Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина Страница 13

— Слушай молодой, ты никогда не думал, что не всегда таким будешь? Почему по-твоему люди эту болячку в разговорах часто поминают? «Геморройно это» или «сплошной геморрой». Ты эти слова на улице часто слышал?

— Приходилось.

— Молодежь эти слова употребляет, даже не задумываясь как старшее поколение от него страдает. Не дай бог им заболеть, от боли выть будешь. Ствол лаурина в столице, по своему весу в серебре идет. Процедуру лечения рассказать?

— Не надо. — я содрогнулся представив, что с этим самым лаурином делают и куда пихают.

— Еще там благовонное дерево добывают. Поставил шкатулочку на стол и у тебя год в комнате цветами пахнуть будет. Поэтому штрафников и иностранных недоумков для такого дела не жалко. Ты хоть представляешь на что подписался?

— Нет, хотя если ты правду говоришь, то бежать мне нужно.

— Ты судью за дурака держишь? Думаешь, чего это он тебя от кражи отмазал, но на свободу не отпустил? Завтра в общий ряд кандальников и вперед! Тем более ты контракт засветил, когда нужно судья закон на первое место ставит. Обычно такие как ты иностранные наемники, едут пока про Заречье правду не услышат. Разворачиваются и бежать. Если не успевают до срока покинуть империю, их ловят и все равно за дезертирство туда отправляют, но уже простыми легионерами. И вообще пора в камеру, скоро начальство придет на вечернюю поверку и не вздумай дурить, под стол сначала загляни.

Я нагнулся и увидел, что в живот мне смотрит маленький арбалет.

— Если выживешь в течении полугода, приходи ко мне или к старшему той пятерки стражников, на счет баронства я не шутил. Почитаешь бумаги, поймешь. Двигай к камере, я за тобой. Повторяю, даже и не думай!

Я молчком поднялся и направился по коридору, тюремщик захлопнул за мной дверь. Лязгнул засов. Я без сил свалился на сено: «Интересно, во вселенной есть место, где люди живут нормально? Одно уродство кругом!»

С утречка, меня выпихнули в тюремный двор и вернули вещички, даже монетки не забрали. Как же можно своего будущего барона грабить? Бить древком копья в порядке вещей, в камеру сажать тоже, а красть у меня нельзя! Сплошное благородство кругом! Я прямо-таки умилился. Мое восхищение достигло апогея, когда меня к общей цепи приковали. Таким, каким был: с оружием и прочим добром. Еще и пожрать на дорожку завернули и флягу вином наполнили. Я уронил скупую слезу: «Милосердные вы мои!»

Переполнившись высокими чувствами, я двинул соседа по кандалам древком копья по голове. Пусть спасибо скажет, что насквозь не проткнул, когда он в мою сумку без спроса полез. Перед нами выступил красномордый начальник конвоя. Объяснил, что до пограничной реки нам добираться пять суток. Ласково добавил, что тех кто идти не сможет — зарежут, что бы темп марша не сбивать. Воодушевившись его речью сверх всякой меры, я в составе колонны, человек из ста отправился в путь.

В первую же ночь, сосед где-то раздобыл острую щепку и попытался воткнуть мне ее в горло. Думал, что я сплю. Наивный! Я ждал чего-то подобного, так как из всей колонны, только у меня поклажа была. Остальное имущество везли на телегах. Пришлось его вырубить и по-тихому придушить. Начальник все понял, но на удивление ничего не сказал. На следующую ночь, попытку повторили уже четверо, одному я «Кусакой» пробил башку, остальные подняли вой. Конвоиры наваляли всей колонне, не разбирая кто прав, кто виноват. Меня почему-то бить не стали. Причина этого выяснилась утром, когда начальник приказал меня расковать, сказал что ошибочка вышла:

— Ты у нас офицер, вот и займись своими подчиненными! Разрешаю падеж до двадцати голов! — и хитро мне подмигнул.

Я сразу догадался, что ему тюремщик в руку пихнул, когда мы за ворота выходили. Вот уроды! Не знаю, в чем тут дело, но когда узнаю — мало никому не покажется! Казалось бы чего проще, прочитай бумаги и все дела. Ага! Кандалы сняли, но охрана с меня глаз не спускала. Рядом постоянно парочка всадников ошивалась. Обратился за разъяснением невиданной «удачи» к начальнику конвоя.

— С чего такая милость? — напрямую спросил я.

— Это как посмотреть. Ты ж у нас благородный, второй по счету в крепости, первый — комендант. Значит как минимум сотником станешь. Может быть до его заместителя дорастешь, мне дела придется с тобой вести.

— Какие?

— Разные! От коменданта узнаешь. Насчет снижения поголовья я не шутил. Самых наглых убей! Быстро и что бы все видели. Они одного твоего взгляда должны бояться! Что бы ты понял, я поясню: на границе, вас речники до другого берега переправят. Но до крепости ты пойдешь с ними один. Что они с тобой сделают — объяснять нужно?

— Ну ты и подлец!

— Какой есть. Вали их наглухо, прямо сейчас и начинай. За все: косой взгляд, ухмылку, найдешь за что — если жить хочешь. Второй вариант: высадим тебя первым и дадим оторваться. Но в крепости ты с ними снова столкнешься, правда там ты не один будешь. Верхушка за тобой присмотрит, только вот они могут тебя и не поддержать, слюнтяи никому не нужны, особенно там. Худшей клоаки, чем Заречье я не видел, всего два раза пришлось побывать, но мне хватило. Убийцы воров охраняют и их же гнобят. Наведи порядок среди подопечных и я тебе рекомендацию черкану. Мое слово в крепости кое-что значит. Иди — думай.

Я отошел в сторону и посмотрел на колонну, такой неприкрытой ненависти я давненько не видел. Убивай их или не убивай, но живым до крепости я вряд ли дойду. Такие добра не ценят, почуют слабость и сразу разорвут. Такое чувство, что рядом где-то Умник с ментоизлучателем сидит. Что бы каждый из них сделал, оказавшись на моем месте? Я бы дня не прожил! Может быть среди них и есть хорошие ребята, но уж очень умело они это скрывают. Нет уж гады, я первый вас порву! Чем вас меньше останется, тем выше мои шансы. Здесь невиновных, включая меня нет! Начальник убийств хочет — вот пусть сам и марается! Отличный способ для этого существует. Один до крепости пойдешь! Напугал ежа голым задом! В лес уйду — мне не привыкать!

Я отправился к обозникам и потребовал выдать мне лук и стрелы. Получил требуемое без проблем. Потом они начались, за ночь штрафники сговорились и отказались подниматься до обеда. Без отдыха, мол не дойдем. Пока охрана их безуспешно лупила, я отправился к начальнику. Тот встретил меня ухмылкой:

— Что, кишка тонка? Мои никого убивать не будут, я запретил. Делай, что сказано!

— А если не стану?

— Добро пожаловать в строй! Кандалы на тебя надеть не сложно.

— Ладно, дай мне пяток конвойных, буду порядок наводить.

— Самому слабо?

— Нет, просто помощь нужна. Эти дебилы, все равно не встанут, сколько их не лупи. Им уже все равно: жить или умереть. Ты их сколько десятин уже гонишь? А те кто до тебя? Их запугать до смерти надо. Казню пару-тройку, остальные послушными станут. Другого выхода не вижу. Как у вас в империи дела с сажанием на кол обстоят?