Посредник - Март Страница 13

— Полностью? — уцепился за слово Эдвин.

— Есть еще один человек в сознании, но он периодически его теряет. С ним мы работаем особенно плотно, и я не рекомендую его посещать. Вроде бы заметны улучшения.

— Мне не до ваших рекомендаций, поймите меня верно, — вскочил Эдвин. — Ведите.

Коридор не был пустым. Возле каждой из комнат, которые превратили в палаты для отравленных, стояло по два стражника. На полпути одна из дверей открылась, и оттуда вышло два уставших мага жизни.

— Всё, — коротко отчитались они главному.

— Ещё один, — печально склонил голову он, но уже через секунду обратился к Эдвину. — Поспешим.

Они поспешили, и в самом конце коридора, наконец дошли до нужной двери.

— Прошу? — указал рукой на дверь пожилой маг жизни.

Палата… да какая палата. Обычная комната, в меру богатая и просторная. С обратной стороны двери обнаружилось еще два стражника, которые тут же подскочили со своих мест, но главный маг жестом их успокоил. Возле кровати стояли два мага жизни, держали выжившего за руки, и постоянно использовали заклинания. На кровати же…

— Нам конец, — произнес Бернард, который выглядел еще бледнее обычного. Под его глазами залегли глубокие синяки, а морщины стали отчетливо видны. Лишь глаза не изменились. — А больше никого не нашли?

— Вы живы, — обрадовался Эдвин.

— Кто еще из помощников посла жив? — спросил Бернард напрямую у пожилого мага.

— Только вы и молодой человек.

— Неужели никого еще? Вы уверены? А Говард? А этот жирдяй… как его…

Пожилой маг отрицательно покачал головой.

— С этим молодым человеком нашему заданию конец, — зло сказал помощник посла и закашлялся. После долгого приступа кашля, он поднял голову и громко скомандовал:

— Все вышли!

— Но ваше здоровье…

— Все! Вышли! — повторил Бернард. С ним не стали спорить, и Эдвин понимал и магов жизни, и стражников. Он и сам не захотел бы спорить с человеком, который говорит таким тоном. Они остались наедине.

— Я согласен с ними, — сказал Эдвин. — Вы один остались, ваше здоровье…

— Мое здоровье, это мое дело, — прервал его Бернард. — Рассказывай, что узнал и почему задержался. Я отдышусь.

Молодой маг рассказал обо всех своих приключениях с самого начала. И как Хлоя переоделась служанкой, и как он чуть не утонул по пути к кораблю.

—…но той носовой фигуры я так и не нашел, — закончил он.

Бернард лежал с открытыми глазами, лишь так было понятно, что он еще в сознании.

— Нам надо подписать договор, — наконец сказал он. — Нападение на империю это дело важное, но не после произошедшего.

— Что произошло?

Помощник посла замолчал, собираясь с силами.

— Амулеты не сработали. Ни предупреждающие о яде, ни защитные. Магия жизни лишь поддерживает, но не лечит…

— Но вы…

— Я много лет болен, и почти не ем, — горько сказал Бернард. — Удивительно, но именно моя болезнь и спасла мне жизнь. На некоторое время.

— Что от меня требуется? — спросил Эдвин. Ему очень нужна была ясность в действиях.

— Дожить до рассвета. Слишком много суматохи, про то, что я в сознании, никому не говорят, из больничного крыла никого не выпускают. Про тебя же уже все знают, и могут попытаться убить.

— В замке охраны больше, чем слуг и гостей.

— А нас отравили на пиру у короля. Охрана этого отравителя не задержит, — парировал Бернард. — Ничего не ешь и не пей.

С каждым словом Бернард говорил все тише и тише. На разговор с Эдвином он потратил все силы. Молодой маг громко позвал магов жизни, и уже через секунду они стояли рядом с помощником посла, удерживая его в этом мире.

— Ты понял? — тихо спросил он Эдвина.

— Все сделаю. Увидимся утром.

«Выжить, значит», — горько усмехнулся он.

Провожать Эдвина не стали. По пути из больничного крыла он увидел как выносят еще одно мертвое тело.

— Лучше бы отправился на войну, — буркнул он.

Хотелось есть и спать. В своей комнате он спать не собирался. Если Бернард уверен, что он в опасности, его стоит послушать. Эдвин хоть и искренне считал, что тот козел, но все же умный козел.

— Идти к слугам? — продолжал размышлять молодой маг двигаясь по пустым коридорам. — У этого отравителя обязаны быть глаза и уши среди слуг. Нужно… нужно что-то неочевидное… незаметное…

По небольшому размышлению маг решил пробраться к каретам. Хранились они в отдельном закрытом здании конюшни, и уж там он точно сможет поспать.

«Охраны много, а толка нет», — недовольно смотрел молодой маг во внутренний двор. Его недовольство было вполне объяснимо: без грамотного командования стража стояла возле дверей, и обыскивала всех подряд. Даже он просто зашел в первую попавшуюся комнату на втором этаже, и из темноты изучал происходящее за окном.

До карет он добрался без приключений. Спрыгнул из окна другой комнаты, прошелся по самым темным участкам двора, время от времени замирая, и забрался через такое же открытое окно.

— Никакой дисциплины, — шепотом возмущался Эдвин. — Что это за королевский замок такой⁈

Устроился он в одной из карет прямо на полу. Но от негодования заснуть не удавалось. Лишь после долгих возмущений вслух, сон сморил его.

Незадолго до рассвета Эдвин проснулся. Не было ни шума, ни скрипа. В то же время, среди ночи без причины он не просыпался. Молодой маг замер на полу кареты без движения и прислушивался. Стояла полнейшая тишина. Несколько долгих минут он вслушивался, и был вознагражден за это. Вдалеке, почти в другом конце большого помещения тревожно всхрапнула лошадь. Пусть он этих животных и недолюбливал, но просто так они не тревожились. Еще несколько минут тишины, и чуть ближе скрипнула дверь кареты.

«Ищут. Но кто? Стражники не будут беззвучно подкрадываться. Они у себя дома, и ходят отрядами… и с факелами», — молодой маг осторожно скосил глаза в сторону окна кареты, но отблесков света не заметил. Следующая дверь скрипнула еще ближе.

«Сначала бью, потом спрашиваю, не до вежливости», — согласовал план действий маг. Потянулись долгие минуты ожидания. Наконец, он уловил движение, и услышал, как тихо открывается дверь соседней кареты. Затем тишина, и он скорее уловил, нежели услышал, как неизвестный положил руку на дверь кареты. В левой руке он держал наготове заклинание ледяной иглы, в правой привычную водяную плеть. Дверь потянули на себя, и, пользуясь эффектом неожиданности, он пнул ее ногой. Стоило ей открыться полностью, как Эдвин запустил готовые заклинания в еле видимый во тьме силуэт. Сам же он не стал закреплять успех. Оттолкнулся ногами от пола, выбил спиной дверь с другой стороны, и приземлился на землю.

Нападавших было минимум двое. Тот, что открывал дверь, хрипел на полу конюшни. Второй медленно обходил карету. Сразу после нападения Эдвина он повесил над каретой тусклого светляка, который бледным светом освещал несколько метров вокруг. Происходило все так же в полной тишине, которую иногда прерывал затихающий хрип убийцы.

На левую руку Эдвин повесил щит, с правой же атаковал противника ледяными иглами. Тот увернулся от части, оставшиеся отскочили от его защиты. Сам убийца сделал неожиданный ход, и вместо заклинаний достал из-за спины компактный арбалет. Момент выстрела Эдвин не увидел, зато боль в районе сердца была ощутимой. Болт отскочил вверх, расцарапал ему лицо от подбородка до глаза, и упал обратно прямо перед ногами молодого мага. Его противник удивленно хмыкнул, отбросил арбалет в сторону, и начал сближаться.

Молодой маг принялся отходить, а на месте, где только что стоял приготовил ядовитую лозу, которая уже не раз его выручала. Внимание убийцы он отвлекал, постоянно того атакуя.

«Почему он не отвечает заклинаниями?», — не мог понять Эдвин. Тот или уворачивался, или принимал все заклинания на свою защиту. Шаг, еще шаг. Противник почти дошел до ловушки. Эдвин усилил натиск. Временно убрал щит с левой руки, и теперь бросал весь свой атакующий арсенал с двух рук. Убийца сделал последний шаг.

Рассвет, птички поют, петухи воют, будто их убивают. Бернард открыл глаза, и наткнулся на Эдвина, мирно сидящего в кресле. Лицо молодого мага заплыло, и с левой стороны было похоже на один сплошной синяк с порезом. Одежда же была испачкана в крови, земле и траве.

— Бурная ночь, — пояснил Эдвин. — Это если вы так спрашиваете взглядом, я честно, вообще вашего выражения лица не понимаю.

Бернард скривился.

— Вот это вы сейчас улыбаетесь? Или наоборот, злитесь? — Эдвина понесло.

— Это мне больно, — сказал помощник посла. —