лишь ограниченное применение. Не хочешь ли ты пересмотреть свои доводы против домов наслаждений здесь, на Мечте, чтобы эти гурии могли в какой-то мере возместить долг, возникший из-за их преступления?

— О, Хафиз, ты знаешь, я бы и не подумала спорить с тобой по поводу заведений, которые тебе хочется организовать здесь, на планете, превращенной тобой в цветущий сад. Ты ведь не считаешь меня пуританкой, дорогой мой? — промурлыкала она, прижимаясь к нему.

— О нет, любимая. — Он махнул рукой и посмотрел на нее со смесью благоговения и похоти. — Ни в коем случае, только не пуританкой.

— Я только опасаюсь, что дети, которые здесь работают и, возможно, выросли здесь — а особенно на Лунной базе на Маганосе, — могут быть травмированы, увидев, что их самый щедрый благодетель разрешает такие заведения. Например, Яна и Кетала избежали участи стать пленницами в подобных местах лишь благодаря твоему вмешательству. Я опасаюсь, наша молодежь обнаружит противоречие в таком поступке.

Он вздохнул.

— Ну, они были невинными девочками, а эти женщины — опытные преступницы и куртизанки.

— Танцовщицы, дорогой, пусть и преступные. А эта, — она указала на Лейлу, — вообще еще ребенок. И нужно также учесть мнение линьяри. Они очень чистый и великодушный народ.

— Это правда, — согласился Хафиз. — Ты, как всегда, — жемчужина мудрости, дорогая. Но что нам тогда с ними делать? Неужели я должен построить специально для них тюрьму?

— О нет, дорогой, зачем такие расходы! Гораздо более экономным будет перевоспитать их, и вот что мы сделаем! — воскликнула Карина. — Девочка пойдет в школу вместе с другими детьми и научится всему, чему обучают в этом настоящем лунном университете, по собственному выбору. Я уверена, что эти дамы способны выполнять хотя бы черную работу, например убирать. Они в долгу перед дорогой мисс Димитри за похищение ее корабля, не говоря уже о том, что она бесплатно доставила их сюда, проявив душевную щедрость.

— О нет, — возразила Андина. — Я им не доверяю. Мои люди работают повсюду на Мечте, в том числе — в строго охраняемых зонах, и иногда в такое время, когда других сотрудников нет рядом. Я должна знать, что их честность безупречна.

— Тогда, может быть, некоторые из них хорошие портнихи? — высказала предположение Карина. — Я всегда найду применение паре новых платьев, а халаты Хафиза нуждаются в постоянном ремонте и замене.

— Увы, добрая госпожа, — воскликнула предводительница, — мы умеем пришить оторвавшуюся монету или зашить прореху в костюме, но мы всегда заказывали наши костюмы у мастеров этого дела. Мы ничего не знаем о пошиве или моделировании одежды, и новая технология соединения тканей также не известна никому из нас.

— Какая жалость, — заметила Карина и надула губки, глядя на свои фиолетово-лиловые одежды, сшитые, вероятно, всего неделю-две назад. По мнению Карины, их скоро предстояло заменить на новые.

— Однако, — сказала Азиза, поднимая голову и глядя в глаза Хафизу, — у вас освободилось место начальника службы безопасности. Кто лучше опытного преступника найдет слабые места в нынешних мерах безопасности? Я сама в тысячи раз лучше могла бы выполнить обязанности этого негодяя, — тут она дважды сплюнула на пол, — который предал нас всех. Мои спутницы и я к вашим услугам, мы устраним все недостатки вашей системы безопасности так же верно, как река сметает все камни в своем русле. Мы сразу же узнаем тех, кто занимается нашей прежней криминальной профессией…

— О, Хафиз, как чудесно! — воскликнула Карина. — Она сказала «прежней». Она явно считает себя исправившейся!

— Да, мадам, это так, — будущий начальник системы безопасности отвесила поклон, вычурный и выразительный, превосходящий любое па ее танца. — Ибо ваша доброта и милосердие тронули мое сердце — сердца всех нас. Разве эти прекрасные белые люди-единороги не исцелили наше самое большое сокровище, нашу Лейлу, когда мы пытались похитить их собственные сокровища? Мы испытываем к вам благодарность и преданность, о великие господин и госпожа. Кроме того, — прибавила она, потирая указательный палец о большой, — этот негодяй рассказывал, что эта должность очень хорошо оплачивается.

Хафиз рассмеялся, и Карина, последовав его примеру, хихикнула в ладонь.

— Ты уверена, что ты не одна из моих родственниц, бесчестная женщина? — спросил у нее Хафиз.

Закончив смеяться, он произнес вполне серьезно:

— Мне не следует даже обдумывать твое наглое предложение. Но мне снова очень хочется, чтобы вернулась моя прежняя начальница службы безопасности, также женщина. Поскольку она не вернется, я настолько глуп, что чувствую желание выслушать твои доводы. Может, я проявляю излишнюю доверчивость. Кроме того, у меня уже почти нечего красть. — Он глубоко вздохнул и продолжал, постепенно меняя тон приказа на тот тон, которым он обычно вел переговоры о сделке: — И поэтому я тебе скажу — да, обычно эта должность хорошо оплачивается. Но вы перед нами в долгу и поэтому получите только еду, жилье, форму и, возможно, малую толику карманных денег, чтобы вы не воровали по мелочам.