Имперский граф - Серг Усов Страница 13

Присматривали за строительством и поддержанием в порядке набережной, территорий вокруг мануфактур и главных поселковых улиц. Хотя улицы можно было смело называть городскими — вокруг Промзоны не было стены, но размерами и численностью населения, это поселение давно уже было больше большинства городов Винора, и продолжало расширяться.

Вкус к приключениям в кварталах для черни Уля почувствовала не столько из-за так ей понравившегося рассказа брата о правителе Харуне аль Рашиде, сколько, если быть честной перед самой собой, из-за возможности проводить много времени с Нечаем и, при этом, не чувствовать себя дезертиршей, отлынивающей от необходимой работы.

Ведь и Нечай в этих грязных нищих и рабочих кварталах не просто ради удовольствия время проводил, а работал, встречаясь со своими агентами, узнавая о потенциальных злоумышлениях и пресекая их. А Уля, при нём, вроде бы, как и помогала в его работе.

К тому же, Уле, и правда, понравилось менять внешность и экспериментировать с нею. Вместе с химиками Ринга она лично участвовала в экспериментах по перекрашиванию волос и излечивала рабынь, когда эксперимент с краской оказывался неудачным и приводил к выпаданию волос или пегментации кожи.

"Наверное, это и есть та самая перекись водорода, которая лучше всего красит женщин?" — как-то спрашивал брат, с подозрением беря из рук Ринга большую стеклянную колбу с прозрачной жидкостью.

Перекрасившись в блондинку и увидев себя в зеркало, Уля была в таком восторге, что аж взвизгнула, неподобающим виконтессе и баронете образом.

И хотя, скоро, быть блондинкой ей надоело, но с использованием перекиси, как назвал это жидкое вещество Олег, значительно упростилось использование других красок для волос. А похождения с Нечаем были для Ули ещё и отличным поводом для экспериментов со своей внешностью.

В кабаке Кастета они оказались после получения сведений от баронессы Геллы Хорнер, державшей под своим личным жёстким контролем всё происходящее на мануфактурах и в мастерских, об увеличивающихся случаях появления на производствах работников, находящихся под действием неизвестного дурмана.

Вообще-то, расследовать подобные случаи должна была комендатура, и главный комендант Бор, с получением этой информации, рьяно взялся за поиски поставщиков дряни.

Какие-то успехи у него были — благодаря талантам палача Нурия и его помощников, довольно быстро удалось выявить распространителей порошка, полученного из грибов, растущих в пещерах Винорского кряжа.

Но поимкой мелких распространителей, все успехи стражей комендатур и закончились. Двое главных продавцов, к моменту, как к ним наведалась стража, оказались мертвы, а один исчез в неизвестном направлении.

После этого, продажа дурмана работникам мастерских и мануфактур полностью прекратилась, но, по тем сведениям, которые получал Нечай от своих агентов в Промзоне, всё чаще начали появляться умершие от передозировки грибного порошка среди черни, перебивающейся случайными заработками, безработных, жриц любви, бездомных и, иногда, среди кустарей и мелких торговцев-коробейников, в основном проживающих в районах возле Вонючки. Кстати, настоящее название этого притока Псты уже никто и не помнил.

Гелла, когда Нечай сообщил ей эти сведения, только пожала плечами — да пусть хоть все сдохнут, а Олег, когда он обратился к нему, сказал, что дело контрразведки шпионов ловить, которые, в последнее время, со всех сторон норовят свой нос сунуть, а наркотой, так шеф назвал дурман, пусть комендатура занимается, им за это деньги платят.

Вот только Нечай подозревал, что в распространении грибного порошка не обходится без участия самих стражников. Да ещё и Олег сам ему однажды рассказывал, ещё в начале его обучения контршпионской науке, что где криминал, там и питательная среда для всяких чужих разведок.

Своими мыслями и тревогами Нечай поделился с виконтессой ри,Шотел, де-юре и де-факто вторым лицом в их, фактически, государстве в государстве, и, естественно, вызвал у той разом вспыхнувший интерес, энтузиазм и желание немедленно приступить к поиску преступников.

На Кастета они вышли ещё декаду назад — одному из агентов Нечая удалось подпоить мелкого распространителя и узнать о том, где он берёт дурманящий порошок для своих клиентов.

Понятно, что Кастет не сам занимался этим делом, но те, кто распространял дурман, работали в его кабаках, что было бы невозможно проворачивать это длительное время, если бы сам кабатчик не был в это вовлечён.

Тратить время на собирание доказательств вины никто не собирался, но на предложение Ули вырубить Кастета и отдать его в руки палачам, которые очень быстро получат все доказательства непосредственно от самого виновника торжества, полковник Нечай Убер отказался. Уроки, полученные им от Олега, не прошли даром.

— Бор так бы и сделал. Вот только, ты помнишь, чем завершились его прошлые успехи? — напомнил он Уле об оборвавшихся на мелких распространителях цепочек поставок дурмана.

— Чем завершились? Гелла говорит, что больше, среди работников мануфактур и мастерских, одурманенные не попадаются, — ответила Уля обходя лужу из грязи по дороге к кабаку Кастета.

— А тогда чем мы сейчас занимаемся? Это Гелле всё равно, что происходит в Промзоне, если это не затрагивает производств. Поставщики дурмана поэтому и обходят теперь стороной работников наших мануфактур, чтобы опять не нарваться на гонения. Но свою деятельность они не прекратили. И я вот думаю, а не решают ли они попутно ещё и другие планы? Помнишь, мы об этом говорили?

Виконтесса задумчиво кивнула и тут же чуть не выругалась, едва не попав ногой в конские яблоки.

— Так мы сегодня только следим?

В голосе Ули вовсе не было недовольства. Следить ей очень понравилось, особенно, после того, как в Промзону приехали несколько бардов из Фестала и Нимеи, которые теперь выступали в разных тавернах и кабаках Пскова и Промзоны — свои-то местные барды с их затасканным репертуаром уже даже Уле надоели, хотя желание её брата "выгнать этих нудных придурков нахрен" она категорически не понимала. Разве так можно относиться к исполнению таких прекрасных, трогательных и волнующих песен о любви и верности?

Перед походом в кабак Кастета она почти половину склянки крутилась возле зеркала, разглядывая свою новую стрижку, пепельно-русый цвет волос и простенькое платье из льняной ткани невысокого качества, в котором походила на молоденькую ткачиху с мануфактуры, и очень-очень симпатичную ткачиху, просто красотку. Нечай ей несколько раз об этом говорил и заслужил поцелуй.

Единственное, на что Уля не решилась, это огрубить внешность рук — слишком уж много она стараний с утра вложила в эту, ещё одну, удивительную придумку брата, которую он называл маникюром.

— Нет, сегодня мы не просто следим, — наконец решил открыться Нечай, долго и специально державший интригу, — Сегодня нам потребуется